- Мам! Я пойду, искупаюсь! Слышишь, мам? Не теряй меня, я буду на речке.

- Иди, иди, Женя. Я слышу.

Вдоволь наплававшись и набродившись по лесу, в раздумьях, Женька решилась на один шаг, который она и хотела, и боялась сделать. Ей был нужен совет, хороший, дельный совет. Совет человека, который знал о жизни практически все и не раз вытаскивал ее из неприятностей. Была у нее одна  замечательная знакомая, с которой они повстречалась года четыре назад. Звали ее странно: Гекта. Настоящее это имя или нет, Женька не знала, а Гекта смеялась и увиливала от ответа. Было Гекте тридцать пять лет, она была чертовски умна, проницательна, полна жизненного опыта и она была лесбиянкой изначально, когда в отрочестве поняла, что она из себя представляет. И вот с этого самого момента, началась у Гекты странная, страшная, бурная, но несчастливая жизнь. У нее было много в жизни всего: хорошего, плохого, она много раз влюблялась, страдала, много раз ее сердце было готово разорваться от боли и от счастья. Она жила, искала, находила и теряла, но сейчас в возрасте тридцати пяти лет, она по-прежнему была одинока, несчастна и продолжала жить под прикрытием своей легенды. Женька очень ценила ее и стопроцентно доверяла -  то, что знала Гекта, знала только Гекта и больше никто. Они никогда не были любовницами, а были просто подругами, подругами по несчастью, скорее даже друзьями. Они обе обладали ярко выраженной маскулинностью. Внешне она, естественно, проявлялась у них по-разному, потому что были они разными, но и общего хватало. Они обе предпочитали такой своеобразный культ тела и духа, очень напоминающий мужской, когда посещения спортзалов, бассейна, турпоходы, сплав по рекам, увлечение  альпинизмом, лыжами,  происходит от внутреннего желания и  меньше всего, как дань моде и  выпендреж. С детства, поощряемые  заметившими их способности спортивными тренерами, они имели большие шансы попасть к серьезную секцию по плаванию или силовым видам спорта, потому что были  поджарые, крепкие и выносливые - словом, далеко не кисейные тургеневские барышни, увлеченные вышиванием. Но каждая из них сделала свой выбор в профессиональном плане, не переставая лелеять в душе культ тела. Как следствие, в повседневной жизни и в быту, они также предпочитали не входить в сильный конфликт с собственными мироощущениями и телесным комфортом. Вряд ли кто-то уговорил бы их нацепить непрактичные колготки, бесчеловечное изобретение человечества - обувь на шпильках, если специально для них есть более удобная и комфортная спортивная одежда. Они обе родились такими и никогда не понимали, как можно с глубокого детства предпочитать рюшечки-кружавчики-куклы-бантики, а потом как-то вдруг стать автомехаником или компьютерным гением, равно как и капитаном футбольной команды - как-то  совершенно неправдоподобно. Женя и Гекта не были классическими буч и никогда не относили себя к ним. Да и как можно четко классифицировать свою индивидуальность, опираясь на грубые стереотипы, навязанные прессой и обществом? Они обе были уверены совершенно точно, что делить и соотносить нужно не по внешнему виду, а, скорее, по душевному настрою. А в душе они предпочитали: спортивный стиль унисекс, но могли себе позволить одеться элегантно и презентабельно, были красивы и ухожены, но без кукольности и гламурности. Они стремились сделать карьеру, материально обеспечивать себя и  семью, быть поддержкой для своей второй половинки, и при этом, удивительным образом сочетали женскую мягкость и мужскую твердость, кокетство и сдержанность, желание завоевать и быть завоеванными. Они постоянно мимикрировали, но никогда не переступали ту черту, которую сами же себе и провели. Можно сказать, что ничего сверхъестественного, все точно так же, как и у обыкновенных людей. С одной лишь разницей – любили они женщин. Поэтому, они были на одной волне и понимали друг друга с полуслова, но общались крайне редко, чаще по телефону, интернету или скайпу. Вот и сейчас возникла неотложная нужда в мудром совете от Гекты. Женька, настроенная на долгий и серьезный разговор, устроилась на поваленном дереве, каких много было в лесу, и взяла телефон. Гекта ответила не сразу, но когда отозвалась на звонок, радости ее не было предела. Соскучившись, она говорила и говорила о себе, но потом, словно спохватившись, начала интересоваться Женькиной жизнью.

- Жизнь моя замечательна и разнообразна, Гекта. Впрочем, как и всегда! – звонко засмеялась она. -  Я, собственно, и звоню, чтобы решить с твоей помощью, как же мне теперь поступить, чтобы не встать на очередные  грабли. Ты же умная, Гекта.

- Да! Я очень умная. И на счет граблей ты обратилась по назначению: на сколькие я наступала – теперь уж и счет им потеряла, Женька. До сих пор, наверное, потому и живу одна, что лоб ими расшибла, - грустно пошутила подруга. – Ой, да ладно! Что у тебя-то?

- Я нашла ее… - вкрадчиво проговорила Женя.

- С ума сойти! Кто она? Фэм?

- Перестань, пожалуйста. Меня всегда бесила эта классификация, как будто мы не люди, а какие-то жужелицы. Что значит фэм? Она, прежде всего женщина. У нее столько сил, жажды жизни, темперамента и нерастраченной любви, что я не решусь называть ее как-то иначе. Женщина! А уж у нее хватит и обаяния, и красоты, и харизмы быть кем угодно, если тебя беспокоит внешняя сторона медали.

- Ну, что ты кипятишься? Это жаргон, чтобы сразу было понятно, что за птица, твоя девушка. Сколько ей лет? Как зовут? Она знает про тебя все? И, как? Ну, говори же, Женька! – закричала Гекта.

- Ты не даешь мне слова вставить. Ее зовут Виктория, она мне ровесница. Она знает обо мне все и … в нее влюблен мой брат, Гекта, - печально проговорила Женя. – И я тоже люблю ее. Она очень умна и, скорее всего, догадалась о наших чувствах. Сейчас она уехала на несколько дней, от нас подальше, чтобы окончательно разобраться в себе. Что мне делать, Гекта? Мне так страшно. Что будет со мной, если она любит брата и выберет его? Скажи?

- Господи, боже мой! – выдохнула Гекта. – Не нервничать и не расстраиваться, в первую очередь, это в любом случае. А во вторых, ты бойся другого. Если она выберет Сергея, то здесь ты знаешь, что делать, как это ни печально. Не ты первая, не ты последняя – справишься со временем, и лоб крепче будет, как у меня. Я помогу тебе, чем смогу, Женя. Бойся другого… Вдруг она выберет тебя и разобьет тебе сердце? Она ведь натуралка, не так ли?

- Да, натуралка. И насколько я знаю, у нее всегда были только мужчины. Она была замужем. Тут такая запутанная история, Гекта. Я себя ощущаю настоящей душевнобольной…

- Не переживай, у меня часто бывает такое ощущение. Ты любишь ее? – аккуратно спросила Гекта.

- Я люблю.  Понимаешь, это пришло ни как-то вдруг, а словно всплыло  и материализовалось, как факт, откуда-то из глубины души. Как будто оно там всегда было, жило само по себе и пряталось, и вот появилась она. И раз!  Люблю ее и никого другого не надо. Бывает такое? Как ты думаешь? – с надеждой в голосе, прошептала Женя.

- Бывает, Женька. И счастливцы те, у кого оно бывает и ему отвечают взаимностью. Я по-хорошему тебе завидую, правда. Тебя я уже четыре года знаю, и скажу, что на моей памяти, такого с тобой еще не было. Ты влюбилась по-настоящему. Это большая редкость. Надеюсь, что она нормальная, адекватная девочка. Подумает и решит все правильно. Я бы очень хотела, чтобы она выбрала тебя и оценила, как следует, потому что другой такой, как ты, нет больше нигде. А я уж всяких перевидала, можешь поверить моему сексуальному и жизненному опыту. Скажи мне, только честно, у тебя есть шанс? Как ты сама думаешь?

- Думаю, что шанс есть.

- Хорошо. Предположим, что она выберет тебя. Что ты будешь делать? Нет, не правильный вопрос. Что бы сделала я, на твоем месте, уже имея за плечами опыт и хорошо зная особ такого рода? Я бы всячески убедилась, что ее решение – это не сиюминутный порыв, извращенное любопытство и желание попробовать в жизни все. Как бы я это сделала? Я бы спровоцировала ее, оттолкнув для начала. Я была бы очень осторожна и дала бы ей возможность оценить то, что она приобретет, находясь  с тобой, и что потеряет, выбрав тебя. Ведь, как я понимаю, ты хочешь нормальную семью, в общепринятом понимании этого слова,  партнерские отношения, а не кратковременные встречи-перепихи?

- Ты же знаешь, Гекта. В этом мы схожи. Только семья, другие варианты отметаются напрочь. Зачем мне другое?

- Вот и я о том же. Значит, если она кинется к тебе на шею в страстном порыве со словами «Я тебя люблю!», ты голову не теряй, а очень тихонько дай ей понять, что ты ее тоже любишь, но быть с ней не можешь, потом, не приукрашивая сообщишь, что ты ей, собственно,  предлагаешь, сильно впрочем, красок не сгущая, а по существу. Потом ты должна обязательно сказать, что ты ждешь от нее и как, где, по какому принципу,  вы будете с ней жить. В общем, фактически, ты ей расставляешь знаки «стоп» и смотришь на ее реакцию. Это все надо сразу обговорить и решить на берегу, а, не потом,  отправившись в плавание.  И все время держи ее слегка на расстоянии, если ты ей действительно нужна, она сама постарается убедить тебя, что это именно так, а не иначе. Поняла?

- Ага! – проговорила Женя, старательно вдумываясь в слова Гекты.

- Сама понимаешь, что такие браки и такие отношения строятся исключительно на доверии, поэтому прежде, чем жить вместе, научитесь доверять друг другу, заботиться друг о друге и лучше, по своему опыту знаю, в кругу себе подобных не вращаться совсем. Позавидуют и разрушат отношения стопроцентно! Придумайте себе легенду и бывайте там же, где бывают обычные люди, не лесби, а как себя вести в их обществе решите сами, интуитивно. Ну, что бы я еще сделала? Я бы, после того, как убедилась в серьезности ее намерений и расстановке  всех точек над «и»,  занялась бы с ней любовью и заставила бы ее стонать, извиваться, корчиться от наслаждения, и кончать, кончать, кончать. Самый лучший аргумент из всех возможных аргументов. Вот, собственно, и все, Женя.

- Гекта, спасибо тебе. Вот уж наговорила! Как-то очень конкретно и по-деловому у тебя все получается. Скажи, а как ты думаешь, у нас все сложится?