— Сначала я не сомневался в том, как поступить. Я хотел сделать публичное признание, которое стало бы сенсацией. Но Мэри утихомирилась. Отец умер. Ли забыт. Когда-нибудь я сделаю за него это признание. Но не сейчас. Моя карьера слишком важна для меня. Как это звучит с точки зрения благородства?

— Да уж, благородством это не назовешь, — сказала Сэнди. — Это чистый эгоизм, но это то, что ты сейчас должен делать. Я, конечно же, это одобряю. Я тоже люблю власть. Я не хочу уходить в отставку из-за скандала и писать мемуары. Я собираюсь вести собственную хронику новостей на телевидении. Мне предлагают писать книги. Я уже редактирую книгу о Люке Эвери, я собираю записки Джона Бурка для еще одной книги. Моя карьера на подъеме, а взлетная полоса устлана трупами дорогих мне людей. Как это звучит с точки зрения благородства? — Она отвернулась, пытаясь удержать слезы.

— Ты должна быть сильной, Сэнди! — сказал он.

— Правильно! — Она сжала кулак и проглотила подступивший к горлу комок. — Всегда! Мне нужны сила и сильный мужчина.

— Ты сильная. Ты добилась того, что люди помогали тебе, потому что тебе было не все равно и потому что ты умеешь пробуждать в других то лучшее, что у них есть. Ты делаешь слабых сильными, и это просто замечательно. Риск грозит смертью. А ты заставляешь других рисковать. Например, меня. Тебе понадобится много мужества, чтобы завершить все дела!

Ее охватило волнение. Ветер сменился, стал порывистым и холодным.

— Хорошо, любимый, — сказала она. — Поехали добивать этих ублюдков.

Джефф бросил сигарету и наступил на нее, а Сэнди поцеловала его очень ласково и нежно, держа в ладонях его холодное, покрытое шрамами лицо. Он улыбнулся ей.

— Верно, — сказал он. — И так будет, пока меня не вышибут с должности.

Все так же улыбаясь, она помогла ему спуститься с веранды и сесть в машину.