— Говорил в основном Кит, — сказал Конрад. — Он, безусловно, и в мыслях не собирался причинить зло Алексу, просто на время утратил самообладание, вот и все.

— Да, но тогда… мне и в самом деле показалось, что он хочет всех нас убить.

— Когда он начал палить в стену холостыми патронами?

Эшли тяжело вздохнула.

— Тогда ведь я этого не знала. Впрочем, ты прав — все это уже в прошлом.

Конрад нежно обнял ее.

Эшли набрала в грудь побольше воздуха.

— Не представляю просто, когда еще это сказать, — произнесла она. — Так что слушай. — И она отчеканила:

— У нас будет ребенок.

Конрад воззрился на нее с немым благоговением.

— Ну-ка повтори, — прохрипел он.

Эшли улыбнулась и начала снова:

— Я сказала — у нас будет…

— Да я все и в первый раз слышал, — весело отмахнулся он, заключая се в объятия. — Господи, Эшли, как же я тебя люблю! А когда ты узнала? Почему раньше не сказала?

— Я хотела сделать тебе сюрприз. Ты доволен?

— Господи, она еще спрашивает! Да я на седьмом небе от счастья. Когда?

— Через семь месяцев. В сентябре.

Опустив руку, он погладил ее по животу. Эшли рассмеялась:

— Еще рано. Сейчас ты ничего не почувствуешь.

— Ничего, самое важное я уже узнал, — торжественно провозгласил Конрад. — Ты носишь моего ребенка Эшли увидела, что его глаза увлажнились, и ее сердце сжалось от нежности. Обвив его шею руками, она только тогда поняла, что тоже плачет.

Позже, уходя из офиса, Эшли сказала:

— Если у нас будет девочка, я хотела бы назвать ее Анной. Как ты к этому относишься?

Конрад остановился в дверях и пристально посмотрел на нее. Пряча глаза, Эшли повторила то, что Конрад и так уже знал. Анной хотела назвать свою дочку Элламария — если бы у нее родилась девочка, разумеется.

Конрад погладил Эшли по щеке.

— Лично я — против, — сказал он. — Ребенок наш, мой и твой. Я понимаю, милая, как много значила для тебя Элламария, но ей самой это тоже не пришлось бы по душе. Ты не можешь рожать и воспитывать ребенка за нее, Эшли.

Лицо Эшли болезненно скривилось, и Конрад, прижав ее к себе, начал ее гладить и успокаивать:

— Я понимаю, как тебе тяжело, но ты не должна винить себя в случившемся. Ты ни в чем не виновата. И Элламария так любила тебя, что ни за что не позволила бы тебе всю жизнь убиваться и казнить себя за то, к чему ты не причастна.

— Но, может быть…

— В Лондоне ты встретишься с Кейт и Дженнин, и вы втроем обо всем поговорите. Тогда, надеюсь, вам станет легче жить. Тем более что и самой Элламарии хотелось бы этого. Береги память о ней, милая, но не пытайся жить ее жизнью.


— Во сколько, говоришь, они прилетают? — спросила Вики, объезжая грузовик, выехавший едва ли не на середину шоссе.

— В пять, — ответила Дженнин. — Если, конечно, не отложат рейс. Господи, я так нервничаю!

Вики улыбнулась:

— Все будет нормально, вот увидишь.

— Просто мы не виделись с того самого времени… — Голос Дженнин задрожал.

— Да, с похорон Элламарии. Я помню.

Дженнин отвернулась и посмотрела в окно. За полгода, прошедших после смерти Элламарии, боль, которую она испытывала всякий раз, когда слышала ее имя, так и не уменьшилась. В ту безумную летнюю ночь все обстоятельства сплелись и перемешались таким зловещим образом, что ни одна из подруг не могла вспомнить о ней без содрогания. Эшли улетела в Нью-Йорк сразу же после похорон, а Дженнин, поместив Мэттью в больницу и сама еще не зная, какая участь ее ждет, осталась один на один с родителями Элламарии. Не будь рядом Вики, она бы не выдержала . Господи, если бы им только удалось помочь Кейт! Дженнин закрыла глаза. Как же сказать Эшли о Кейт?

— А, вы проснулись, — заметила Вики, глядя в зеркальце.

Дженнин облокотилась на спинку сиденья и посмотрела назад.

— Как это ты ухитрился уснуть? — с улыбкой спросила она. — Как себя чувствуешь?

— Замечательно, — ответил Мэттью. — И я вовсе не спал, — добавил он, заставив подруг дружно засмеяться. — Я просто хотел, чтобы отдохнули глаза.

— Билет не забыл?

Мэттью полез в карман и, достав билет, повертел им.

— Паспорт?

— Господи, мы ведь еще перед отъездом все проверили.

— Проверь, чтобы все бумаги были под рукой, — сказала Дженнин.

— Не будь занудой, — усмехнулся Мэттью. — Господи, Вики, как вы ее только терпите?

— С трудом, — хихикнула Вики.

— Не забудь, в аэропорту Леонардо да Винчи тебя встретит машина и доставит в Рим, в отель «Эксельсиор». О деньгах не беспокойся — все уладит кинокомпания. Завтра у тебя свободный день, а послезавтра начнутся съемки». Ассистент свяжется с тобой и…

— Ладно, ладно, — замахал руками Мэттью. — Ты мне это уже тысячу раз повторяла. Не волнуйся, Джен, я не пропаду.

Дженнин улыбнулась:

— Не сомневаюсь. Просто я хочу, чтобы все прошло удачно и ты вернулся знаменитым.

Перехватив в зеркальце заднего вида взгляд Вики, Мэттью ей подмигнул. Дженнин вновь уставилась в окно.

Ей до сих пор казалось чудом, что Мэттью остался жив, и каждую ночь она благодарила за это Бога. Мэттью так долго был на волосок от смерти, что на какое-то время Дженнин даже потеряла надежду на благополучный исход. Вдобавок ее постоянно мучили угрызения совести не только из-за дикой истории, которую состряпали для полиции Вики с Полом, но и из-за Элламарии.

Мысли о ней просто сводили Дженнин с ума. Не говоря уж о том, что она жила в постоянном страхе, боясь, что настанет день, когда Мэттью придет в себя и расскажет правду. Однако Мэттью ее не выдал. А потом, два месяца спустя, когда его отсоединили сначала от аппарата искусственного дыхания, а затем и от капельниц, Дженнин, дни напролет сидевшая у его постели, разрыдалась от счастья. Она увезла Мэттью к себе домой, где вместе с Вики трогательно и преданно ухаживала за ним вплоть до полного выздоровления.

Теперь, когда ее новая программа имела успех, Дженнин воспользовалась своими связями в мире кино и сумела подыскать Мэттью небольшую роль в новом фильме.

А дальше все уже будет зависеть только от самого Мэттью. Они с ним ни разу не обсуждали, почему Мэттью не выдал Дженнин, не рассказал правду полиции. И Дженнин асе время ломала голову, не покривил ли он душой, когда сказал, что любит ее. Она до сих не знала, отослал бы он (или Мэгги) злополучные фотографии ее родителям, повернись все иначе. Впрочем, сейчас Дженнин это уже не волновало. Главное, Мэттью был жив и кошмарные мучения последних двух лет закончились для них обоих.

— Вот мы и приехали, — прощебетала Вики, подгоняя автомобиль к подъезду с надписью «Вылет». — Сейчас я вас высажу и отъеду, чтобы тут не маячить. Дженнин, я заберу тебя минут через десять.

Дженнин с Мэттью вышли из машины и направились к стойке компании «Алиталия» Дженнин несла бы сама его кейс, если бы Мэттью в последний миг не выхватил его у нее из рук.

— Перестань волноваться, Джен, — в который раз повторил он ей. — Все будет хорошо. Я уже не маленький.

— Я понимаю, — вздохнула она, беря его под руку. — Но все равно предпочла бы полететь вместе с тобой.

— Господи, неужели ты забыла, сколько у тебя дел? Я просто ушам своим не верю. Впрочем, если уж ты так волнуешься, я могу тебе звонить каждый вечер.

— Обещаешь?

— Да, — улыбнулся Мэттью.

— А к твоему возвращению я постараюсь подобрать тебе еще что-нибудь стоящее, — сказала Дженнин.

Мэттью снова улыбнулся.

— Дженнин, милая, — сказал он. — Успокойся, ладно?

Я на тебя зла не держу. Кто старое помянет, тому глаз вон.

— Боже мой, Мэттью, боюсь, что это невозможно. Я никогда себе не прощу, что… едва не убила тебя. К тому же всякий раз, стоит только вспомнить Элламарию и Боба…

— Тес, успокойся, пожалуйста, — попросил он, обнимая ее. — Не надо об этом. Мы должны жить будущим. И Элламария хотела бы этого. Та ночь всех нас многому научила.

Дженнин подняла на него заплаканные глаза, и Мэттью обнял ее.

— Будь счастлива, Джен, — ласковым голосом сказал он. — Я так об этом мечтаю.

Дженнин крепче прижалась к нему.

— Пожалуйста, возвращайся домой целым и невредимым.

— Непременно.


А час спустя Дженнин уже размахивала руками, завидев в проходе Эшли с Конрадом. При виде подруги Эшли с радостным криком бросилась к ней навстречу.

— Джен, о, Джен! — повторяла она, падая к ней в объятия. — Господи, до чего я рада тебя видеть! Ты такая красивая. Дай же мне на тебя полюбоваться!

Весело смеясь и пританцовывая, Дженнин обнимала и целовала свою подругу.

— О, Эшли, мне столько надо рассказать тебе. Приготовления идут полным ходом. Мне кажется, это будет самая пышная свадьба за всю историю.

Конрад смотрел на них с нескрываемым любопытством.

Эшли шагнула к Вики и обняла ее.

— Как я рада наконец познакомиться с вами, — сказала она. — Я столько о вас слышала Тем временем Дженнин подскочила к Конраду и неожиданно для него обхватила его руками.

— Интересно! — вскричала она. — Вы хоть понимаете, как вам повезло, что вы ее заполучили? Вы должны быть самым счастливым человеком на свете.

— Да, и я это знаю, — улыбнулся Конрад.

Эшли сияла:

— О, Джен, как я по тебе соскучилась. — Вдруг лицо ее переменилось. — А где Кейт? Разве она с вами не приехала?

— Идемте быстрее. — Вики увлекла их к выходу. — Пока какая-нибудь сволочь не эвакуировала мой автомобиль.


Когда аэропорт Хитроу остался позади, а на горизонте замаячили огни Лондона, Эшли, сидевшая сзади, перегнулась вперед и положила руку на плечо Дженнин.

— Джен, ты так и не сказала мне, где Кейт, — напомнила она.

Эшли заметила, что Вики и Дженнин быстро переглянулись, и ей стало не по себе. Эшли машинально стиснула руку Конрада.

— Надеюсь, ничего не случилось? — дрогнувшим голосом спросила она. — Ты написала мне, что она должна была вернуться вчера. Я думала, что она приедет меня встретить.