Мне кажется, мама любит Сьюлин больше, чем меня. Ну и пусть. Я все равно люблю папу больше, чем маму. Мама вся такая мягкая, сладенькая, совсем как Сьюлин. Я пришла к выводу, что некоторые люди мягкие, слабые, рыхлые… как расплывчатые картины. А некоторые — жесткие и сильные. Я даже разделила всех, кого знаю, на две группы и составила списки. Мягкие — Сьюлин, мама, тетя Хелен, моя учительница мисс Джонсон и мистер Финдлей, учитель из воскресной школы; он живет с нами по соседству. Сильные — папа, тетя Пип, бабушка, папин друг мистер Томас — он очень красивый — и Хью. Я заметила, что среди мужчин больше сильных людей, чем среди женщин. Большинство женщин мягкие и нерешительные. Но я не такая. И мне нравится, что я не похожа на других. Папа говорит, в этом нет ничего плохого.

А день сегодня оказался хорошим вот почему: когда кончился дождь, мы с Хью проскользнули через изгородь у дома мистера Финдлея и сбежали. Нам повезло, что Динго спал. Динго — это наша собака. Он очень глупый, все время лает. Мы связали их хвостами с Пинки. Пинки — это наша кошка. И она разбудила Динго. А мы спрятались за живой изгородью и наблюдали за ними. Вот была потеха! Динго носился вокруг, лаял и волочил за собой Пинки. Миссис Финдлей выбежала из дома с таким встревоженным видом, что просто умора. Кричала, махала фартуком… В общем, выглядела она по-дурацки. И вся эта суета и крики ничему не помогли. Динго и Пинки только еще больше напугались. В конце концов из дома вышел мистер Финдлей, поймал Динго и отвязал его. На этом все веселье кончилось.

Нас они так и не увидели. И никто не узнал, что это мы связали кошку и собаку. Мы с Хью хохотали до упаду».


Старушка, полулежавшая на кровати, выглядела совсем крошечной. Как кукла, подумала Джули. Однако черные глаза пронизывали насквозь, в них все еще светился живой ум. Она несколько минут изучала девушку. Царственным жестом остановила Хендерсона, когда тот попытался заговорить.

Под этим взглядом Джули начала чувствовать себя неуютно. Наконец Стелла Деверо заговорила. Голос ее нисколько не напоминал о преклонном возрасте:

— Итак… вы утверждаете, что вы Сьюлин?

Джули вспыхнула. Как она высокомерна и груба, эта старуха!

— Ничего подобного я не утверждаю. И вообще я приехала сюда не по своей инициативе.

Наконец вмешался Хендерсон:

— Мы пришли к твердому убеждению, миссис Деверо, что это и есть ваша внучка Сьюлин.

— Подойди сюда, деточка. — Стелла Деверо сделала знак рукой, тонкой и прозрачной, как восковая бумага. — Подойди ко мне поближе. Глаза у меня теперь уже не те, что раньше.

Джули колебалась, не зная, как поступить. Ей хотелось повернуться, выйти из этого дома, сесть на ближайший автобус до Морстауна и уехать. Однако любопытство оказалось сильнее. Она медленно, нехотя приблизилась к краю кровати.

Пронизывающие черные глаза внимательно смотрели на нее. Тонкая рука, опутанная голубыми прожилками вен, медленно поднялась и коснулась щеки Джули. Сухие пальцы погладили ее лицо. Это было похоже на легкое прикосновение птичьего пера. Не ласка, а скорее стремление удостовериться в реальности происходящего.

— Глаза… да, это глаза Деверо. В точности такие же, как у отца. Но вот нос… совсем не такой, как у Деверо. — Стелла легонько провела пальцем по носу Джули, потом коснулась своего собственного, довольно большого, благородной формы. — Конечно, с годами кровь Деверо многократно разбавлялась. Не знаю… Просто не знаю… Она покинула нас в шестнадцать лет. Могла ли она настолько измениться с тех пор?

Стелла Деверо словно выдохлась. Казалось, ей хотелось сейчас лишь одного — откинуться на подушки и закрыть глаза. Даже голос звучал слабее, чем вначале.

— Память у вас уже не та, что раньше, Стелла, — мягко произнес Хендерсон. — Я вижу в этой девушке поразительное сходство с шестнадцатилетней Сьюлин.

— Вы тоже не молодой человек, Клод, — издевательским тоном ответила Стелла. — В течение двадцати лет вы ни к одной девушке не приближались.

— Она выглядит так, как выглядела бы Рослин в этом возрасте.

Джули подняла глаза:

— Кто такая Рослин?

Он вздохнул. Ответил с некоторой неловкостью в голосе:

— Ваша сестра. Она исчезла почти одновременно с вами.

— Сестра?! У меня есть сестра?!

Хендерсон мрачно кивнул:

— Да, моя дорогая. Двойняшка. Но ее уже нет в живых.

Стелла Деверо вскинула руку.

— Вы прекрасно знаете, Клод, что я запретила говорить о Рослин в моем доме.

— Да, конечно, я об этом знаю. Но обстоятельства складываются таким образом, Стелла… Эта девушка ничего не помнит из своего прошлого. Значит, придется рассказать ей о Рослин.

— Вот вы и расскажите. — Черные глаза вновь остановились на Джули. В них снова зажегся огонек. Однако на этот раз в самой их глубине появилось подозрение. — С тех пор как вы мне сообщили, что нашли девушку, которая, как вы считаете, является Сьюлин, я кое-что прочитала об амнезии. Большинство специалистов сходятся на том, что чаще всего это выдумки романистов. По мнению экспертов, амнезия крайне редко встречается в реальной жизни и длится обычно недолго. Но восемь лет… О таком случае я нигде не читала.

— Я консультировался по этому поводу с ведущими психиатрами. Действительно, такие случаи чрезвычайно редки, однако специалисты считают, что это возможно, Стелла. Если потрясение оказалось слишком сильным, мозг как бы захлопывает дверь в прошлое.

— Захлопывает дверь в прошлое! Это похоже на дешевую мыльную оперу. Потрясение, вы говорите? Какое еще потрясение?

— Если бы мы это знали, то смогли бы ответить и на множество других вопросов. Не так ли, Стелла?

— Сегодня я больше не желаю это обсуждать, — слабым голосом проговорила женщина на кровати. — Завтра, может быть. А теперь идите. Оставьте меня.

Шелдон мягко взял Джули под руку.

— Нам лучше уйти. Миссис Деверо легко утомляется.

Хендерсон не вышел с ними.

— Подождите меня внизу. Я спущусь через несколько минут.

Шелдон повел Джули в полутемную гостиную на нижнем этаже. Она резко обернулась к нему:

— Ничего не понимаю! Что происходит? Ведь это была не моя идея. Меня пригласили сюда приехать. А теперь эта женщина спрашивает, кто я такая. Подразумевается, что я мошенница и охочусь за ее деньгами. Ну так вот, у меня для всех вас есть новость. Хочу сообщить ей, вам и мистеру Хендерсону, что в ее деньгах не нуждаюсь. Я жила прекрасно, пока это все не началось.

— Это не ее деньги, Джули. Они находятся у опекунов и должны перейти к вам в день вашего двадцатипятилетия. Однако я понимаю, что вы сейчас чувствуете. И тем не менее вам нужно набраться терпения и кое-что понять. Стелле Деверо восемьдесят лет. Она очень больна. Она не всегда в состоянии ясно мыслить, и сегодня, к сожалению, не самый хороший для нее день. К тому же она испытывает подозрения. Я думаю, это естественно.

Джули негодующе фыркнула:

— Я бы сказала, что это скорее паранойя. Неужели она может всерьез думать, что я гоняюсь за состоянием семьи Деверо!

— У Стеллы действительно есть склонность к паранойе, — раздался голос от двери. — С другой стороны, это не совсем безосновательно. До вас здесь уже побывали другие. Все оказались самозванками. Несколько миллионов долларов — лакомый кусок для мошенников.

Джули обернулась. У двери стояла еще одна пожилая женщина. Лет около семидесяти, решила Джули. Однако в отличие от той, наверху, она выглядела вполне крепкой и в добром здравии. Одета она была в неряшливую коричневую юбку и желтовато-коричневую блузку.

— Джули, — вмешался Шелдон, — это ваша тетушка Хелен Бронсон. Вы ее внучатая племянница. Мисс Бронсон, позвольте представить вам Джули Мэлоун, которая, по нашему твердому убеждению, в действительности является Сьюлин Деверо. На этот раз не самозванка, готов поклясться своей репутацией.

Хелен Бронсон издала неопределенный звук, похожий то ли на фырканье, то ли на смешок.

— Я бы и ломаного гроша не дала за репутацию любого юриста.

Шелдон без обиды усмехнулся:

— Хелен у нас известный циник, Джули. Должен сказать, что этот цинизм немало помог ей в прошлом. Она уже отвергла достаточно много девушек, претендовавших на имя Сьюлин Деверо.

Женщина подошла ближе, не сводя с Джули сощуренных карих глаз.

— Ну что ж, она похожа на наших двойняшек. Этого я не могу не признать. Может быть, в конце концов вы и откопали настоящую. А теперь извините, мне надо идти к Стелле.

Хелен Бронсон исчезла так же внезапно, как и появилась. Джули смотрела ей вслед.

— Для меня во всем этом много непонятного. Но главное, чего я не могу понять… неужели нет ничего такого, что могло бы бесспорно доказать… без всяких сомнений… что я и есть та самая Сьюлин? Отпечатки пальцев, например. Или отпечаток детской ступни. Насколько я знаю, у всех младенцев, рождающихся в клиниках, снимают отпечатки ступней. Да, и еще зубы… Как насчет зубов?

— Отпечатков пальцев у Сьюлин никогда не снимали. А все снимки зубов куда-то потерялись. И потом, и вы, и Рослин родились не в клинике, а здесь, в доме, во время урагана. Вашу мать не смогли тогда доставить в клинику.

— Да, и еще одно. До сих пор я ни разу не слышала ни о какой сестре. Если не ошибаюсь, мистер Хендерсон сказал, что мы двойняшки?

Шелдон кивнул:

— Рассказывали, что вас просто невозможно было отличить друг от друга. Даже мать иногда путалась.

Джули в отчаянии качала головой:

— Сестра… Двойняшка… Кто бы мог подумать, я совершенно ее не помню! Что с ней произошло?

— Точно никто не знает. Меня в то время еще не было в Ки-Уэст. Насколько я понял, она исчезла за несколько дней до вас. В конце концов все решили, что она утонула. У вашего отца была лодка, и Рослин просто сходила по ней с ума. Однажды в сильный шторм — никто так и не мог понять, зачем — она отправилась на лодке одна. После этого ни ее, ни лодку никто больше не видел.