Виктория Александер - Милая грешница

Джудит тихо охнула.

– Не надо так удивляться. Он был не прав. Ты была слишком молода и слишком наивна, чтобы быть чьей-нибудь спасительницей. Я знала это с самого начала, и он, по-моему, тоже знал. И все же он надеялся. – Она снова повернулась к окну. – Извини, Джудит. – Она покачала головой. – Все эти годы я позволяла тебе думать, что смерть Люсиана лежит на твоей совести. На самом деле я заставляла тебя поверить, что это ты довела его до самоубийства своим поведением в ту ночь.

Джудит втянула воздух сквозь стиснутые зубы.

– Возможно, если бы я не была такой…

– Ты к этому не имела никакого отношения, – устало сказала Александра. – Ты веришь в судьбу?

Джудит хотела было кивнуть в знак согласия, но потом покачала головой:

– Я в этом не уверена.

– А я верю. Люсиан всегда боялся, что самою судьбой ему предназначено стать таким же человеком, каким был наш отец. В ту ночь, когда он умер…

Джудит встала, подошла к Александре и, проследив за ее взглядом, поняла, что она смотрит на то место на террасе, где было найдено тело Люсиана.

– …после того, как он ударил тебя… После того, как ты отказалась пустить его в свои комнаты…

– Мне не следовало…

– Нет, следовало, – покачала головой Александра. – Только круглая дурочка могла бы впустить его. К тому же ты и понятия не имела о том, что произойдет дальше.

У Джудит перехватило дыхание.

– Это была моя вина.

– Если уж и была в этом чья-то вина, то моя. И его. Мы оба видели, как он становился все более несдержанным, все более неуправляемым, но мы ничего не предпринимали. Правда, едва ли мы смогли бы что-нибудь изменить. В ту ночь он был потрясен собственным поведением. Более того, он был в ужасе. Он был уверен, что превращается в копию своего отца, и не хотел допустить этого. Он бросился с крыши из-за того, что сделал тебе, а не из-за того, что сделала ты.

Джудит судорожно глотнула воздух.

– Александра, откуда ты знаешь это?

– Знаю, Джудит. Потому что я там была. В ту ночь не только я, но и все, кто находился в доме, знали, что между вами произошло что-то ужасное. Я видела, как Люсиан барабанил в твою дверь, а когда он отправился на крышу, последовала за ним. – Александра хмуро сдвинула брови, вспоминая. – Я пыталась поговорить с ним, но он не хотел меня слушать. Да и я не знала, что ему сказать… – Она помолчала, собираясь с мыслями. – Он попросил меня передать тебе, что он очень, очень сожалеет. Я хотела остановить его. Отчетливо помню, как пыталась удержать его. А потом он исчез. Упал с крыши в темноту. Я не могла заставить себя поглядеть вниз. – Она покачала головой. – Не хотела видеть его там, такого маленького, словно сломанная кукла. – Она вздохнула. – Я понимала, что он не мог выжить, но надеялась. Я помчалась вниз, на террасу, но он… он уже…

– Но ведь его обнаружили только утром, – тихо сказала Джудит. Она хорошо помнила то утро. Помнила, как кричали слуги, обнаружившие тело Люсиана. Помнила боль утраты и ужас, охвативший ее, когда она поняла, что это ее вина.

– Я не хотела, чтобы все узнали правду. Я подумала, что это будет больше похоже на несчастный случай, если его найдет кто-нибудь другой. Поэтому я оставалась с ним до рассвета, а потом спряталась и стала ждать, когда его обнаружат. – Она покачала головой. – Меня долго удивляло, что мое сердце продолжает биться, когда его остановилось. Ведь наши сердца бились в унисон еще до того, как мы появились на свет. Мне следовало бы сказать тебе, что это не твоя вина, но, – она пожала плечами, – я испытывала такую боль, что мне совсем не хотелось облегчать твою. А потом, когда прошли годы, я стала зависеть от тебя, потому что ты давала мне крышу над головой и оказывала финансовую поддержку, твоя жизнь казалась мне такой беззаботной…

– Неужели?

– А разве это не так?

– Пожалуй, во многих отношениях это так, но только потому, что мне было не о ком заботиться. Нет, – поправила себя Джудит, – потому что я не позволяла себе ни с кем сближаться по-настоящему и не позволяла никому глубоко привязываться ко мне.

– Потому что ты считала себя виновной в смерти Люсиана? Потому что тебе казалось, будто ты каким-то образом предала его? А если ты предала его, то наверняка можешь предать кого-то еще, причем с такими же трагическими последствиями?

– Что-то вроде этого, – пробормотала Джудит.

– Ну что ж, ты ошибалась.

Джудит в недоумении вытаращила глаза. Губы Александры дрогнули в улыбке.

– Неужели так трудно поверить в то, что ты ошибалась?

– В такую ошибку поверить действительно трудно, – призналась Джудит.

– Он шел к этому всю свою жизнь. Ты оказалась на его пути… случайно. Мне кажется, что самоубийство стало для него неизбежным выходом, когда он решил, что превращается в копию своего отца. Ты ничего не смогла бы сделать, чтобы спасти его.

– Но если бы я знала…

– Но ведь ты не знала. Не знала о терзавших его демонах и страхах. И даже если бы ты знала, это ничего не изменило бы. – Александра снова повернулась к окну. – Я знала его лучше, чем кто-либо другой. Меня терзали те же самые демоны. Но и я не смогла ему помочь.

Джудит проследила за взглядом Александры, и обе они без слов поняли, как крепко связала их общая трагедия, хотя поняли это с опозданием на десять лет.

Джудит попыталась собраться с мыслями. Одного откровенного признания Александры было недостаточно, чтобы забыть десять лет угрызений совести. И все же Джудит почувствовала такое сильное облегчение, что хотелось плакать. Казалось, что с ее плеч сняли огромную тяжесть. И камень с ее сердца. Она ощутила радостное чувство свободы.

– Почему ты говоришь мне об этом сейчас?

– Сама не знаю, – сказала Александра, потом надолго замолчала. – Возможно, потому, что я больше не испытываю потребности мстить тебе за собственные неудачи. Или потому, что моя горечь прошла, уступив место новым, неожиданным чувствам.

– Передай мою благодарность нищему поэту, – улыбнулась Джудит.

Александра покачала головой, будто не веря собственным словам, и сказала:

– Так что, видишь, дорогая сестрица, больше нет никаких причин твоему лорду Уортону не быть твоим лордом Уортоном.

Джудит на мгновение обрадовалась, потом сникла и скорчила гримасу:

– Боюсь, что уже слишком поздно.

– Почему? Потому что ты решила отправиться в джунгли собирать цветы?

– Потому что я с ним порвала, – сказала Джудит и почувствовала, как защемило сердце.

– Ты порвала с ним? – удивилась Александра. – А не наоборот?

– Я.

– Ну так скажи ему, что ты передумала. Скажи, – Александра усмехнулась, – что ты ошибалась.

– Не думаю, что это что-нибудь изменит, – покачала головой Джудит. – Я причинила ему большую боль, и он едва ли простит меня.

Александра пристально взглянула на нее:

– Не лишай меня иллюзий, Джудит. Я всегда считала тебя самой отважной женщиной из всех, кого я знала. Взгляни на свою жизнь. Ты не позволила Люсиану снова причинить тебе боль. После его смерти ты не уползла в норку зализывать раны, а построила для себя весьма интересную жизнь.

– Одинокую жизнь, – скривив губы, добавила Джудит.

– Пожалуй, – вздохнув, согласилась Александра. – В этом отчасти виновата я. Но, Джудит, скажи, ты любишь этого человека?

Джудит, чуть помедлив, пожала плечами:

– Да.

– А он тебя любит?

– Думаю, что любит.

– Так сделай же что-нибудь. Ты сама сказала, что устала от одиночества. Я, естественно, не хочу скрашивать твое одиночество. Мне кажется, что если ты не хочешь прожить до конца своих дней одна, то тебе надо вернуть назад этого лорда Уортона.

Джудит на мгновение задумалась. Единственной причиной разрыва с Гидеоном были ее страхи. Теперь Александра их почти окончательно рассеяла. Даже Сюзанна и леди Рэдбери одобрили их связь. Если она поедет к Гидеону, а он не пожелает иметь ничего общего с ней, ей будет не хуже, чем сейчас. А если пожелает…

– Ну, что решила?

– Ты не права, Александра. Он не этот лорд Уортон. – Джудит расправила плечи. – Он мой лорд Уортон, и давно пора сказать ему об этом.

– Нельзя отрицать, что временами чем больше пьешь, тем больше проясняется сознание, – глубокомысленно заявил Гидеон, глядя на почти пустой бокал в своей руке. – Причем естественно, это происходит именно тогда, когда человеку больше всего хочется его затуманить.

– По-моему, это тебе уже удалось, – сказал Кавендиш.

– Нет, – заявил Норкрофт, пытливо вглядываясь в Гидеона натренированным глазом. – Он трезв как стеклышко. Какая досада!

– Во всем виновата закуска, – сказал Синклер, покачав головой.

– Я не был голоден, – пробормотал Гидеон.

– А я был, – сказал Кавендиш.

– Возможно, – начал Норкрофт, – поскольку ты все еще в состоянии логически мыслить, несмотря на все твои усилия…

– Несмотря на все наши усилия, – прервал его Синклер.

– …ты мог бы поведать нам, что именно вызвало у тебя такое желание забыться. – Норкрофт пристально вгляделся в его лицо. – Или ты намерен продолжать без передышки в том же духе, пока нам не останется лишь доставить тебя домой?

– У меня нет планов, – пожал плечами Гидеон. Когда он несколько часов назад приехал в клуб, его единственной целью было напиться так, чтобы не видеть лица Джудит, как только закроешь глаза. Не слышать ее голоса. Не ощущать ее прикосновения. И у него это отлично получилось бы, если бы не начали один задругам съезжаться в клуб его друзья, чтобы разделить его страдания либо утешить его. Он не был уверен, что именно они хотели, поскольку не имел ни малейшего желания говорить о Джудит и о том, что произошло между ними.

И все же, когда мир человека разбивается на тысячу кусков, приятно сознавать, что рядом друзья. Он окинул взглядом сидевших за столом мужчин.

– По правде говоря, у меня действительно есть план.