Уже заранее уставшая от завтрашней уборки перед баками, Настя быстро прошла мимо мужиков в свой двор и не видела, как бомжи, торопясь и мешая друг другу, стали лихорадочно убирать голыми руками вываленный ими мусор обратно в бак.

Мышками Настя, Артём и Виталик прошмыгнули в квартиру. Оба пацана сразу же скрылись а ванной и, видимо, приняв наставления Насти близко к сердцу, принялись там озабоченно шушукаться, потом зашумел душ. Настя с улыбкой пошла готовить два комплекта одежды.

Вова выглянул в коридор, когда она уже кралась в обратном направлении:

— Эй, вы чего там секретничаете?

Настя приложила палец к губам:

— Мы сейчас, две минуты!

Когда она вошла в ванную, мальчики уже вытирались. В рекордном темпе они оделись, и Настя удовлетворенно кивнула:

— Ну вот, теперь не стыдно и перед гостями появиться! Лица у вас, конечно, редкостной красоты, но будем считать, что шрамы украшают мужчин! Вперёд и с песнями!

Виталька первым вошёл в зал и с громким криком бросился к Катерине:

— Бабуля!

Та обняла внука:

— Ах ты ж мой сладенький! Как же вырос! Хорошо кушаешь? Слушаешь папу?

Мальчик только кивал, принимая тонну поцелуев. Потом подлез к деду, разгладил его усы:

— Деда, когда ты меня на тракторе покатаешь?

— Вот летом приедете, и покатаю…

Артём робко жался к Насте, и Катерина любопытно поинтересовалась:

— Ну, а ты кто ж такой будешь?

— Артём, — дрогнувшим голоском ответил тот, прячась за мамину спину. Вова потянул его за руку:

— Давай, не жмись, Тёмыч, иди знакомиться!

Катерина притянула мальчика к себе на диван:

— Ну, давай рассказывай, сколько тебе лет, как учишься, всё-всё рассказывай бабе Кате!

Настя оставила их в беседе и подсела к Вове:

— Всё в порядке?

— Всё пучком, солнышко! — он чмокнул её в щёку. — Я же говорил.

Она кивнула, накладывая в тарелки ужин для мальчиков, потом прислонилась к Вовиному плечу:

— Всё пучком…

Приём окончился поздно вечером. Настя вроде и не делала ничего особенного, спала до обеда, но уже в полдесятого почувствовала, как противные мурашки, такие гадкие судороги усталости, заковывают её ноги в цепи. Она терпела, сколько могла, но не выдержала, погнала мальчишек спать и, пользуясь случаем, прилегла рядом на десять минут, чтобы только вытянуть ноги. Утомленные долгим днём, братцы-кролики уснули почти мгновенно, и Настя тоже начала хлопать ресницами, чтобы не пасть смертью храбрых против сна.

Ей удалось-таки встать, надо же Вовиных родителей проводить. Неслышно, чтобы не разбудить святую троицу, она вышла в коридор и застыла, услышав тихую беседу в зале. Говорила Катерина:

— Я тебя понимаю, сынок. Тебе с ней хорошо, и всё такое, да ещё и ребёночек теперь… Но интернатская! Родителей нету, значит, помогать вам будем только мы.

— Мама… — недовольно протянул Вова.

— Не надо мамать! Двое детей, которые не от тебя, это огромная ответственность! Сплошные разводы из-за этого! А вот хорошая деревенская девушка…

— Мама! — всё же перебил её Вова. — Деревенская у меня уже была, и я вам не буду рассказывать, во сколько мне обойдется развод и все бумаги!

— Ну не знаю… Где ты умудряешься их найти?

— Сам в шоке! — усмехнулся Вова. — Слушайте, я всё понимаю, но Настя — самое лучшее, что могло со мной случиться, и я намерен провести с ней остаток жизни. Со Светкой мне такие мысли даже в голову не приходили!

Настя неслышно сделала три шага назад и брякнула ручкой от двери в комнату. Потом, уже не таясь, вошла в зал:

— Уснули как убитые!

Вова, видимо, ещё под впечатлением от разговора с матерью, притянул Настю к себе и обнял:

— Всё, отдыхай, солнышко!

— Ладно, дети мои! — Катерина хлопнула ладонями по ляжкам и встала. — Нам пора, путь ещё, а завтра всем вставать рано!

Она толкнула в плечо задремавшего деда и ласково обняла Настю:

— Всё, благославляю вас на совместную жизнь, даже если вы в этом и не нуждаетесь!

— Нуждаемся, — возразила Настя тихим голосом, и свекровь похлопала её по плечу:

— Ну да, ну да, конечно! Живите с богом, дети, и чтоб всё у вас было хорошо!

И обратилась к Вове:

— Как только в декрет выйдете, сразу в деревню! Не дело это — беременной в душном городе сидеть! И детей на каникулы тоже, а то ведь настоящего воздуха и не нюхали!

Настя поблагодарила её взглядом, и Катерина тепло улыбнулась.

Этой ночью, наигравшись вдоволь с Настиной грудью, которая и вправду увеличилась в размере, Вова снова полез пожелать спокойной ночи малышу, а потом, обняв будущую маму, спросил задумчиво:

— Как мы его назовём?

— Елизавета, — тихо ответила Настя, щекоча его шею пальцами.

— Какая, блин, Елизавета?! — возмутился Вова. — Это мальчик!

— Девочка, — с улыбкой покачала головой Настя.

— А я говорю, мальчик! Будет Никита и точка!

— На что спорим?

— Наааа… На… на желание! — нашелся Вова.

— Готовь турпоездку в Питер, — усмехнулась Настя. — Давно мечтала побывать! Эрмитаж, Петродворец и всё такое…

— Это ты лучше готовь шикарный обед из десяти блюд и наряд Кэт Вумен! — амбициозно заявил Вова. — Нет, ну я угораю… Девочка! У меня!

— А Елена Прекрасная? Ты ж её обожаешь!

— Вот и хватит одной принцессы! Хочу пацана!

— Есть уже два, — возразила Настя. — Теперь девчонок надо укомплектовывать!

— Как скажешь, любовь моя! — он хитро улыбнулся. — Но обед начинай продумывать, а то не успеешь!

Настя вдруг вздохнула тяжко-тяжко:

— Ох и много нас тут будет… Куда мы их всех распихаем?

— Не думай об этом! — решительно сказал Вова. — Ты как будто всё ещё одна живешь! Я теперь с тобой, и я решу все проблемы! Договорились?

— Договорились, — с улыбкой ответила Настя, закрывая глаза. Как всё-таки хорошо, что она решила пойти на Динамо в тот день, а не потащилась на Комаровку…

Утром Настя проснулась никакая. Всё тело болело, как будто она пробежала кросс на 400 метров. Ясное дело, от вчерашних игр с Вовой… У неё было такое впечатление, что беременность Ленкой была только тренировкой, ни тебе лишнего веса, ни тошноты по утрам, ни особой усталости. А этот бэбик, похоже, выжмет из неё все соки, которые только можно.

Наскоро одевшись, она вышла на участок. Работы было немного, замести там и сям, убрать мусор перед и под лавочками, и, самое главное, замести вчерашний разгул алкашей. Но перед мусорками на задворках магазина было девственно чисто. Она озадаченно почесала в затылке — кто бы мог убрать за неё? Никто из работников магазина не сделает её работу, Настя хорошо изучила их… Кто же тогда?

Надрывный больной кашель за спиной напугал её до дрожи в коленках. Обернувшись, она увидела сидящего на рампе заднего входа в магазин Собачника. У его ног крутилась мелкая чёрная дворняжка по кличке Ника, а вторая из его постоянных любимиц, рыже-бело-серая Ласка, деловито обследовала окрестности мусорки.

Настя покачала головой при виде алкоголика:

— Собачник, итить твою налево, тебе чё, жизнь надоела? Куришь на рампе? Пиво пьёшь в семь утра? Семёновна тя прибьёт!

Мужик утер роскошный мясистый нос, ещё носивший следы недавней драки с собутыльниками, и сплюнул, отвечая глухим рокочущим басом:

— Дак она к восьми на працу-то, чай, не видзець мяне из дома…

Настя поджала губы. Она ещё как-то мирилась с этими заблудшими душами, с мужиками, пропивающими своё здоровье от тоски, неудачи или одиночества, ругала их, конечно, но больше из жалости, из желания помочь, может, даже вернуть к нормальной жизни. Семёновна же, завхоз и начальница над грузчиками, гоняла алкашей чуть ли не палкой, вызывала милицию и принимала все возможные и невозможные меры.

Настя любила Собачника. Потому что он подбирал, кормил и лечил всех собак в округе, несмотря на их вид, степень заброшенности и инвалидность. У него была жалкая пенсия, и большую её часть он отдавал на жратву собакам. Вот и сейчас, вместо матерных слов у Насти поневоле вырвалось:

— Ну ведь накапают же! Иди ты чутка подальше, хоть с рампы сойди…

Собачник послушно сполз с бетона, отошел за мусорки, присел на корточки. Настя почесала за ухом подбежавшую Нику и спросила:

— А кто ваше вчерашнее безобразие убрал?

— Дак мы, хозяйка! — крякнул мужик. — Што мы, звери, али што?

Настя безумно удивилась, но ничего не сказала. Чтобы алкаши убрали за собой… Надо было, наверное, землетрясение или какое другое стихийное бедствие! Она любопытно поинтересовалась, решив немного отдохнуть:

— А что нашли хоть? Стоящее?

Собачник замялся. Кашлянул в кулак, отхлебнул дешёвого пива и с запинкой ответил:

— Ага, добрую вещь… Вот, чакаю Николаича…

— У бляха, уже и продали? Ну вы быстрые!

— Не, для добраго чалавека поправили… — Собачник опять замялся, и Настя решила оставить его в покое, тем более, что полы в садике никто не отменял.

— Ладно, — тактично сказала она. — Пошла я. Не майся дурью! И бутылку в бак выбросишь, а не рядом.

— Хозяйка, дак абавязкова… — обиделся Собачник. — Я жа ж не такой, як це балбесы!

Вымыв для очистки совести садик от пола до потолка, Настя поспешила домой. Она немного задержалась с работой, поэтому теперь бежала, чтобы Вова мог отправиться на рынок. Но возле подъезда её остановила колоритная группа. Тётя Вера отчаянно ругалась с давешним Собачником, а сотоварищи защищали его.

— Что случилось? — тревожно спросила Настя, подходя. Тётя Вера махнула рукой на алкашей:

— Да вот они, голубчики! Уже магазина им мало, приходят сюда пьянствовать! А тут, между прочим, дети!