— Да, — соглашается Булат, изучающе меня разглядывая.

Потом он удовлетворенно кивает, будто бы обнаружив во мне то, что искал, и добавляет:

— Вы можете ничего не опасаться. Наверное, это везение, что вас решили убрать за пределами вашей страны, но здесь… у нас… я вам могу полностью гарантировать безопасность. Требуется ли вам политическое убежище?

— А что… И это можно провернуть? — удивляюсь, пристально разглядывая этого совсем непростого, как оказалось, мужчину.

— Иначе бы не спрашивал.

Киваю головой, мол, поняла, и утыкаюсь взглядом в потолок. Сил совсем не осталось — настолько меня утомил наш разговор. Как я вообще планирую перелететь через океан в таком состоянии?

— Виктория…

— Да?

— Кто этот человек, с которым по вашей просьбе связалась Полина?

Как ответить на этот вопрос, если я сама для себя не нахожу ответа? Кто он? Человек, который был в моей жизни с момента его рождения? Как брат, или друг, или сын… С которым мы делились секретами, грезили о великих победах и просто валяли дурака. Которого я любила больше всего на свете, но не смогла полюбить так, как он того хотел? И не смогла ли? Или не захотела, испугавшись? Осуждения, порицания, сплетен… Ведь когда мы виделись в последний раз, ему было уже восемнадцать, и, при желании, наплевав на все, я могла бы… Или не могла?

— Это мой Лев, — говорю и отрубаюсь. Последними словами, которые я услышала, были:

— Поль, она бредит?

— Нет, хороший мой, этого человека так зовут. Лев Эверет.

Я вижу необычный сон. Как будто мне показывают мое прошлое. Моя последняя олимпиада. В голове нет никаких мыслей. Абсолютная концентрация. И прекрасная музыка. Делаю элемент за элементом, каскады, вращения, прыжки… Растворяюсь в своей программе. Заново переживаю чувство триумфа, сидя в уголке слез и поцелуев. Складываю пальцы в своем коронном жесте для него… Для Левки. Я счастлива, как никогда в жизни. Я сделала это. Камеры, вспышки, толпы поклонников. Я на вершине мира.

Отрезвление наступило месяца через два. Мне двадцать восемь, мой организм искалечен большим спортом, и я ничего в жизни не видела, кроме катка. У меня даже отношений с мужчиной никогда не было. По крайней мере, серьезных и длительных. Левка пропадал то на играх, то на сборах, у него все было впереди. Молодость, победы, жизнь. У меня же было такое ощущение, что моя жизнь остановилась и замерла в одной точке. Я никогда до этого не размышляла о том, чем буду заниматься по окончании своей спортивной карьеры. Не мыслила себя вне спорта. Там я была небожительницей, там я была номером один. Я продолжала кататься… По привычке, наверное. А в свободное время просто бродила по столице, посещала какие-то светские мероприятия, ходила в качестве гостя на съемки дурацких телепередач и изнывала от безделья. На одной такой тусовке познакомилась с Сергеем, мужчиной, который вошел в мою жизнь на последующие четыре года.

Это сейчас я понимаю, что не было между нами никакой любви. Ему льстило, что рядом с ним находится такая женщина, а я просто придумала себе что-то. Того человека, коим Сергей никогда не был. Фантом. Небылицу. Ее и полюбила. Наши отношения развивались стремительно, и уже через месяц Сергей предложил мне жить вместе. Я согласилась, хотя и была одна проблема. Левка. Все это время, вот уже восемнадцать лет, мы жили вместе. Всегда. За исключением случаев, когда находились на сборах или соревнованиях. Нет, с нами, конечно, жила и бабушка, но… Я знала, что именно для Льва мой переезд станет проблемой. Приближался его день рождения, и я оттягивала это известие, как могла, чтобы не испортить парню праздник. У нас было несколько дней между сборами, которые мы, по своему обычаю, проводили вместе. Что-то готовили в четыре руки, смотрели фильмы, или просто болтали, слоняясь по улицам. Он был такой смешной. Вытянувшийся за последние годы так, что я ему до груди едва доставала, немного нескладный, казалось бы, сам не привыкший к своим новым размерам, Левка был моим самым родным человеком… Понимающим, веселым, мужественным. В восемнадцать лет он был бОльшим мужчиной, чем некоторые представители своего пола в восемьдесят. И я была рада, что внесла посильный вклад в воспитание такого парня. Хотя было время, когда и у меня опускались руки. Но… Переходный возраст, что с него взять?

В тот день мы просто заехали в супермаркет за продуктами к праздничному столу. Но человеческая жизнь устроена настолько нелепо, что даже такое незамысловатое событие может привести к поистине глобальным последствиям. В очереди к кассе мы столкнулись с дизайнером, которого я наняла для оформления нашего будущего дома с Сергеем. Женщина принялась болтать по поводу затянувшейся доставки сантехники, нерасторопных мебельщиков и прочих рабочих моментов, но я ее даже не слышала. С тревогой наблюдая за тем, как Левкины золотые глаза темнеют по мере осознания всего происходящего.

— Кто он? — спрашивает, а у самого кулаки сжимаются в бессильной ярости.

— Лева…

— Кто он, Вика? Тот хмырь прилизанный из ящика? Это он — мужчина твоей мечты?

— Лева, сейчас не время, и не место…

— Когда ты планировала мне сказать? — Закипает. И все золото уходит из его глаз, превращая их в мрачные провалы.

— После дня рождения.

— Почему, Вика? Просто ответь, почему?

Я психанула. Реально. Бросив все покупки на ленте, как фурия промчалась мимо касс на выход, таща парня за собой.

— Мне двадцать восемь, Лева! Ты знаешь, что это за возраст для женщины? Я хочу семью, хочу надежное плечо рядом, я детей, мать твою, хочу! А ты? Ты что себе позволяешь? Придумал любовь несусветную, а мне — сиди, и жди с моря погоды? Пока ты вырастешь, пока нагуляешься?!

Не слушая больше ни слова, выбежала на стоянку, схватила первое попавшееся такси и уехала прочь. Надоело!

Сон обрывается, и я открываю глаза.

ГЛАВА 4

Мы приземлились в Вене. Еще один перелет, и я смогу увидеть Вику. Боже, как же дико я скучал… Ничего не спасало. Ни новая страна, ни новый титулованный клуб, в состав которого я все-таки пробился, ни разделяющий нас океан. Меня ломало, как наркомана без дозы. Банальное сравнение… Да.

Пропускаю толкающихся в проходе самолета людей. Никогда не понимал, зачем они это делают. Что могут решить две минуты? Оказывается, многое. За две минуты четыре года назад решилась вся моя жизнь.

После разборок в супермаркете, из всего, сказанного любимой, я вынес только одно. Это я во всем виноват. Это я недостаточно решительный, требующий многого, но не дающий никаких гарантий взамен. Конечно, я интерпретировал Викины слова так, как мне хотелось. Конечно, она вовсе не это имела в виду. Но, я же решил…

Угадайте, куда я пошел сразу же после Викиной отповеди? В ювелирный салон. Не знаю… Наверное, я пересмотрел слезливых фильмов — Вика их очень любила, и мы с ней частенько зависали за просмотром очередной мелодрамы. Но одним магазином я не ограничился, часа четыре рыскал по торговому центру в поисках того самого кольца. Нашел! И купил за совершенно баснословную цену. Благо, заработок профессионального хоккеиста мне это позволял. В цветочном выбрал самые красивые, самые свежие эустомы — любимые Викины цветы, и, вооружившись всем этим добром, рванул к дому.

Прямо с порога, недолго думая, вручил любимой букет, и в лучших мелодраматических традициях, став на одно колено, открыл заветную коробочку. Придурок… Я как-то забыл, что у нас намечалась вечеринка по поводу моей денюхи, и теперь с недоумением наблюдал за кучей народа, подтянувшегося из глубины квартиры. Они с таким же недоумением смотрели на меня — преклонившего, с какого-то перепугу, колени. Лицо Вики в этот момент отражало целую гамму чувств. От отчаяния до паники. В какой-то момент ее глаза наполнились слезами, и она просто ушла. Я подхватился и, не обращая внимания на толпу народа, помчал вслед за ней.

Я нечасто видел девушку в таком состоянии. Собственно, практически никогда. Она сидела на кровати, понурив голову, и слезы лились из ее глаз.

— Вика, что…

— Оставь меня, Лева. Пожалуйста…

— Ты же сама сказала, что замуж хочешь и… Что с моря погоды устала ждать. Вот он — я. Не надо никого ждать. Я вырос.

Вика вскинула на меня глаза, влажные, блестящие, любимые…

— Ты хоть понимаешь, как нашу ситуацию могут при желании раскрутить? Меня педофилкой могут выставить, тебе это в голову не приходило? Ты знаешь, сколько у меня недоброжелателей и завистников? О чем ты вообще думал, Лева? Я твой опекун! Я старше тебя на десять лет. Я же уже разваливаюсь по частям… Спорт, чтоб его, — говорит, а слезы катятся и катятся из ее глаз, по щекам, носу, губам… — А у тебя будущее впереди, понимаешь? — всхлипывает, и этот звук взрывает что-то в моей голове.

— О чем ты вообще? Какое будущее? Мне ты нужна.

— Я не могу, Лев. Так, как ты хочешь… Просто не могу.

— Нет, — шепчу и пячусь назад. От нее. — Не говори мне этого.

— Ты уедешь сейчас, Лева. Я знаю, что тебя хотят купить в Монреаль Канадиенс. Это твоя мечта.

— При чем здесь одно к другому? Ты — моя главная мечта! Не хоккей, и не Канада.

Да уж, из уст хоккеиста звучит так себе…

— Это пока. Пока ты не получил то, что хочется. А дальше… Как ты видишь нашу жизнь?

— Ты поедешь со мной, — говорю убежденно.

— И кем я там буду? Чем буду заниматься?

— Чем захочешь! — говорю убежденно.

— Мне здесь позавчера предложили место тренера в сборной… Не основного, конечно. Так… Посмотрят, что у меня получится.

— Если ты хочешь тренировать, какая разница, где это делать?

— У тебя все так просто, Лев! Я, в отличие от тебя, канадского паспорта не имею. Ты хоть в курсе, как туда тяжело рабочую визу достать?