Эмилия Хендриксон - Красавица

Гарриет подплыла к нему:

— Я сделала, как вы просили. Вот платье из золотой ткани.

Ферди молча смотрел на золотистое видение перед собой. Она мерцала, светилась. Платье было сама простота, подхваченное под грудью золотым шнуром, который соблазнительно свисал впереди. Низкий вырез украшали вышитые крошечные листья, которые сходились в ложбинке между грудями, где был завязан шнур. Он неизменно притягивал взгляд к себе.

Ее золотисто-рыжие кудри украшал изящной венок из зеленых листьев. Безусловно, она была самым прекрасным созданием, которое он когда-либо видел.

— Поедем?

Ферди оглядел комнату. Тетя ушла. Они были совершенно одни. Он вытащил бархатную коробочку и достал изумрудное кольцо.

— Я хочу, чтобы ты надела его, — хрипло проговорил он.

Гарриет смотрела на кольцо так, словно оно могло укусить ее.

Решив больше не рисковать, он взял ее левую руку, стянул перчатку и быстро надел кольцо на палец. Потом с облегчением вздохнул. Первое препятствие этого вечера было взято.

— Оно очень красивое, Ферди.

Она поднялась на цыпочки, чтобы одарить его своим поцелуем бабочки в щеку.

Он не осмелился поцеловать ее. Она так выглядела, что разве мог человек остановиться на поцелуе?

— Наша спальня будет украшена в бледно-зеленых, персиковых и золотых тонах, — вдруг сказал он, указывая на направление своих мыслей.

Гарриет озадаченно посмотрела на него и тихо сказала:

— Как мило. Я довольна, что вы решили нанять художника-декоратора. Боюсь, мало знаю об убранстве дома. А так вы получите именно то, что хотите.

— Я определенно на это надеюсь, — с жаром подтвердил он, выводя Гарриет из дома. Пока еще он мог противиться желанию увезти ее в их будущий дом и не выпускать несколько дней.

Бал был необыкновенно хорош. Так говорили все. Гарриет соглашалась, но словно пребывала в тумане. Как чудесно быть с человеком, которым восхищаются! Каждый джентльмен на балу подходил к ним, чтобы поздороваться с Ферди и поболтать. Они были добры к Гарриет и приветливы. Любая молодая женщина будет в восторге, когда на нее смотрят с таким восхищением.

— У вас милые друзья, — заметила она Ферди.

— Многих из них я таковыми не считал до сих пор, — пробурчал Ферди, ведя ее в танце. — По крайней мере, здесь я один буду танцевать с тобой, не желаю делить тебя ни с кем.

Полностью удовлетворенная таким положением, Гарриет из озорства возразила:

— Это несправедливо. Они такие милые и безобидные. Я бы хотела потанцевать с одним из джентльменов, если меня пригласят.

Ферди так страшно нахмурился над головой Гарриет, что никто не осмелился сделать это. Но потом он решил, что был неправ. Следует позволить ей потанцевать с кем-нибудь еще. Он поискал глазами Невила Кемпа — этого косоглазого заику.

Гарриет, однако, думала несколько иначе и приняла приглашение одного из красивейших мужчин на балу. От него она перешла к еще одному чертовски привлекательному кавалеру.

Двух танцев было достаточно, чтобы превратить Ферди в чудовище. Когда Гарриет вернулась после спокойного контрданса, он высказал свое решение:

— Гарриет, мы убежим!

— Вы не должны смеяться надо мной, — недовольно выговорила ему Гарриет, придя в себя от потрясения, вызванного его словами. Если бы он действительно имел в виду то, что говорил в шутку! — Вы же знаете, что не хотите жениться — на мне или на любой другой приличной девушке. Жаль, что джентльмен не может жениться на оперной танцовщице. Для вас это решило бы все проблемы.

Она бросила на него, как она надеялась, сочувственный взгляд. На самом деле ей хотелось, чтобы Лафлер оказалась на другом краю света, далеко-далеко от Ферди.

Прежде чем он смог пролепетать в свое оправдание, что вовсе не прочь жениться и больше не хочет иметь ничего общего с оперными танцовщицами, внимание собравшихся было привлечено к оратору на подиуме в конце зала.

— Обыкновенно на нашем ежегодном балу объявляется о помолвках наших членов. Этот год не будет исключением. Разрешите мне начать с поздравлений нашему лучшему стрелку Фердинанду Эндрюсу, эсквайру, и его нареченной мисс Гарриет Мейн.

Ферди воспользовался моментом, чтобы снять перчатку с руки Гарриет и показать обручальное кольцо с изумрудом и бриллиантами — то самое кольцо, которое в течение многих поколений украшало руку каждой жены барона Эндрюса. Она робко улыбнулась ему, и ему страстно захотелось сжать ее в объятиях, поднять и выбежать с ней из этого зала. Существовало множество интересных вещей, которыми он хотел бы заняться вместо танцев.

Все заулыбались и вежливо захлопали, особенно мужчины, которых он победил в стрельбе.

— Вы должны были остановить этого человека, — тихо пробормотала Гарриет. — Это затруднит расторжение помолвки. Неприятное положение.

— Но я не хочу… — Ферди помешали сказать Гарриет, что он не желает разрывать помолвку отзывом объявлений. Если бы он мог поступать, как ему хотелось, то они с Гарриет стояли бы сейчас перед архиепископом, вместо того чтобы слушать, как этот малый мямлит о других помолвках.

Вскоре вокруг Гарриет и Ферди собрались его друзья, чтобы принести свои поздравления по поводу предстоящей свадьбы и весело потребовать не только поцелуй от невесты, но и танец.

Гарриет чопорно подставила щеку — к счастью для всех, потому что Ферди был готов сбить с ног любого, чей поцелуй был бы менее братским. Он мрачно следил, как Гарриет прыгала в танце с первым из его так называемых друзей.

А вечер продолжался — шотландский рил, котильон, еще рил, затем веселый контрданс — и все с другими. Он бы поклялся, что это заговор против него, если бы у него не осталась капелька здравого смысла. Надо набраться терпения! Зачем его друзьям строить козни против него? Однако терпение стремительно иссякало.

Наконец подошло время для последнего танца бала. Ферди завладел рукой Гарриет и так посмотрел на кавалера, который осмелился направиться к ней, что бедняга, а это был Невил Кемп, быстро ретировался.

— Знаешь, ты королева бала, — начал Ферди, надеясь, что его голос не выдает отчаяния и раздражения, которые он испытывал. Он подумал, что выглядит как мальчишка в кондитерской лавке, мечтающий, чтобы лучшая конфета досталась ему.

— Все просто замечательно, — сказала Гарриет с искренним удовлетворением, а не с вежливым возражением, обычным для многих молодых дам света при комплиментах в их адрес. — Как вам повезло иметь столько друзей! Да, каждый из них говорил мне, какой вы прекрасный джентльмен и как я могу предвкушать чудесную жизнь в качестве вашей жены. Они так долго пели вам хвалу, что окончательно подняли мне настроение.

— Правда? — удивился Ферди, пересмотрев свое мнение о тех же самых людях.

— Как жаль, что я не узнаю, правы ли они. Потому что, Ферди. вы действительно чудесная личность. Сомневаюсь, что когда-нибудь встречу человека лучше.

Она мило улыбнулась ему, отчего его сердце сжалось и он попытался объясниться:

— Гарриет, я намерен, чтобы мы, ты и я, продолжили нашу помолвку.

— Какой вы благородный. — Она грустно покачала головой. — Даже сейчас пытаетесь поступать правильно, хотя я знаю, что вам не хочется. Это еще больше поднимает вас в моих глазах. Я не стою такого самоотверженного великодушия. Хотя, — задумчиво добавила она, — я поношу это кольцо еще немного: не хочу, чтобы кто-то посчитал, что мы разорвали помолвку сразу после объявления. Мы бы выглядели странно.

— Как верно, — смог он выдохнуть. Ну и положеньице! Он сумел надеть кольцо на ее палец, о свадьбе объявлено, на следующее утро во всех важных газетах Лондона появится формальное объявление, а она все еще не верит, что он действительно хочет жениться.

— Кроме того, это удивительно красивое кольцо, — добавила она тоскливо, — и могу признаться в эгоистичном желании поносить его еще немного.

— Прекрасно, — оживился Ферди впервые с тех пор, как надел ей кольцо. — Ты носи его столько времени, сколько пожелаешь.

Он не упустил возможности украсть поцелуй, когда привез ее домой. Но это было слишком быстро, а ему хотелось больше.

На следующее утро в газетах появилось объявление, как и должно было быть. Лорд Помрой пришел в ярость. Леди Мейн была довольна. Сэра Эдварда успокоила жесткая торговля с поверенным мистера Эндрюса. Она доказала, что дочь выходит замуж не за дурака.

— Ты видела газеты? — спросила Корали, когда столкнулась с Гарриет за завтраком. — Я не знала, что мистер Эндрюс наследник баронского титула. С таким происхождением и деньгами он мог бы продвинуться до виконта или даже графа! — она подошла, чтобы показать газету Гарриет, которая с тоской вздохнула, посмотрев на элегантно оформленное объявление.

— Я бы на твоем месте не забивала себе голову этим, — насмешливо сказала она сестре, прочитав объявление и поняв опасение Корали быть превзойденной младшей сестрой, которая не была даже красавицей.

— Должна сказать, — начала Виктория из-за стола, с завистью поглядев на обручальное кольцо Гарриет, — что это великолепный изумруд. Представь, ты будешь носить его всю оставшуюся жизнь.

В столовую неспешной походкой вошел Джордж, совершенно не ведая о новом статусе, приобретенном младшей сестрой.

— В чем дело? — спросил он, подавляя зевоту.

— Гарриет помолвлена, вот так. Это было официально объявлено вчера вечером на балу лучников и сегодня во всех газетах, по крайней мере, в тех, что выписывает папа, — объяснила Виктория.

— И мистер Эндрюс не только набит деньгами, но еще и наследник баронского титула, — сообщила Корали, опасаясь сказать что-нибудь обидное для Гарриет. Никто не знает, что может случиться или какой титул захочет купить себе мистер Эндрюс, потому что с его деньгами он сможет иметь все, что захочет.