— Майк, я ничего не хочу знать о твоей связи с Глорией, прошлой или настоящей…

— Прошлой, Тедди, прошлой. Конечно, прошлой.

— …Но мне хочется узнать, что же делает ее такой неотразимо привлекательной? Конечно, я понимаю, у нее красивая фигура и тому подобное, но неужели этого достаточно? Я знаю, что очень многих мужчин она привлекает словно мошек пламя. Почему?

— Ах, Тедди… Ты слишком глубоко лезешь в мужскую психологию!

— Вовсе не глубоко. Она не такая уж и глубокая, — пробормотала Тедди. — Неужели потому, что Глория так очевидно доступна? Разве мужчины не могут не таскаться?

— Нет. Дело не в склонности таскаться. Здесь что-то словно захлестывает тебя. Дело в том, что Глория с самого начала совершенно ясно дает понять, что она тебя хочет. Мужчинам это нравится. В этом нет большой хитрости. Вы, женщины, всю жизнь пытаетесь заставить мужчин говорить, как сильно они хотят вас, как сильно они желают вас, как они не могут сопротивляться вам. Великий дар Глории в том, что она обходится с мужчинами так, как мужчины приучены обходиться с женщинами. Она кладет свои карты на стол. Она высказывается напрямик, что умрет, но получит твое тело. Порой для парней это очень убедительный аргумент. Однако позже до тебя доходит, что она чувствует то же самое чуть ли не ко всем на свете, а это не так уж лестно. Но не порицай Глорию, даже если она груба, вульгарна и вовсе не леди. Может быть, она не слишком похожа на всех твоих приятных, воспитанных друзей. Но в ней нет ничего притворного. Если она потаскуха, так она — неподдельная потаскуха, а ведь по Слаун-стрит прогуливается немало потаскушек, строящих из себя леди.

— Что ты говоришь, Майк! Разве нельзя любить секс и оставаться леди?

— Нет, я не это имел в виду. Я всего лишь хотел сказать, что Глория не дразнит мужчин. Она естественна. Она заставляет мужчину почувствовать себя желанным и сильным, а порой это очень много значит. Правда, она как шило в заднице, я не хотел бы вывести ее на ужин. Но ты спросила, Тед, и я ответил. Она заставляет мужчину почувствовать себя исключительным. Не так уж много женщин, способных это сделать.

— Как ты думаешь, я способна это сделать? — тихонько спросила Тедди.

— Тебе это незачем, дорогая. Ты сделаешь меня исключительным, если согласишься быть со мной. Это все, что мне нужно.

Ответ Майка прозвучал глубоко неудовлетворительно. Когда Майк говорил о Глории, Тедди чувствовала, что он говорит от сердца. То, что он говорил о Глории, было правдой. Любая женщина увидела бы это. Боже, именно это и напугало Чарльза. Тедди вынуждена была признать, что всегда считала, что любимый мужчина должен вызывать у женщины желание, независимо от того, в постели они или нет. Но она знала, что Майк ничем особенным не выделяется среди других мужчин, хотя она в свое время и выбрала его.

Тедди помыла тарелки и убрала в буфет. Затем она пробежала глазами написанное Майком. Бумага выглядела так, как нужно. Тедди оставила ее на столе и повернулась к Майку.

— Что ты предпочитаешь? Бренди или что-то другое?

— Мы еще не пили шампанское.

— Ох, о'кей. Почему бы тебе не открыть его? — Тедди села в кресло и не слишком удивилась, когда Майк присел на его ручку. Его ладони погладили ее волосы, пропуская пряди сквозь пальцы, губы прикоснулись к ее макушке, к щеке, а затем, мимолетно, к ее губам.

— Майк, сейчас уже поздно. Завтра мне нужно рано вставать.

— Это правда? — Майк, казалось, не обратил внимания на ее слова. Одной рукой он гладил ее затылок, другой — проводил по ее лицу.

— Майк, тебе пора уходить.

— Тс-с, Тедди. Выпей шампанского. Давай расслабимся на минуту. Как в старые добрые времена.

Тедди выждала минуту, но не расслабилась. Она была так напряжена, словно через нее проходил ток с напряжением четыреста вольт. Почувствовав губы Майка на своей ключице, она встала с кресла.

— Майк, пожалуйста, уходи. Я не готова к этому. Не вполне.

Майк следовал за ней, пока она пятилась от него по комнате. Он приблизился к ней.

— Майк, я же сказала, что не хочу этого.

— Ты сама не знаешь, чего хочешь. Расслабься. Перестань говорить. Перестань думать.

Майк удерживал Тедди в руках, ее спина прижималась к передней двери. Тедди почувствовала, как его руки спускаются ей на ягодицы и крепко прижимают ее к его бедрам. Она глубоко вдохнула и повысила голос.

— Майк! Прекрати это наконец! Немедленно уходи, если хочешь увидеть меня снова!

Его черные глаза обжигали Тедди, пока он прижимал к себе ее сжавшееся тело.

— Майкл, пожалуйста, оставь меня. Дай мне время.

Руки Майка были настойчивыми. Он гладил тело Тедди, бесцеремонно ощупывая все его округлости, но вдруг отпустил ее.

— О'кей. Я просто хотел узнать, серьезно ли ты отказываешься. Но, кажется, ты этого и вправду не хочешь, да?

Тедди опустила голову. Майк взял ее за подбородок и повернул ее лицо к себе.

— Я всегда знал, что это всего лишь сон, Тедди. Ты никогда не давала мне причин для тревоги, но я всегда знал, что ты — всего лишь com

Он поцеловал Тедди в губы, обошел ее и вышел из дома.

Тедди взяла написанное Майком свидетельство, чтобы положить в сумочку. Под ним оказался еще один листок бумаги. Она развернула листок и стала читать.


Дорогая Тедди!

Если ты это читаешь, значит, я знаю, что между нами все кончено. Это меня не удивляет. Я не заслуживал тебя.

Ты никогда не давала мне сказать последнее слово. Поэтому я решил написать тебе, чтобы ты ничего не могла сказать вслед этому. Я люблю тебя. Я сделал множество ошибок, я вел себя, как мерзавец (я знаю, что тебе не понравится, что я написал это — поэтому я так и написал), но худшее из всего, что я сделал — я заставил тебя думать, что не люблю тебя.

Я подозреваю, что ты завела другого парня. Это меня тоже не удивляет. Бери себе кого хочешь. Если он не будет хорошо с тобой обходиться, звони мне в любое время. Я приду и оторву ему голову.

Я хочу сказать тебе еще кое-что касательно Глории. Я хочу, чтобы ты знала, что когда мы были в Токио, я покупал те сережки один, без Глории. Она не выбирала их. Я их выбрал. Я надеюсь, что они тебе понравятся. Они будут напоминать тебе обо мне.

С любовью

Майк.


Тедди проложила голову на ладони и задумалась.

Глава девятнадцатая

Джек Делавинь и Ричард Белтон-Смит сидели в маленькой приемной на третьем этаже офиса «Стейнберга». Джек от нечего делать перелистывал «Джорнел Уолл Стрит», Дик что-то бормотал про себя и изучал настольную книгу с серебряной звездой на обложке, под названием «История «Стейнберг Рот» 1912–1990». Дверь открылась, и на пороге комнаты появилась Тедди, в белой блузке и костюме в стиле принца Уэльского. Ее волосы были уложены в изящный, пышный пучок на затылке. Она оделась, словно на судебное разбирательство.

— Доброе утро, Джек, — нежно сказала она, и повернулась к мужчине рядом с ним. — Вы, наверное, Ричард Белтон-Смит?

— А вы, наверное, Теодора… Я очень много слышал о вас, юная леди, и считаю, что мы в огромном долгу перед вами.

— Давайте лучше дождемся конца этой утренней встречи.

— Ты получила это? — спросил Джек.

В ответ Тедди открыла сумочку и вручила ему гладкий манильский конверт. Джек открыл его, молча прочитал признание Майка, уложил четыре листка бумаги в свой портфель и продолжил читать журнал. Он казался совершенно расслабленным, на его лице было выражение, близкое к скуке. Тедди и Ричард чувствовали себя менее удобно. Атмосфера комнаты напомнила Тедди приемную кабинета дантиста, да и шансы предъявления счета за ущерб казались ненадежными. Никто из них не знал, как на это будут реагировать партнеры «Стейнберга». Возможно, они, по освященной веками традиции, выберут козла отпущения — Алекса Фицджеральда — и принесут в жертву, чтобы умилостивить богов. В равной степени было возможным, что они объединятся, держась друг за друга в надежде, что совместная ложь возьмет верх над правдой.

— Мистер Делавинь? Партнеры ждут вас и ваших спутников в комнате заседаний.

Элегантная служащая повернулась на высоких каблуках и повела их по тихому, длинному коридору, а затем распахнула перед ними двойные двери. Митчел Фримен поднялся из-за стола, чтобы приветствовать их.

— Джек, Ричард — добро пожаловать. Позвольте представить вам моих коллег.

Джек положил руку на спину Тедди и выдвинул свою спутницу вперед.

— Митчел, я беру на себя смелость просить у вас разрешения о присоединении к нам Теодоры Винингтон-Смит из «Эштон-Редмейен Компани». Она полностью осведомлена о ситуации. Я полагаю, что ее присутствие может быть полезно обеим сторонам.

— Конечно! Мы все знаем Тедди. Мы рады снова видеть ее под крышей «Стейнберга».

Для встречи был поставлен длинный, прямоугольный стол. Перед каждым местом лежал блокнот в желтой кожаной обложке, три карандаша, графин с водой, стакан и чашка для кофе. Джек, Ричард и Тедди сели с одной стороны стола, рассматривая людей, сидящих напротив.

— Позвольте представить моих коллег, — повторил Митчел. Он пошел вдоль стола, кладя руку на плечо каждому человеку и называя его по имени. — Даниэл Карпентер, наш штатный юрисконсульт. Брэд Финч, партнер на общем рынке, приехал сюда как представитель Нью-Йорка. Алекс Фицджеральд, партнер по торговле и сделкам, полагаю, вы все его знаете. Мортон Вайз, тоже из Нью-Йорка, представляет наш международный бизнес. Стивен Каррутерс, прибыл сюда из «Херберт Смит» для консультаций по юридическим аспектам предложения, — наконец он обернулся к тучному рыжеволосому человеку, сидевшему у торца стола. — И Джон Хирш, наш старший партнер в лондонском офисе. — Митчел сделал жест секретарше в конце комнаты. — А теперь давайте выпьем кофе, джентльмены — и леди, — а затем начнем. В «Херберт Смит» приготовили предварительный документ как основу обсуждения. Откройте ваши папки и приступим к обсуждению.