– Вы, очевидно, не знаете. Миссис Уорд оставила нас около восьми лет назад. – Он рассматривал Деллу, сплетя пальцы под подбородком. – Она так и не оправилась после войны. Женщины тяжело ее пережили. Она забрала у них братьев, мужей, детей. Забрала их драгоценности, деньги, семейные реликвии. Забрала дома. Такое трудно было вынести. Доктор сказал, что миссис Уорд умерла из-за больного сердца. Но это война ее убила.

Делла не выразила сожаления, это было бы лицемерием с ее стороны, сказала лишь:

– Уверена что вы скучаете по ней. Вам ее не хватает.

– Да, так и есть.

Менди ввезла в гостиную сервировочный столик и поставила перед Деллой. Подождала, пока Делла кивнет, взглянула на мистера Уорда и вышла.

Тяжелый серебряный кофейный набор был продан в первые же дни войны. Сейчас на столике стояли кофейник из цветного фарфора, такие же чашки и тарелки для булочек, тостов и мармелада. Атмосфера накалялась. Делла налила кофе мужчинам, затем отпила глоток из своей чашки и отставила ее в сторону.

Время от времени она прислушивалась к звукам, доносившимся сверку. И исподтишка разглядывала гостиную, пытаясь найти следы пребывания молодой леди.

– Ну что ж, – произнес мистер Уорд, – ты сказала, что приехала в Джорджию из Техаса. Ты что, живешь теперь там?

– Я живу на ферме, которую вы отдали мне, – холодно ответила она.

– Да что ты говоришь? Никогда бы не подумал, что ты согласишься там жить.

– Что же, по-вашему, мне оставалось делать?

– Продать эту землю и переехать в ближайший город. Не понимаю, почему ты снова не вышла замуж, такая привлекательная женщина. Я говорил миссис Уорд, что не пройдет и года, как ты выйдешь замуж. – Он пристально посмотрел на Камерона – Я ведь купил эту ферму заочно. Никогда ее не видел.

– А жаль, – заметил Камерон с упреком в голосе.

– Зачем ты приехала, Делла?

– Чтобы увидеть Клер, – ответил за нее Камерон, поскольку Делла не нашла сил ответить.

Делла словно оцепенела. Сердце бешено колотилось. В ушах звенело.

– Клер? – Уорд нахмурился.

– Клер, дочь Деллы и вашего сына, – подтвердил Камерон.

Впившись взглядом в Уорда, Делла поднялась на трясущихся ногах. Кровь отхлынула от лица, и она пошатнулась.

– Нет, – прошептала она – Нет, не говорите.

– Клер умерла много лет назад, – удивленно сказал Меркатор Уорд, – Разве ты не помнишь? Она была совсем крошкой. Неделя или две от роду.

– О Господи.

У Деллы все поплыло перед глазами. Она опустилась на колени.

Уорд, подняв брови, посмотрел на Камерона, затем на нее.

– Ты должна помнить. Мы сопровождали катафалк на старое кладбище и похоронили ребенка рядом с Кларенсом.

– Нет.

Слезы душили ее. Катафалк. Она видела его во сне. А в катафалке крошечный белый гробик.

– Нет, нет, нет, нет, нет!

Схватившись за живот, она склонилась почти до самого пола.

– Мое дитя! Мое дитя!

Сильные руки подняли ее. Делла вцепилась в лацканы сюртука Камерона и посмотрела на него сквозь слезы.

– Моя малышка мертва! Она умерла! О, Камерон. Помоги мне. Мой ребенок умер!

– О Господи, девочка. Это случилось много лет назад. У нее что, не все в порядке с головой, мистер Камерон?

Даже теперь ее мозг возвел защитную стену, не желая принять случившееся. Склонившись на плечо Камерона, Делла шептала:

– Она не умерла. Вы ее спрятали, правда?

Она повернулась, намереваясь бежать на верхний этаж. Ведь она видела вчера, как шевельнулась занавеска. Клер, должно быть, наверху.

– Делла.

Крепкие руки Камерона удержали ее. В его глазах она прочла печаль и сочувствие. Выражение его лица вынудило ее наконец осознать то, что она отказывалась принять все эти десять лет и не хотела признать сейчас.

Пальцы ее впились в его рукава.

– Я не хочу, чтобы это было правдой.

– Я знаю. – Он погладил ее руки и взял в ладони ее лицо. – Я знаю.

– Пока Клер жива, мне есть ради чего жить.

Колени ее подогнулись, и она упала на грудь Камерона.

Он подхватил ее на руки и вынес из дома Меркатора Уорда.

Был только полдень – слишком рано для выпивки, но Камерон распорядился подать бутылку виски в номер.

– Вот, глотни.

Она отпила виски и вытерла слезы.

– Как могла мать забыть, что ее ребенок умер? Как могло такое случиться?

Камерон сел возле нее и вложил ей в руку свой носовой платок. Ему нечего было сказать, не было слов, которые могли бы утешить ее Он мог только быть рядом и слушать.

– Я ни разу не усомнилась в том, что она жива. И всем сердцем любила ее. – Слезы струились по ее щекам. – Я была убеждена, что Уорды украли ее у меня, что заботятся о ней и она растет счастливой. – Она отпила еще виски. – Я сошла с ума, Камерон?

– Только в этом вопросе.

– Уорды говорили и делали ужасные вещи, но они не совершили того, за что я их больше всего ненавидела и проклинала. – В ее хриплом голосе звучала горечь. – Не отняли у меня Клер.

Она вытерла глаза.

– Извини. Я не могу сдержать слезы. – Она закрыла лицо руками, содрогаясь от рыданий. – Я как будто бы вновь ее потеряла.

Мужчины теряются, видя женские слезы. И особенно в этом случае. Делла оплакивала ребенка, которого она родила от человека, убитого Камероном. Спустя некоторое время он вышел на террасу. Легкий туман висел над горным хребтом Блу-Ридж, напоминая ему о временах, которые он хотел бы забыть. Закурив сигару, он смотрел на столб пара, удаляющийся от станции. Перед войной Атланта была крупным железнодорожным узлом. Тогда здесь сходились по меньшей мере полдюжины железнодорожных линий. Камерон не знал, как сейчас обстоят дела.

Настало время подумать, что делать дальше.

Когда он смотрел на Деллу, то видел солдата, которого убил, последнего в длинной цепи неплохих парней. Глядя на Камерона, Делла вспоминала, что потеряла все, что любила и чем дорожила. Может быть, теперь, когда она вынуждена осознать и принять смерть Клер, ей удастся оставить прошлое позади. Но лишь в том случае, если он покинет ее.

Он мог дать ей достаточно денег на обратный путь в Техас и поговорит с Меркатором Уордом о назначении ей содержания и о наследстве. А тогда…

Делла сбросила туфли, пересекла террасу, подошла к Камерону сзади, обвила руками его талию и прижалась к нему.

– О, Джеймс! – Голос ее, полный страдания, был так тих, что он едва расслышал слова – Моя дочурка мертва. Я не в силах этого выдержать.

Теперь наконец он мог обнять и утешить ее. Повернувшись, он обхватил ее руками, положив подбородок ей на макушку. Она утонула в его объятиях.

– Скажи, чем я могу тебе помочь, – произнес он хрипло.

– Отведи меня в постель и просто обними, – прошептала она. – Дай мне выплакаться, пока не усну.

Он задвинул шторы, сбросил ботинки, сдвинул подушки к изголовью, потом улегся и протянул ей руки. Она поколебалась, оглядывая его долгим оценивающим взглядом, затем, подняв юбку, коленями стала на кровать. Через мгновение она уже вытянулась рядом с ним, положив голову ему на плечо. Он обнял ее и прижал к себе.

Она положила ладонь ему на грудь, затем рассеянно потянула за пуговицу.

– Я сказала, что думала, будто Клер живет с Уордами. Но это не совсем так. Многие годы меня преследовал сон, в котором я иду за катафалком, ее катафалком, а не Кларенса, как я пыталась себя убедить.

Жар ее тела согревал его правый бок. Он погладил ее руку и попытался приподняться, думая о мягкой полноте ее грудей, прижавшихся к нему. Сегодня она собрала волосы в пучок на макушке, и он ощущал аромат лимона и уксуса, которыми она пользовалась для ополаскивания волос после мытья головы. И еще от нее пахло виски.

Ему приятно было узнать, что она смешивает лимон с уксусом для ополаскивания волос и что не прочь иногда, не в пример большинству женщин, побаловаться рюмкой виски. Ему приходилось видеть ее белье, вывешенное после стирки на кустах в прерии, он знал, что ее рубашки, нижние юбки и панталоны совсем простенькие, отделанные лишь тонкой полоской дешевого кружева. Он пробовал ее стряпню и высоко ценил булочки, которые она пекла. Он видел, как она гладит белье, слышал, как она свистит. Видел ее смеющейся от радости и плачущей от боли.

Он будет любить ее до последнего дня своей жизни. Никакая женщина не заменит ее.

Он посмотрел на ее шелковистую макушку. Пока он предавался размышлениям, Делла расстегнула ему рубашку и просунула под нее руку От прикосновения ее пальцев он напрягся.

– Джеймс, – пробормотала она хриплым шепотом. – Я думала…

– Да? – слово вырвалось, словно стон, потому что пальцы ее скользнули к его талии.

– Я не стану ненавидеть тебя больше, если ты еще раз воспользуешься мною.

Приподнявшись над ней, он взглянул в ее влажные карие глаза с зелеными и золотистыми крапинками.

– Ты уверена?

– Наше перемирие почти закончилось. – Она посмотрела на его губы, и у него пересохло во рту – Нам нужно поговорить. Но не сейчас.

Он потянулся к мелким пуговичкам ее лифа, но вдруг заколебался.

– Делла, все это выглядит так, словно я воспользовался случаем.

– Это я пользуюсь случаем. – Она отбросила его руку и сама расстегнула пуговицы. – Мне необходимо хоть ненадолго избавиться от боли. Я не хочу думать ни о прошлом, ни о будущем. Хочу забыться прямо сейчас. И ты должен мне в этом помочь.

Ее лиф распахнулся, открыв нежные выпуклости грудей. Камерон больше не колебался.

Он неторопливо раздел ее, затем сбросил с себя одежду и стал покрывать поцелуями ее тело.

Делла отвечала на его ласки с такой же страстью, забыв обо всем на свете. Кошмар последних дней отступил. Делла словно заново родилась. Только сейчас она поняла, как сильно любит Камерона.

– Делла…

Он вошел в нее нежно, почти с благоговением.