Стася Андриевская - Милаха

Третье дефиле оказалось сюрпризом, а с другой стороны я поняла, что имела в виду Зойка, когда говорила, что мне надо будет звездить: следующий час нам, десятерым финалисткам предстояло тусоваться. Вот как те профессиональные модели в фойе, когда мы только вошли в здание агентства, только в конференц-зале.

Здесь был организован фуршет по пригласительным, и обещанный концерт с участием звезды эстрады.

Гости выпивали, знакомились, общались между собой, а мы прогуливались между ними, показывая себя во всей красе. За нами по пятам ходили фотографы, и видео операторы. Приходилось постоянно «держать» себя – лицо, осанку, живот, взгляд…

На нас смотрели, нас щупали, раздевали и трахали взглядами. Прямым текстом спрашивали цену и, вкладывая в ладони визитки, предлагали покровительство. Возможно, кому-то из девчат это нравилось, мне же было мерзко. Казалось, я погружаюсь в вонючую липкую жижу – так и хотелось поднять голову повыше, чтобы не захлебнуться.

Я боялась даже думать о том, сколько стоило платье, купленное для меня Зойкой. Подозревала, что стразы густого винного цвета, усыпавшие узкую, расклешающуюся от колен юбку – это и есть те самые загадочные «сваровские» или как их там, о которых как-то рассказывала Ленка. Уж я молчу о подвеске – крупном, похожем на рубин камне, что соблазнительно лежал сейчас в откровенном декольте глубиной до солнечного сплетения, между моими «троечками» без лифчика. Готова поспорить, что если бы устроили опрос среди мужиков, что успели перекинуться со мной хотя бы парочкой фраз, то девяносто девять процентов из них сказали бы, что мои глаза рубинового цвета. Нет, ну конечно же их притягивал камень, а не сиськи! Это же понятно, ага. А на голой пояснице привлекала родинка. Тоже понятно.

Часа через полтора мы снова выстроились на сцене, туда же поднялись члены жюри, а дальше всё как по телевизору: называют имя, начиная со второстепенных номинаций, типа «Мисс зрительская симпатия»…

Слёзы радости, затаённая тревога в глазах оставшихся… А я стояла и думала: а ведь запросто может быть такое, что вообще все места куплены задолго до начала конференции. Тоже мне, конкурс, называется.

В общем, сознательно настраивалась на негатив, но всё равно ничего не могла с собой поделать: как и все участницы замирала перед каждой новой номинацией и боялась, что Гюлер передумал… Не из-за Зойки боялась. Просто теперь мне вдруг и самой очень захотелось стать Мисс, аж голова кружилась, и тошнило от волнения.

Третье место, второе… Первое.

Ощущение – что рот порвётся! Так вот, что это значит – улыбка до ушей… Счастье переполняет, слёзы радости – не удержать.

На дрожащих ногах подхожу к председателю жюри – тому самому арабу в очках, который, оказывается ещё и какой-то там потомственный шейх, делаю неуклюжий реверанс, боясь рухнуть со своих шпилек… Также в реверансе – а иначе шейх просто не дотянется до моей головы – мучительно долго жду, пока он возложит диадему…

Потом вручение грамот, сертификатов, призов и ещё какой-то фигни… Ах, ну да, это же вип-пригласительные на ужин в компании арабских братьев – членов жюри. Элитный ресторан, все дела… Та самая благодарность «диля очинь балиших людей, Милля».

Девки, те, что не удостоились такой чести, рыдают, несмотря на то, что всем конкурсанткам обещаны контракты за рубежом. Суета. Вспышки камер, какие-то левые люди заполоняют сцену. Каждый норовит встать рядом, сфотографироваться… Зойка, властно разгоняет всех, ради удачного кадра, на котором она стоит под руку с победительницей и президентом агентства «Russian top Star»…

А у меня большой палец на ноге онемел – хоть кричи. Туфли вдруг стали колодками, плечи сводит от усталости, и слезятся от яркого света глаза… Но на голове диадема, через плечо лента «Мисс русский фитнесс—95», а значит, улыбаемся и машем…

За кулисами на меня налетела уже другая Зойка: взволнованная, растроганная.

– Милуся, твою мать.... Милусь! – а у самой тоже слёзы на глазах. Как будто тоже заигралась и, забыв, что к чему, переволновалась. – Я из тебя идола для всех наших провинциальных кур сделаю! Вот увидишь! Думаю теперь и в нашем Мухосранске конкурс красоты провести, а тебя – в качестве главной заманухи на него. Это будет сенсация! Ты у меня королевой красоты будешь, Милусь! О тебе в истории города писать будут, улицы в твою честь называть! Девочка, моя, – она вдруг застыла, держа меня за плечи, вглядываясь в лицо, – Милусь… Как же хорошо, что ты тогда ко мне пришла, а! Я в долгу не останусь, Милусь, ты же знаешь!

А я сунула ей букет, грамоты-сертификаты и попыталась сбежать, под предлогом малой нужды. Не хватало ещё самой разреветься – с меня бы сталось, на фоне такого-то счастья!

– Милусь, я в гримёрке ждать буду! – крикнула вслед Зойка. – Ты только быстрее, ладно? Надо же ещё платье обратно отвезти.

Я остановилась.

– В смысле?

– Ну оно же на прокат, Милусь! Такие бабки сумасшедшие, не дай бог испортишь.

Вот так – бац! – как мыльный пузырь… Какая Мисс, нафиг? Всё это напрокат – начиная шпильками в волосах, заканчивая «завоёванным» статусом. По венам противным холодом поползла реальность.

Разулась прямо возле выхода из зала и, шарахаясь от желающих получить автограф и прикрывая лицо рукой с зажатыми в ней туфлями, поспешила через фойе. В коридоре возле гримёрки меня встретила Кристина. Она была в нарядном алом платье, видно в том, что приготовила для финального дефиле, ангельские локоны свободно струились по спине.

– Люд, блин, как я за тебя болела! – она повисла на мне, как будто мы были закадычными подружками. – Ты всех этих сучек уделала! Просто в хлам! Круто! Поздравляю, ты реально лучше всех была! Жаль, что так быстро всё закончилось, да?

– Ну… как сказать. Знаешь, я так устала, что хочется сдохнуть.

– Представляю. Но зато ты едешь на ужин с президентом Гюлером и с шейхом этим, как его там? Слушай, вот тебе повезло-то а! Будет о чём рассказывать в старости. Не то, что у меня – сплошная скука, а не жизнь.

Я глянула на её искреннюю печаль и вдруг решилась:

– Хочешь поехать туда?

Она подняла на меня полный непонимания взгляд.

– Серьёзно, Кристин, могу пригласительный тебе отдать. Правда, как ты будешь объяснять своё появление вместо меня – это я не знаю…

– Да пофиг! Что я не найду, что сказать? – радостно воскликнула она и только тут спохватилась: – А ты как же?

– А мне это и даром не надо. Вот смотри, – протянула ей пригласительный, – имени нет. Значит, звали не конкретно меня, так?

Она с благоговением приняла билет, замялась.

– Ну а дальше что? Когда ты уезжаешь? Может, хотя бы завтра с утра встретимся, хоть поболтаем спокойно? Я расскажу тебе про приём. А то так разъедемся и всё… Как будто и не знакомились. Жалко.

– В ночь со вторника на среду уеду. А завтра у нас по плану весь день магазины, экскурсии, солярий… Давай, может, вечером? Думаю, часам к семи освободимся уже. И вторник тоже относительно свободный.

– Да, давай! – просияла Кристи и снова повисла у меня на шее. – Спасибо Люд! Тогда до завтра, да? И Лёшке своему привет передавай!

Зойку моё решение не идти на ужин не только не удивило, а даже словно обрадовало. И она даже не настаивала на том, чтобы я поехала с ней и с Галей отмечать победу в ресторан на Останкинской башне. Только велела Дмитрию доставить меня в гостиницу и быстро возвращаться обратно.

– Отдыхай, Милусь! Заслужила!

Не успела я ввалиться в номер, как постучался Лёшка – словно ждал, когда я приеду. Поздравлял. Расспрашивал, как всё было, но я не хотела говорить о конкурсе. Тогда он стал рассказывать, как целый день шатался по Москве. А я слушала и, ловя на себе его тёплые взгляды, жалела о том, что он не видел меня в том охрененном платье с голой спиной и глубоким декольте. И вот странно: чтобы Денис меня в нём увидел, мне не хотелось, и даже страшно было, если вдруг фотки всплывут… А Лёшка – наоборот, очень даже.

– …сходим? …Люд, слышишь меня?

– А? – я вынырнула из своих мыслей.

– Я говорю, есть столик на этот вечер в ресторане, здесь неподалёку… Давай сходим?

Я почувствовала, как у меня загораются щёки. Отвела взгляд.

– Лёш… Не знаю. Не уверена, что это хорошая идея.

– Почему?

– Ну… Ну, блин, ты же прекрасно всё понимаешь!

– Понимаю, – кивнул он. – Но мы ненадолго. Посидим, поужинаем, поболтаем. Безо всякого. Просто отпразднуем. Сегодня же…

И вдруг замолчал, словно передумал говорить.

– Отпразднуем? – усмехнулась я. – Лёш, скажу тебе по секрету, что не было никакой победы. Всё заранее куплено. Зойка постаралась ради своего Олимпа, вот и всё. Так что и праздновать нечего.

Он посмотрел на меня пристально, долго и как-то невесело усмехнулся:

– Тогда просто обмоем наш выпускной из детского сада. Давай? Дураку же понятно, что ты всё уже окончательно решила. Так почему бы не отпраздновать?

Кольнуло. А с другой стороны, может вот так и надо это делать – по-человечески, оставаясь друзьями, а не подранными неумелым Амуром «бывшими», которым даже спустя годы больно смотреть друг другу в глаза?

– А знаешь, давай! Только дай мне полчасика, ладно? Я хотя бы душ приму.

***

Небольшое, уютное заведение. Аквариум у входа. Лёгкая музыка фоном.

Честно – было немного непривычно. Лёшка и ресторан… Ну как-то не вязалось это в моём представлении. А с другой стороны – и сам Лёшка, вот такой, каким я видела его в эти дни, был другим, совсем не тем, что ещё полгода назад. Он словно мужал на глазах, исчезла предсказуемость, и я уже не знала точно, что ещё в нём может быть сокрыто. И это притягивало.

Судя по тому, что обслуживали нас даже не предложив меню, столик был заказан заранее. И вот, пожалуйста: разве я могла ждать от него такой смелости раньше?

На столе стоял коньяк. Ой, нет, только не это! Пришлось переигрывать на ходу. Вино, шампанское? Ну да, пусть будет шампанское…