Сэнди несколько отвлеклась, когда ассистентка, почему-то побледневшая, вызвала Билла в аппаратную. Но она была настолько поглощена собственными невеселыми проблемами, что даже не задумалась, почему его так срочно вызвали.

В 7.25 в программе был перерыв: транслировались новости с более чем двухсот телестанций по всей стране. В студию вернулся явно встревоженный Билл Уокер и тяжело опустился в кресло, как-то странно взглянув на Сэнди: очевидно, он хотел с ней поговорить, что с ним редко случалось в студии перед камерами.

— Плохие новости? — спросила она.

— Люка Эвери нашли мертвым в его квартире. Его зарезали, а квартиру взломали и ограбили… — Уокер помолчал, а так как Сэнди ничего не сказала, добавил: — Он подкапывался под империю Хейга, под его техасскую нефтяную монополию. И намекал, что у него есть кое-какие материалы, касающиеся смерти Ли Коннери. Помните, когда Коннери почти уже стал президентом, его самолет разбился…

Это известие поразило Сэнди, словно разорвавшаяся бомба. Она знала жену Люка Эвери, Алису, и, конечно, внезапная смерть репортера криминальной хроники в это утро, когда ее замучили дурные предчувствия в связи с Гейбом, испугала и ошеломила ее. Через силу пробормотав какие-то слова, только чтобы ответить Биллу, она сжала кулаки и попыталась успокоиться.

Там, в смутной темноте аппаратной, ее испуг могли почувствовать. Сэнди представляла, что происходило наверху, где принимались ответственные решения. Эвери считался в Америке обличителем номер один: это он шерстил ЦРУ в начале семидесятых годов, именно он предотвратил проведение двух совершенно секретных рейдов американской авиации в тыл врага во время вьетнамской войны. Его ненавидели президенты, сенаторы и генералы, презирали крупные бизнесмены и обожали либералы.

Не остановят ли программу?

Оставалась минута до того, как опять подключатся местные телестудии. Сэнди удалось справиться со своим состоянием: тошнота прошла, предметы опять приобрели четкие очертания. Из светящегося марева появилась Гарриет и присела рядом с Сэнди.

— Они собираются сообщить об этом в новостях, — прошептала Гарриет. — Билл хочет объявить специальную программу на одиннадцать тридцать вечера, а вы должны сказать, что нам всегда будет не хватать Люка Эвери. Мы сократим сводку погоды, а потом, как и договаривались, пойдет ваше интервью с Эдрой Барак. О'кей?

Сэнди вдохнула запах тяжелых духов Гарриет и посмотрела в ее лихорадочно блестевшие глаза.

— О'кей, — сказала она.

Гарриет убежала с такой стремительностью, что только полы ее пиджака захлопали. Зажглась красная лампочка, и Билл с трагическим лицом сообщил утренней аудитории об убийстве, намекнув на руку Вашингтона, затем сделал паузу.

Сэнди решила про себя, что должна сегодня встретиться с Алисой и попытаться во что бы то ни стало связаться с Гейбом.

Эдра Барак появилась в студии, когда шла сводка погоды, и, похоже, с неподдельным интересом посмотрела программу новостей. Это была высокая, величественная женщина с теплыми карими глазами и со спокойным смуглым лицом, одетая со вкусом в голубой костюм и гофрированную блузку. В Соединенных Штатах она произвела более благоприятное впечатление, чем ее муж Мухамед Али Барак, жестокий и воинственный правитель Катара, государства с самыми богатыми на всем Ближнем Востоке нефтяными месторождениями стратегического значения. Али стремился, развязав войну с Саудовской Аравией и прекратив поставки нефти на Запад и в Соединенные Штаты, изолировать и обескровить Израиль. Хотя его финансовое положение было отнюдь не блестящим, популярностью он пользовался огромной. И у многих это вызывало тревогу. «Только дайте ракеты этому дикарю, — поговаривали в определенных, даже официальных кругах, — и он обрушит их на ваши же головы».

И вот теперь, совершенно неожиданно, его восхитительная жена предпринимает турне по Соединенным Штатам. Некоторые из американцев признали, что она красноречива, очаровательна и удивительно раскрепощена для арабской женщины. Она одевалась по последней моде, писала статьи для журналов и, очевидно, оказывала большее, чем можно было ожидать, влияние на своего мужа. Она привлекала всеобщее внимание, и шоу-программы наперебой приглашали ее.

— Я слышала о случившейся трагедии, мне очень жаль, — обратилась она к Сэнди перед выходом в эфир.

— Благодарю вас, но, пожалуйста, давайте перейдем к делу.

Эдра одарила Сэнди милостивой улыбкой:

— О эта американская выдержка! Я обожаю ее.

Она рассказала об обычаях и традициях своей страны, о положении арабских женщин, о страстном желании ее мужа обеспечить безопасность своего государства, о том, насколько он искренен в стремлении добиться мирного сосуществования всех народов, живущих в этом взрывоопасном регионе.

— Но, конечно, мир не наступит до тех пор, пока все лидеры не будут готовы пойти на компромисс.

Сэнди задала несколько банальных вопросов, улыбнулась и безупречно совершила весь привычный для ее завтракающих телезрительниц ритуал.

Когда их беседа была закончена и камеры выключены, она сказала:

— Вы были очаровательны. Благодарю за интервью.

— Мне было очень приятно познакомиться с вами, Сэнди, — ответила Эдра. — Как мне выйти со студии?

— Вас проводят.

Тут же появилась ассистентка режиссера и пригласила Эдру следовать за собой. Эдра встала, встала и Сэнди. Они обменялись напоследок улыбками, и Эдра Барак покинула телестудию. А Сэнди опять опустилась на свое место, чтобы подумать о других интервью, о других проблемах и о пустоте, что подступала к самому сердцу.

В полдень Сэнди взяла такси до Вест-Сайда, где находилась квартира Эвери, но там все еще была полиция, и Алиса, как удалось узнать Сэнди, переехала в отель в центре города. Сэнди вздрогнула при виде зловещего спектакля, роли в котором исполняли полицейские в мундирах, стоящие в дверях, и детективы в штатском, снующие взад и вперед, подобно мухам, слетевшимся на падаль. Она велела водителю ехать обратно в центр и отпустила машину у отеля.

В чересчур роскошном и просторном гостиничном номере в одном из кресел сидела Алиса с покрасневшими глазами и слегка припухшим и побледневшим лицом. Сгорбившись, она упиралась локтями в колени. В комнате сидели и стояли несколько мужчин и женщин. Сэнди все они показались незнакомыми, но она сразу поняла, что это не журналисты.

— Алиса, — позвала Сэнди, и Алиса подняла глаза и вымучила слабую улыбку.

Сэнди присела напротив жены Люка и взяла ее за руки. От нее пахло духами, но одежда была в беспорядке.

— Извините, я не могла приехать раньше, — прошептала Сэнди, — я узнала об этом, когда уже шла программа…

— Мы расстались с ним два дня назад, он был тогда в ванной, — с безнадежной тоской и несколько путанно заговорила Алиса, как обычно говорят люди, на которых только что обрушилось тяжелое несчастье. — Я поехала в Бостон, чтобы навестить сестру. Меня вызвали сюда сегодня утром, и я прилетела обратно, но самого перелета не помню. — Алиса посмотрела на Сэнди. — Он и сейчас у меня перед глазами, как в тот последний момент, когда мы расставались: большой и волосатый, под душем, весь в мыле… Не могу поверить…

Она разразилась глухими рыданиями. Сэнди придвинулась поближе к Алисе и заслонила ее от остальных. Все тело женщины содрогалось от плача.

Когда она немного успокоилась, Сэнди спросила:

— Полиция напала на след?

Алиса покачала головой:

— Нет. Кто-то проник в квартиру и копался в вещах. Думаю, нападение застало Люка врасплох. Мне сказали, что ему нанесли десять или двенадцать ударов ножом и он умер от потери крови. Уже мертвого, его обнаружил наш сосед и сразу же сообщил в полицию.

Алиса находилась в состоянии аффекта и, начав говорить, уже не могла остановиться. Сэнди встала, и это заставило Алису замолчать. К ней подошел мужчина в очках и сказал спокойным, но мрачным голосом:

— Я брат Алисы, Говард. Хорошо, что вы пришли. Вы не могли бы оказать услугу моей сестре?

— Да, конечно.

Говард достал из кармана пиджака сложенный вдвое конверт:

— Люк дал это Алисе, чтобы она незамедлительно передала Дену Арлену, если… если что-нибудь с ним случится. Все бумаги и вещи Люка из квартиры исчезли, поэтому мы думаем, что ограбление не было случайным. Оставить Алису в таком состоянии и поехать на студию мы не можем. Вас не затруднит проследить, чтобы это попало в руки мистера Арлена?

— Да, разумеется, я передам ему конверт из рук в руки.

Сэнди взяла конверт и положила его в сумочку. Затем она простилась с Алисой и спустилась на лифте вниз. Она стояла на улице в голубой тени за стеклянной дверью отеля, пытаясь привыкнуть к слепящему солнечному свету. Улица была забита транспортом, и Сэнди пошла пешком, наклонив голову, чтобы защитить лицо от резкого, обжигающего ветра. Она понимала, что Люк Эвери не хотел бы, чтобы тайна его смерти осталась нераскрытой, но у нее не хватало ни душевных, ни физических сил, чтобы самой попытаться провести расследование.

Дожидаясь, когда загорится зеленый свет, Сэнди достала из сумочки конверт. Он не был запечатан. Она достала из него листок, на котором рукой Люка Эвери было написано: «Все бумаги Ли Коннери находятся вниз по ручью. Доказательства неопровержимы, хотя и ошеломляющи. Убийство — финал моей сюиты!»

Ветер бил Сэнди в лицо, и она взяла такси. Ее сердце учащенно билось, а пальцы дрожали, когда она положила листок обратно в конверт, а конверт в сумочку. Она никак не думала, что ставки могли быть столь высоки, и уже приняла решение не отдавать этот документ Дену Арлену. Ли Коннери был блестящим, популярнейшим политиком и наследником целой династии государственных деятелей, который погиб в загадочной авиационной катастрофе в Африке десять лет назад. Это произошло как раз тогда, когда ему оставалось сделать только шаг, чтобы стать президентом Соединенных Штатов. Его смерть посчитали самоубийством, так как Коннери был болен раком, а этот факт обнаружился только после его смерти.