— Ничуть. Я вижу, ты не против, тогда, в Житино, ты была сексуальной маньячкой, я еле от тебя отбивался!

— Негодяй! — я шлепнула его легкой перчаткой, он подхватил мой плащ, бросил его на скатерть стола, и усадил меня на скамью. Станислас стал на колено и начал расстегивать молнию на моих ботиках.

— Станислас, а вдруг кто-нибудь войдет в дом?

— Нет.

— Погоди, твои рабочие могут искать тебя и тогда точно войдут в дом!

— Бог ты мой, Саша, — взмолился Станислас, — ну какие рабочие! Позвони своему бультерьеру, пусть на стреме постоит!

— Между прочим, Казбек ни разу не позволил себе грубого слова в твою сторону… — сказала я, набирая его номер.

— Еще бы он позволил! — возмутился Станислас и обреченно захныкал. — Саш, ну мы будем любовью заниматься или обсуждать хорошие манеры твоего волкодава?

— Грубиян, — бросила я с улыбкой, и потрепала его волосы. Станислас встал с колена и машинально отряхнул чистые брюки. — Алло, Казбек…

Мой дорогой муженек выложил мне всё. Мы лежали на полатях, на новеньком лоскутном одеяле, после изматывающих ласк моя голова покоилась на сгибе локтя Станисласа.

— Такую застройку мне одному было не потянуть, — рассказывал он, — пригласил товарища, так что строительные подряды на паях с Рамзесом, у него свои лесопилки.

Специалистов наняли, гастарбайтеров пригнали, затраты на строительство минимальные, а окупятся в пять-десять раз. Для желающих приобрести жилье в рассрочку, банк «Фараон» предоставляет под процент ссуды…

— Банк «Фараон», постой, я угадаю кто генеральный директор! Твой Рамзес просто монополизировал город! Не боишься, что позарится на твой бизнес?

— Нет, дорогая, я подстраховался.

— Поделись, — я прижалась к Станисласу и щекотнула его за ушком.

— Секрет, — Станислас потянулся к пепельнице, поставил ее печной выступ и щелкнул зажигалкой. Волнующий запах табака потянулся с выпущенной Станисласом струйкой дыма к моим ноздрям. Я чихнула.

— Хочешь, я потушу сигарету? — спросил внимательный Станислас.

— Нет, я люблю, когда ты куришь.

Он снова затянулся, и я почувствовала, что он хочет сказать мне что-то важное, но раздумывает, подходящий ли момент? Я подтолкнула его вопросом:

— Со строительством поселка ты совсем забросил «Глоуб»?

— Отнюдь, — он выпустил колечко дыма и пустил внутрь его струйку. — Просто нет необходимости в моем присутствии. Отлаженная машина, колесики крутятся.

— Счастливец, — протянула я, вдыхая табачный аромат, — а я вот, предпочитаю держать руку на пульсе, за всем присматривать сама.

— Неправильно это, Саша. Ты проводишь на работе больше времен, чем с нашим сыном.

— Это временно, наведу порядок и возьму отпуск, — я сладко потянулась. — Поедем куда-нибудь вместе.

— Эти обещания я слышу третий год. Послушай… — он приподнялся на локте, прищемив прядь моих волос, я потянулась следом за ним. Станислас сел, я перевернулась на живот и приготовилась слушать.

— Саш, — голос Станисласа был серьезен, — я уверен, ты на меня рассердишься за эти слова, но прошу, выслушай.

— Я слушаю тебя, — ответила я спокойно.

— Обстоятельства таковы, что «Хадраш текнолоджи» не долго осталось. Дела хреновые, — он вдавил сигарету в пепельницу, и взглянул в мои расширенные глаза.

— Или вы выполняете условия нашего договора, или объявляете себя банкротом. Я знаю, — он поднял руку, призывая меня не перебивать, — сколько сил ты вложила. И то, и другое для тебя смертельно. Поэтому, предлагаю свои условия.

— Иди ты к черту! — вскочила я, приложившись затылком к притолоке. — Это ты говоришь, что мы банкроты! — крикнула я, потирая ушибленное место. — Ты ни черта не знаешь, на самом деле в нас вкладывают деньги! Очень известная и богатая иностранная корпорация. Так что мы вам в очередной раз утрем нос!

— Саша, я не могу смотреть, как гибнет «Хадраш», — он постарался обнять меня, но я вырвалась и оцарапала его плечо, он рассердился. — С одной стороны мне это на руку, ты наконец-то будешь дома, но с другой стороны… Твои инвесторы — подставные лица, эта «известная и богатая иностранная корпорация» занимается скупкой акций российских компаний, затем подводит их на грань банкротства, когда владельцу ничего не остается, как отступиться от контрольного пакета акций в пользу инвестора. Дальше еще проще, компанию продают с молотка.

— Не может быть! Ты откуда знаешь? — ахнула я.

— Рамзес входит в совет директоров, — он сморщился от боли и подул на расцарапанное плечо.

— Твой дружок хочет отнять у меня «Хадраш»?! — взвизгнула я, готовая снова напасть на Станисласа.

— Он здесь не причем, — он отпрянул от меня и поторопился оправдать друга. — Вы же сами обратились к ним. Но он предупредил меня.

— Боже мой! Я продала им почти половину акций! — слезы моментально подступили к глазам, и я похолодела от ужаса. — Что мне делать, Станислас?!

— Слияние компаний, вот наш выход! — объявил он.

— Это значит, что я проиграла, — всхлипнула я, растирая по щекам макияж. — Слияние компаний… «Хадраш текнолоджи» исчезнет с лица земли. Владимир Станисласович доверил мне, а я… я не смогла…

— Саша, это разумный выход, пока ты держишь в руках контрольный пакет, ты можешь согласиться на слияние, — он осторожно обнял меня за плечи, утешая, но все еще опасаясь всплеска безумной злобы. — Мы объединимся, и у них, в итоге, окажется не «почти половина», как ты выразилась, а одна треть! А с такими картами играть не садятся! Они отступят.

— Я согласна, — утирая нос, и лихорадочно обдумывая свои дальнейшие действия, — но при одном условии… Наша новая компания будет называться «Хадраш Коммьюникейшн»!

— Хорошо, — отчего-то быстро согласился Станислас. — По завещанию отца, так как нарушается один из его пунктов, доля «Хадраш текнолоджи» переходит к Барбаре.

Я снова заревела, но он потряс меня за плечи и пообещал:

— Акции нефтяных компаний утешут тебя.

Я горестно качала головой, все еще не веря в свое поражение.

— Теперь мои условия, — напомнил мне о себе Станислас, — поскольку ты не будешь связана условиями завещания, то выходишь за меня замуж.

— А как же работа, — я сложила руки на обнаженной груди, заметив, как глаза Станисласа все чаще останавливаются на моих отвердевших от ужаса сосках, — а «Хадраш»?

— Не беспокойся, с «Хадраш Коммьюникейшн» все будет в порядке, — его зеленые глаза вспыхнули странным блеском, — об этом я побеспокоюсь.

— Но, я не смогу сидеть дома! — продолжала ныть я, увлеченная начинающейся любовной игрой.

— Ладно, так и быть! — как можно ближе придвинулся ко мне Станислас. — Возьму тебя в секретарши, только, чур, в обеденный перерыв мы будем закрываться в моем кабинете.

— Это квалифицируется как сексуальные домогательства! — уже кокетничала я.

— Могу же я домогаться своей собственной супруги? — отводя мои прижатые к груди руки, сказал Станислас.

— Что-то боязно мне замуж идти… — ввернула я, что бы раззадорить любимого.

— Правильно, что боязно, — усмехнулся он. — Я столько лет мечтал с тобой развестись!

— Придется еще помечтать, — засмеялась я, когда Станислас заваливал меня на спинку, — хоть теперь нам ничто не мешает, я, пожалуй, подожду.

Я пережила немало неприятных минут, признавая себя проигравшей сотрудникам «Хадраш текнолоджи».

— По договору, заключенному между нашими компаниями, я должна уйти с руководящего поста и подготовить слияние нашей компании с «Глоуб Коммьюникейшн», — горестно констатировала я собрав актив компании Несмотря на это, весть о том, что никто из работников уволен не будет, и новая компания будет носить славное имя Хадраш, многих обрадовала. Некоторые не посчитали это проигрышем, ведь управлением компании займется сын основателя. Про мою ошибку с инвесторами, по наказу Станисласа, я умолчала. Как он и предрекал, получив вместо половины треть акций, инвесторы отказались «вкладывать деньги» в наше предприятие и Станислас выкупил их обратно.

Иногда мне кажется, что вся эта шарада была задумана Станисласом, не без участия Рамзеса, для возвращения меня в лоно семьи и исполнения желания Станисласа узаконить наши отношения и наших детей. Я не оговорилась. Житинские печные полати вновь сыграли со мной шутку.

— Ведь надо же было забыть, что именно там мы зачали юниора! — сетовала я Станисласу. — Ногой не ступлю за порог этого дома!

— Ну и дура ты, Сашка! — радовался Станислас. — Ты бы знала какая ты хорошенькая, когда беременная!

— Ты увидел меня на пятом месяце, и не знаешь, что такое токсикоз по утрам, — попеняла я ему. — К тому же в это время женщины очень капризны и впечатлительны.

— Готов снести любой каприз, лишь бы дочка!

Через положенный срок наша семья пополнилась еще одним сорванцом, честь моего отца он был назван Сергеем. Станислас мечтал о девчонке, и после родов пообещал на достигнутом не остановиться.

Мое отстранение от дел стало выглядеть отпуском по беременности, что не нанесло мне психологической травмы. Станислас выполнил свое обещание и с удовольствием пользовался моими услугами помощника, хваля за трудолюбие и сметливость. Лишь когда я долго засиживалась около своего ноутбука, бранился и обещал меня уволить.

Я не спорила с ним и шла в детскую. Теперь я не шла напролом и ничего не делала наперекор своему супругу, с моим новым боссом у меня прекрасно получалось решать сложные вопросы в спальне, где он был покладист, ласков и безгранично щедр.

Поверьте, уж если мне удалось уговорить Станисласа оставить Казбека в качестве моего шофера и телохранителя, то это действительно так!

В Житино вырос большой городок, Станислас называл его «научный», хотя новостройки с удовольствием покупали не только работники «Хадраш Коммьюникейшн».