– Естественно, имеешь. Но ведь я говорю сейчас о другом, – попытался было возразить Валерий. Однако Юрий Борисович перебил его:

– Поверь, уход из жизни твоей мамы я пережил очень тяжело, это была для меня настоящая трагедия. Честно тебе скажу, были моменты, что и жить не хотелось. Думал, что моя жизнь уже кончилась. – Лицо его потемнело, он замолчал. Затем он продолжил: – И теперь, когда на моем пути встретилась женщина, которая дарит мне счастье, вливает в меня новые силы, вы все хотите лишить меня радости жизни.

– Да нет, папа, что ты, – пытался возразить Валерий. – Я просто хотел тебя предостеречь. – Он замялся, с трудом подбирая нужные слова. – Ведь в жизни всякое бывает. Всякие мотивы могут быть у людей в их поступках. И такой мотив, как корысть, тебе, как юристу, должен быть прекрасно известен.

– Безусловно, – холодно отрезал Юрий Борисович. Затем он продолжил уже более мягким тоном. – Поверь, сынок, у твоего отца есть своя голова на плечах. Я хочу тебе сказать, что благодаря Марине я чувствую, что моя жизнь не заканчивается, а только начинается! – Он обезоруживающе улыбнулся. – Я даже скажу тебе вот что. Если мы с Мариной все-таки когда-нибудь расстанемся, я все равно буду безмерно благодарен ей за счастье. – Он помолчал. – Разве ты не хочешь, чтобы я был счастлив? Я жду от тебя понимания, сынок.

На это Валерию было нечего возразить. Он ушел от отца со смешанными чувствами. С одной стороны, он давно уже не видел отца таким счастливым и моложавым, в радужном настроении, с блестящими глазами и энергичными движениями. С другой стороны, на душе было неспокойно. Выдержит ли отец такую эмоциональную нагрузку, как жизнь с молодой женщиной, представительницей совсем другого поколения, руководствующегося совершенно иными жизненными принципами, имеющего другие жизненные интересы? Не разойдутся ли в самом ближайшем будущем их пути? Эти мысли не давали покоя Валерию. Но, видя перед своим внутренним взором счастливое лицо отца, он отгонял их.

Наконец, наступило третье ноября. Регистрация брака была назначена на одиннадцать часов утра. Жених и невеста, заранее выехав из дома, чтобы по пути не застрять в многочисленных московских дорожных пробках, заблаговременно приехали в ЗАГС. По пути Юрий Борисович рассказал Марине, что утром ему позвонила Ксюша.

– Она сказала, что хочет меня поздравить, – с довольной улыбкой произнес Юрий Борисович. – Говорит: «Дедушка, я за тебя рада, теперь тебе не будет скучно одному». Солнышко мое! Ты представляешь, Мариша, девочке двенадцать лет, а она уже все понимает, как надо! Не то, что ее родственники. Выходит, она гораздо их умнее. По крайней мере, добрее, – добавил он и замолчал. Обида на родственников давала о себе знать.

– Да брось ты, Юра, не обращай на них внимания, – успокаивала будущего супруга Марина. – Стерпится-слюбится. Думаю, что со временем они ко мне привыкнут. Увидят, что я не акула какая-нибудь, желающая проглотить бедного Юрочку со всеми потрохами, и постепенно успокоятся.

Когда они приехали в ЗАГС, то увидели, что, хотя Юрий Борисович и пригласил близких родственников на церемонию бракосочетания, никто из них не пришел. Видимо, родственники таким образом демонстративно выражали свой протест против выбора Юрий Борисовича. Судя по всему, они пока еще не сумели преодолеть в себе неприязнь к будущей невестке, и не хотели испортить церемонию бракосочетания своими недовольными, враждебно настроенными лицами.

Со стороны невесты тоже никого не было. Марина среди своих подруг не очень-то афишировала, что выходит замуж за человека на тридцать два года старше ее. Обо всем знала только Маринина мама, ну и, естественно, Лена. Кстати, та, услышав историю знакомства своей подруги с женихом, смеясь, заявила: «Маринка, с тебя ящик шампанского! Ведь это с моей легкой руки ты поехала в Юрмалу, выходит, я как в воду глядела!». Но Лена приехать на свадьбу тоже не смогла. Впрочем, Марину это не сильно огорчало. Было понятно, что при такой разнице в возрасте шумная, многолюдная свадьба с криками «горько!» и тому подобными традиционными свадебными атрибутами выглядела бы не вполне пристойно. Поэтому молодожены решили, что они зарегистрируются тихо, «без шума и пыли», как говорил незабвенный Лелик в исполнении Анатолия Папанова. А потом они отпразднуют это событие вдвоем, устроив праздничный обед в ресторане.

До церемонии регистрации оставалось какое-то время, и Марина пошла в специально отведенную комнату, чтобы еще раз оглядеть себя в большом, во всю стену, зеркале, поправить прическу и макияж. Она была одета в симпатичный шелковый костюм кремового цвета, который она потом собиралась носить летом.

Когда Марина прихорашивалась и пристально рассматривала свое отражение в зеркале, у нее вдруг мелькнула мысль: зачем она все это делает? Ведь она по-настоящему не любит Юрия, с ужасом подумала она. Да, ей очень хорошо с ним в постели, тут он даст фору многим молодым. Ей, несомненно, нравится его удобная, комфортабельная квартира, но… Сомнение холодным червячком закралось в ее душу. Сможет ли она порвать с Питером, с привычным кругом друзей, с работой, со всем тем, чем была до сих пор наполнена ее жизнь? Как она приживется на новой почве? Как будут складываться ее отношения с новоиспеченным супругом? Что сулит ей этот брак? Чем все это кончится? Все эти вопросы вихрем пронеслись в ее голове, но ответа на них она пока не могла дать.

Наконец, в пять минут двенадцатого Юрия Борисовича и Марину пригласили в зал, где проходила процедура регистрации. Дама, ведущая церемонию, произнесла приличествующие случаю добрые напутствия, фотограф нащелкал несколько снимков, молодожены, как положено, расписались в регистрационной книге.

Когда брак Юрия Борисовича Павловского и Марины Владимировны Петровой был, наконец, должным образом оформлен, молодожены, получив документы, оделись и вышли на улицу. Там их ждал сюрприз. У входа в ЗАГС стоял Валерий с большим, эффектно завернутым букетом цветов. Он вручил цветы отцу и, поцеловав его, поздравил с законным браком. Юрий Борисович познакомил свою молодую жену с сыном. Когда Юрий Борисович представлял их друг другу, те довольно прохладно, но, вместе с тем, с обоюдным интересом посмотрели друг на друга испытующими взглядами. Затем сын попрощался, сел в машину и уехал.

Марина и Юрий Борисович тоже сели в машину и поехали в ресторан.

* * *

В десять часов утра Марина сидела на кухне, положив ногу на ногу, и заканчивала свой завтрак. Она торопливо пила обжигающе горячий черный кофе. Через пару секунд из включенного тостера выскочил ломтик подрумянившегося белого хлеба, и Марина, положив на него тонкий кусок сыра, стала с удовольствием есть получившийся бутерброд. Ее коротенький халатик из сиреневого атласа внизу распахнулся, и ее гладкие стройные ноги были почти полностью видны. От нетерпения Марина слегка покачивала ногой, на которой была надета домашняя туфелька с пушистым помпоном.

Сегодня она собиралась ехать в центр, где недавно открылась большая выставка декоративных украшений для современного интерьера. Марина хотела немного обновить кухню в квартире мужа, внести в нее кое-какие элементы, отражающие ее личный вкус, благодаря чему она смогла бы почувствовать себя здесь полноправной хозяйкой. Поэтому она решила, что посещение выставки было бы для нее совсем нелишним, поскольку там она смогла бы узнать новые веяния и почерпнуть кое-какие идеи для оформления кухонного интерьера.

Ну, а если говорить честно, то в первую очередь Марине хотелось съездить в центр города, чтобы походить, погулять там, окунуться в круговорот московской суеты, насмотреться на шикарные витрины. Сидеть целыми днями дома, пусть даже в удобной, просторной, комфортабельной квартире, ей совсем не хотелось. Район, где она жила с мужем, располагался довольно далеко от центра, и делать в нем было, в общем-то, нечего. Разве сравнишь прогулку по тихим и спокойным близлежащим улицам с прогулкой в центре города, где на каждом шагу чувствуется биение бешеного, пульсирующего энергией ритма столичной жизни. А прогулка в их районе подходит лишь для пенсионеров, да для мамаш с маленькими детьми.

Марина взяла чашку с недопитым кофе и пошла в спальню. Там она подошла к зеркалу с тем, чтобы привести себя в порядок, подкраситься и одеться. Тщательно расчесав волосы, она нанесла на лицо легкий крем, и затем, когда он впитался, приступила к макияжу.

Из другой комнаты вышел муж. Сегодня с утра он был дома, работал у себя в кабинете, сидел за письменным столом и занимался с документами.

– Ты куда-то собираешься? – спросил он.

– Да, – ответила Марина. – В центре, на Тверской, сейчас выставка проходит, называется «Декоративные элементы современного интерьера». Хочу съездить, посмотреть.

– Жаль, – произнес Юрий Борисович. – Я сегодня в первой половине дня дома, думал, ты побудешь со мной.

– Юр, ну мне так хочется туда съездить! – просительным тоном произнесла Марина. – И потом, сегодня погода хорошая, хочу прогуляться по улице. Был бы дождь или снег, я бы не поехала. Так что ты уж на меня не сердись, – чмокнула мужа в щеку Марина. – Отдохнешь тут от меня, продуктивно поработаешь, – пошутила она.

– Я от тебя не устал, совсем даже наоборот! – сказал он и протянул руки, чтобы заключить ее в объятья. Но Марина довольно ловко увернулась от него и, рассмеявшись, сказала:

– Юр, не мешай, я крашусь, иди работай, – и она легонько подтолкнула его по направлению к кабинету.

Но Юрий Борисович никуда не пошел. Стоя в дверях спальни, опершись о дверной проем, он с явным удовольствием наблюдал, как жена наводит красоту. Марина тем временем попудрилась, затем, коснувшись щек большой пушистой кистью, положила на них чуточку румян. Потом она накрасила ресницы и подвела губы помадой. При этом она негромко напевала, как это обычно делают женщины, когда они довольны своим отражением в зеркале. Уложив волосы щеткой, она, поворачивая голову в разные стороны, слегка опрыскала их лаком.