Кэт посмотрела ему вслед, и у нее сжалось сердце. Напускная злость отца, его нежелание принять ее помощь могли означать только одно: он чувствовал себя виноватым, потому что снова пил и играл, судя по его состоянию, всю ночь напролет. Это значит, долги стали еще больше, опасность лишиться усадьбы — еще реальней… «Ах, сколько еще времени я смогу противостоять целой армии кредиторов?» — в отчаянии подумала Кэт.

Догнав отца, девушка взяла его за руку.

— Джаспер! — умоляющим голосом позвала она. Но он вырвал руку и посмотрел на дочь с такой злостью, что Кэт отшатнулась.

— Оставьте свои прописные истины при себе, мисс! — выкрикнул он. — Я не потерплю нравоучений!

Казалось, он собирался сказать еще что-то, но, взглянув через плечо Кэт, вдруг негромко выругался и, развернувшись, поспешил к дому так быстро, как только мог человек в его состоянии.

Кэт обернулась. К усадьбе приближалось изящное, запряженное парой гнедых ландо, в котором сидели задушевная подруга Кэт Мэри Чалфорд и ее сестра Лидия. Так вот кто заставил ретироваться рассерженного сквайра! Джаспер никогда не отличался любовью к светской жизни, а уж после недельного загула в Челтенхеме тем более. Наверняка он всю следующую неделю вообще не будет принимать визитеров.

Помахав сестрам Чалфорд рукой, Кэт поспешила им навстречу. Ее подруги появились весьма кстати: с Джаспером всегда было трудно ладить, но, напиваясь, он становился совершенно невыносимым.

Младшая из двух мисс Чалфорд, шестнадцатилетняя Лидия, буквально подпрыгивала на сиденье, не в силах сдержать обуревавшего ее нетерпения.

— Кэт, Кэт! — закричала она. — Ты никогда не догадаешься, что сегодня произошло!

Ландо, которым правил здоровенный кучер Джон, поравнялось с Кэт как раз в тот момент, когда она вышла на дорогу. Девушки сердечно поздоровались. Вспомнив, в каком беспорядке ее волосы, Кэт провела по ним рукой, стараясь пригладить, хотя и понимала всю бесплодность своей попытки. «Должно быть, после утренних приключений моя голова похожа на воронье гнездо, — подумала она. — Остается только надеяться, что Мэри и Лидия не обратят на это внимания».

Однако Кэт надеялась напрасно. Лидия, высокая, красивая девушка с темно-каштановыми волосами и блестящими голубыми глазами, оглядела ее с головы до ног и охнула:

— Великий боже, что с тобой приключилось? Я знаю, ты безразлична к чужому мнению, но, Кэт, все хорошо в меру! Ты сама на себя не похожа, дорогая. И что это у тебя в волосах?

— Я… заходила с утра пораньше в кладовую, где хранятся овощи… — нерешительно протянула Кэт.

— Не нужно никаких объяснений, Кэт, — вмешалась Мэри. — Мы все прекрасно знаем, сколько у тебя дел по хозяйству.

Лидия смущенно потупилась, однако ее смущение длилось недолго — через мгновение младшая мисс Чалфорд снова затараторила:

— Ой, ты же не знаешь самого главного! У нас потрясающая новость! Мы потому и приехали, что спешили с тобой поделиться!

Мэри предостерегающе сжала руку сестры, многозначительно показав глазами на возвышавшуюся перед ними могучую спину кучера. Старшая мисс Чалфорд была небольшого роста, со светло-русыми локонами, красиво обрамлявшими милое, спокойное лицо, и живыми голубыми глазами. Ничто в ней не напоминало о родстве с Лидией, кроме обаятельной улыбки, унаследованной обеими девушками от отца.

Но младшую мисс Чалфорд было не так-то легко остановить. Она досадливо отмахнулась от сестры и продолжала, обращаясь к Кэт:

— Как ты думаешь, кто пожаловал в наши края? О, ты никогда не догадаешься?! — Она мелодраматически прижала руки к груди, словно боялась потерять сознание от переполнявших ее чувств. — Сам лорд Эшвелл, знаменитый поэт!

Кэт почувствовала себя так, словно не в меру горячая лошадь ударила ей копытом в солнечное сплетение.

— Лорд Эшвелл? — переспросила она слабым голосом, переводя взгляд с одной подружки на другую.

Младшая мисс Чалфорд расхохоталась, чрезвычайно довольная произведенным эффектом.

— Не правда ли, дорогая Кэт, это самая сногсшибательная новость, какую только можно себе представить?

Кэт и впрямь была потрясена.

— Эшвелл? Сам лорд Эшвелл, поэт?! — только и смогла произнести она.

— Да, сам лорд Эшвелл и его друг, мистер Бакленд, — вступила наконец в разговор Мэри. Ее спокойная речь резко контрастировала с восторженной трескотней сестры. — Они остановились в Чипинг-Фосворте, в гостинице «Лебедь и гусь». — Мэри улыбнулась, но взгляд ее голубых глаз оставался серьезным. — Я знала, что тебя обрадует это известие, ведь ты так любишь его стихи! — добавила она.

Все еще не веря своим ушам, Кэт по очереди вглядывалась в лица обеих сестер, пытаясь определить, не разыгрывают ли они ее. Пожалуй, Лидия была бы способна на подобную шалость, но Мэри — никогда! Значит, это правда, и сюда, в отдаленный уголок Англии, затерянный среди лесистых холмов, полей и лугов, судьба забросила изумительного, наделенного поистине божественным даром поэта?

Кэт охватил безграничный восторг, ей показалось, что у нее выросли крылья и она взмыла в небеса. Мысленно девушка уже видела, как Джаспер спешно отправляется к ее идолу с визитом, жмет ему руку, ведет чинную беседу и, наконец, приглашает к себе в гости…

Но что это? Кажется, Лидия рассказывает о каких-то красных пятнах на его галстуке… Крылья мгновенно исчезли, и душа Кэт со всего маху шлепнулась на капустную грядку, жалкая и безутешная.

— Что ты сказала, Лидия? — еле слышным голосом спросила девушка и схватилась за дверцу ландо, чтобы не упасть.

— Я сказала, что его галстук и зеленый сюртук были забрызганы чем-то красным, и это произвело весьма странное впечатление, не так ли, Мэри? Остается только гадать, не дрался ли он на дуэли сегодня утром, но, надо тебе сказать, по виду он как раз из тех повес с подмоченной репутацией, которые не прочь развлечься именно таким образом.

Кэт судорожно сглотнула. Ее любимый поэт — никчемный прожигатель жизни и дуэлянт? Как это возможно?

— На галстуке лорда Эшвелла были красные пятна? — еле ворочая пересохшим от волнения языком, переспросила она.

— Не Эшвелла, а его компаньона, молодого джентльмена по имени Бакленд! Да ты совсем меня не слушаешь, Кэт! — укоризненно заметила Лидия и, многозначительно стиснув руку сестры, продолжала: — Помнишь, Мэри, как игриво этот джентльмен оглядел нас, прежде чем снять шляпу? Конечно, это было дурно с его стороны, но…

На щеках Мэри появился легкий румянец.

— Ты сама виновата. Зачем было кричать ему: «Ах, осторожнее, сэр, не испугайте наших лошадей!»? Ты иногда бываешь просто невыносимой, Лидия: мне скоро будет стыдно появляться с тобой на людях!

Но Лидия, пропустив упрек мимо ушей, только хихикнула. Все еще не оправившись до конца от потрясения, Кэт пригласила подруг зайти в дом на чашку чая, но они отказались, сказав, что их ждет мать, леди Чалфорд. Однако было решено при первой же возможности собраться втроем, чтобы в деталях обсудить самое поразительное в истории их сонного захолустья событие.

Через несколько часов Кэт, все еще в том же старом муслиновом платье, сидела в скромной темноватой комнатушке служившей ей кабинетом, за бухгалтерскими книгами. С головой уйдя в свои мысли, она рассеянно наматывала на палец длинный рыжий локон. Как долго пробудет лорд Эшвелл в Чипинг-Фосворте? Что привело столь знаменитого поэта в ничем не примечательную деревушку?

Громкий голос отца, приказавшего слуге седлать лошадь вернул Кэт к реальности. Она вновь просмотрела записи на которые потратила битый час, в основном заполняя графу «расход», и огорченно почесала щеку пером. Похоже, они с отцом на грани разорения! Сколько ни складывай скромные цифры в графе «приход», результат один и тот же: долги, сделанные Джаспером во время последней эскапады в Челтенхеме, съедали доходы без остатка. Видно, из-за них придется закладывать последние земли, отданные в аренду… Для Кэт было совершенно ясно, что причина их стесненного положения не в плохом управлении или невысокой арендной плате, а в порочной страсти Джаспера к картам.

Аккуратно отложив перо в сторону, Кэт встала из-за стола и подошла к окну. Как всегда, открывавшийся из него вид на череду высоких лесистых холмов заставил ее сердце затрепетать от восторга. Ах, как она любила свое поместье и Чипинг-Фосворт! Ей и в голову не приходило, что отсюда можно куда-нибудь уехать. Но если не удастся найти какой-нибудь выход, то, похоже, им с Джаспером придется вскоре навсегда покинуть родное гнездо… Вот если бы кто-то из окрестных молодых джентльменов ей хоть чуточку нравился, то она вышла бы за него замуж, и все осталось бы по-прежнему. Но увы — никто из юношей, с которыми Кэт выросла и столько раз охотилась, не пробудил в ее душе нежных чувств.

Провожая взглядом пастуха, который гнал вниз по склону стадо овец, Кэт размышляла, как избежать разорения. Ну почему, почему Джаспер стал играть? Что случилось с ним после смерти ее матери? Как он мог так опуститься?

Когда-то Кэт и ее отец были очень близки. Он уделял ей много внимания, воспитывая так, как воспитывал бы сына. Но после кончины жены в нем будто что-то сломалось: он стал грубым и безразличным. Он даже попросил дочь, чтобы она звала его по имени, и на первых порах Кэт чувствовала себя польщенной, но через несколько недель поняла, что этим отец хочет отдалить ее от себя. Почему? Может быть, он очень боялся потерять дочь, как потерял жену, и всячески старался умерить свою к ней любовь, чтобы новая потеря не была столь же болезненной, как и первая?

Тяжело вздохнув, Кэт снова взглянула в окно. Нет, она не может расстаться со своим маленьким, уютным мирком! Она сделает все, чтобы сохранить усадьбу или на худой конец обеспечить себе достойное будущее, прежде чем придется идти наниматься в гувернантки или компаньонки. Что угодно, только не это! Кэт до боли стиснула руки. Уж лучше выйти замуж за Саппертона! Она снова вздохнула. Разумеется, подобная мысль могла прийти ей в голову только от отчаяния. Ничего не может быть хуже, чем брак с таким отъявленным негодяем!