В течении всех этих лет вы с ним прятали глаза, уходили от вопросов, старательно делали вид, что радуетесь новым отношениям… Но если сталкивались – как прежде – то ничего не могли с собой поделать. И не помогало ни Сашкино упрямство, ни твоя сила воли – как атомы, вы притягивались друг к другу.

Так может, бросить все это притворство, смириться с этими странными «братскими» отношениями?

К чему бороться с собой, переживать столько боли, если только с ним ты не чувствуешь себя жалким куском мяса, втиснутым в красивую плоть… И пусть будут ссоры, обиды и ревность, пусть будет бытовуха – неизменная спутница всех отношений… Да господи боже, вы с Сашкой пережили столько всего вместе, что тебя ничто не сможет испугать!

Только бы быть с ним…

И наплевать на общественное мнение, на мнение друзей, родных…

Ты устал притворяться, устал мечтать о несбыточном…

Но только вот ты не уверен, нужен ли брату настолько, насколько он необходим тебе.

И разговор между твоим бывшим любовником и Сашкой никак не прояснил эту ситуацию…














Юля.

Бесконечная дорога…

Бесконечный моток нервов по голым ледяным дорогам…

Холодный ветер задувал во все щели концертного автобуса, и ты никак не могла согреться: только сжимала плечи ладонями в старых перчатках.

Ты отдавала себе отчет, когда соглашалась путешествовать с ним, что почти не будет комфорта, что большую часть времени вы будете в дороге, и не роптала. Но как же иногда хотелось послать все куда подальше и вернуться к привычной жизни…

Тем более что среди моря любви и восхищения к Zipp тебе досталась лишь ненависть.

Крышка ноутбука захлопнулась почти беззвучно, и ты уставилась невидящим взглядом в окно.

Почти…

Слякотная зима не уступала место весне. Кругом было серо, мокро, голо. Тяжелые, свинцовые тучи грозили пролиться дождем: напряжение в воздухе копилось, но желаемого освобождения не наступало.

И ты так устала от этого болезненного ожидания.

Сколько девушек, сколько фанаток готовы были бы душу продать дьяволу, только чтобы оказаться в этом автобусе вместо тебя? Сколько было их – готовых терпеть любые выходки солистов, мотаться по всем городам, бывать на концертах, спать с барабанщиком?!!

Ты примерно представляла.

Столько, сколько оставляли комментарии тебе в twitter, «ВКонтакте». Твою страницу взламывали чуть ли не сотню раз, и оставляли сообщения, и под каждой фотографией писали: «Сука… Выскочка… Чтоб ты сдохла, тварь».

Нет… Их было гораздо больше…

Было бы все хорошо и гладко в реальном мире, ты никогда бы не поддалась на провокации Интернета, не стала бы обращать внимания на эту волну зависти и ревности.

В том-то и дело.

Давно пора перестать смотреть на мир сквозь розовые очки. Тебя так и подмывало написать в личном дневнике: «Очнитесь… Все не так радужно. Здесь так холодно, среди них. И я совсем одна. Они не пускают меня в свой мир. И никого не пустят. Даже Артема с Антоном. В королевстве Воробьевых – только они сами».

Ночи, проведенные с Сашкой, были чудесны, но так редки! И уж конечно, ни о чем подобном не могла идти речь, когда вы все находились в концертном автобусе, на виду друг у друга 24 часа в сутки. Поспешные поцелуи казались украденными, и ты могла бы поклясться, что сам Сашка не получает от них удовольствия, особенно когда знает, что рядом вертится его младший брат. Едва стеклянные голубые глаза останавливались на тебе, все тело пронзала дрожь, и единственное, что ты хотела – скрыться, спрятаться, убежать. Да только вот укрыться здесь было негде. И некому пожаловаться, раскрыться: тебя окружали лишь зависть, ревность и равнодушие.

Но помогать Кристине тебе нравилось. Эта атмосфера постоянной гонки со временем, спешка, подготовки к выступлениям закрутила, завертела тебя. За кулисами было все не так красиво и радужно, как в зрительном зале, но оставались азарт и искренняя увлеченность. Пожалуй, все свои душевные силы братья отдавали своей работе. И было удивительно наблюдать, как сдержанный и холодный в обычной жизни Ромка вовсю кокетничает с фанатами со сцены, дурачится, танцует под свои же песни, вытворяет безумные вещи. А Сашке достаточно лишь острого взгляда в толпу, чтобы заставить девушек восхищенно стонать. Он не уступал брату в эпатажности, выступая то без майки, то в килте, и его красивое мускулистое тело приводило в трепет всех исключения.

Они не играли. Это были не маски, и не очередное проявление разносторонне талантливых людей. Братья любили музыку, постоянно гнались за новыми идеями, как бы разнообразить шоу, сделать его неповторимым. Жили на сцене.

Они действительно любили и ценили своих фанатов, и в отличие от большинства групп, уделяли им огромное время, так что тебе казалось, что грани между поклонниками и солистами стираются. У Ромы загорались глаза, и на губах появлялась необыкновенно искренняя улыбка, когда он разговаривал с девушками, парнями, когда он фотографировался с детьми или старенькими бабушками, пришедшими на концерт с внуками. Когда ты наблюдала подобное, тебя сжигали изнутри два совершенно разных чувства – умиление, нежность, и в то же время злость: ну почему он не всегда такой…

Стоило только дверям автобуса захлопнуться, Ромка будто погружался в свой внутренний мир – как улитка прячется в свою ракушку. Деловитость, собранность, сдержанность – в первую очередь, выполнить все дела, разрешить скопившиеся проблемы, подготовится к очередному выступлению – и только тогда можно немного отдохнуть. Он держал бразды правления группой в своих руках, не позволяя никому вмешиваться и нарушать четко установленный распорядок. Все, начиная от дизайна альбома, контрактов, песен, только что сочиненных мелодий, и заканчивая составлением графика концертного тура – было его идеями.

Не зря говорили, что Zipp – группа Воробьева Ромы.

Нельзя не восхищаться таким талантливым человеком, и ты отдавала этому должное, но никогда, никогда не позволяла вырваться своим эмоциям в его присутствии.

Господи…

Это же его голос околдовал тебя когда-то, это его песню «Прощай» ты слушала на ночь, только из-за него ты села в поезд, чтобы хоть раз услышать и увидеть его в реальности.

Ну да… Жизнь быстро обломала тебя, показав, что не бывает идеальных людей.

Не бывает?.. И только из-за того, что ты не смогла завоевать его уважение и симпатию, можно так рассуждать?!

Кусала губы, смотрела в окно – да когда ты наконец начнешься, проклятый дождь… Как же надоело находиться в постоянном напряжении…

Это был какой-то сон: глубокий, нереальный, увязывающий по самое горло. Ты шла вперед – нет, летела вперед – и с такой же безумной скоростью убегала от своего прошлого. Рвала со старыми привязанностями, с мечтами и желаниями, с друзьями. Каждый день ослаблялась, таяла еще одна связь… Скоро и вся жизнь так растает, уйдет в прошлое.

И кто ты сегодня?

А кем ты была всегда?

На этих бесконечных дорогах теряешь самое дорогое – свою душу. И остаешься ни с чем.

В ярком калейдоскопе мелькают лица: ты давно перестала вести им счет, безразлично скользила взглядом, но порой задумывалась: а кто они? Чем живут? И почему они слушают Zipp?

И себе ты тоже задавала вопросы… И не находила ответ.

Очередное утро…

Бессонная ночь не прошла даром – круги под глазами, бледное восковое лицо. Ловила сочувствующие взгляды, слышала шепот: судя по всему, окружающие могли найти этому любое объяснение, кроме правды.

Как сомнамбула, шла вперед – по знакомым переходам, по крутым лестницам: для вас, наконец, заказаны номера в хороших гостиницах, а это значит, что не придется ночью после концерта, делить крошечную душевую и трястись на неудобных, жестких кроватях.

- Сейчас позавтракаем и на саундчек, - голос Ромы доносился как из ваты. – Е-п-р-с-т, а мы хоть в каком городе?

Нормально, так бывает, когда чуть ли не каждый день – новые декорации для хорошо знакомой пьесы.

- Мы в Риге, послезавтра едем в Россию.

- И то хорошо…

Отдельный номер – для тебя, сдвоенный – с двумя спальнями и общим коридором – для Воробьевых. Вслух ничего не было сказано, но внутри рос ядовитый гриб из противоречий и жгучей боли.

Ну почему?..

И Сашка весь день ходил задумчивый, почти не смотрел на тебя, не общался ни с кем, только время от времени кидал странные взгляды на своего брата.

Казалось, ему не терпелось остаться с ним наедине.

А может, и не казалось.

Что их связывает? Только ли общее дело и близкие, кровные связи?

Рома потирал крестовую печать у себя на запястье и улыбался своей мимолетной улыбкой. А после концерта, пробормотав что-то про усталость, он отправился сразу в гостиницу. Без младшего Воробьева веселье – не веселье, и потихоньку вся группа двинула следом. Нет, не все…

Тебе пришлось остаться с Кристиной, разрешая вопросы, связанные с оплатой и процентами. По заключенному контракту группа выполнила все условия, но организаторы стали придираться к мелочам и требовать пересмотра. Прямо сейчас, после выступления, без свидетелей и адвокатов, как будто специально дождались, пока Сашка с Ромкой уедут… Надеялись, что с девушками справятся легко, припугнут, если надо. Пришлось поспорить, покричать…

Кристина держала трубку в вытянутой руке и шипела, что наберет номер Сашки, и тот примчится сюда и без суда и следствия линчует нечестных организаторов. А тебе, если честно, было все равно: мысли неотрывно вертелись вокруг братьев. Где они? Почему уехали? Почему Саша, как обычно, не дождался тебя?

Расстроенная, взвинченная, ты особо не церемонилась, говорила холодным, угрожающим тоном, и организаторы поддались, но это была только твоя заслуга.