– Ecco[131], не каждому дано такое счастье, прожить с любимым до седых волос, – произнес старый бариста, словно прочитав ее мысли. – Это особая милость судьбы. Но кто знает, были бы счастливы друг с другом эти молодые влюбленные из таких разных семей?

Он задумчиво покачал головой, а Нелли молча посмотрела на гранатовое кольцо. Затем она вытянула руку перед Джакомо Бриаторе и сказала:

– Это кольцо подарила мне бабушка перед смертью. Может оно быть тем самым, которое ей тогда подарил Паоло?

Старый Бриаторе взял руку Нелли и внимательно посмотрел на кольцо.

– Да, вполне может быть, что это оно и есть, – сказал он, хотя совершенно не помнил, как выглядело кольцо, которое подарил Паоло. – Я его помню, – заявил он решительно. – Это то самое кольцо.

Нелли с облегчением вздохнула. Учитывая выгравированную на кольце надпись, оно и не могло быть ничем иным, но подтверждение из уст Джакомо значило для нее очень много.

– Какая грустная-прегрустная история! – сказала Нелли. Видно было, что рассказ Джакомо взволновал ее до глубины души. – Знаете, синьор Бриаторе, эти лампы в окне привлекли меня тогда с какой-то магической силой. Когда я подошла поближе и разглядела название кафе, то сразу почувствовала, что это кафе сыграет в моей жизни какую-то важную роль. Так оно и случилось.

Старик Бриаторе молча налил ей граппы, и она выпила ее в один присест, как стакан воды.

– Какое удивительное стечение обстоятельств. Такое чувство, как будто меня вела незримая рука, правда? – Нелли перевела взгляд на светильники. – Это ведь поразительно, что ваши светильники были сделаны отцом человека, который так любил мою бабушку, что не мог без нее жить? – Она покачала головой. – И вот после стольких лет я здесь. – Тут она умолкла, не договорив того, что подумала: будто все повторяется сначала.

Она взяла со стола книгу и вложила в нее бабушкино письмо. Затем взглянула на часы. Было без нескольких минут десять.

– Пожалуй, я пойду домой. Скажите Валентино, что я больше не могла его ждать, – с улыбкой попросила она отца и дедушку Бриаторе. – Придется ему встречать свои именины без меня. Кто знает, когда еще он вернется.

Пожав плечами, она подумала и добавила:

– Скажите ему, что завтра я поеду на Сан-Микеле. Я хочу навестить могилу печального ламповщика и передать ему поклон от моей бабушки.

Старый Бриаторе молча взглянул на нее. Затем по его лицу пробежала улыбка.

– Я хочу вам кое-что подарить, синьорина Элеонора.

Придвинувшись к сыну, он что-то прошептал ему на ухо. Алессандро кивнул и пошел к окну. Встав на стул, он снял девятую лампу и подал ее отцу.

– Вот вам, барышня, теперь она ваша, – сказал старик Бриаторе. – У меня такое чувство, словно эта лампа только и ждала, когда вы придете. Нет-нет, никаких возражений, а не то я рассержусь. – Улыбаясь, он подмигнул Нелли. – По мне, так даже лучше, а то было несимметрично.


Когда запыхавшийся Валентино в полночь показался на пороге «Settimo Cielo», он застал там одного только дедушку, который сидел в своем углу. Джакомо Бриаторе остался дожидаться внука, да так и заснул.

– Дедушка, а дедушка! Куда подевались остальные?

Старик Бриаторе проснулся.

– Ну и крепкие же у тебя нервы, парень, – сказал он. – Ты хоть знаешь, который уже час?

– Да уж как не знать! Знаю, поверь мне! – ответил Валентино, который на этот раз действительно опоздал не по своей вине. Он выставил перед дедом измазанные в машинном масле руки. – Сначала меня подвела лодка, а тут как на грех отказал и telefonino. Слава богу, что еще как-то добрался. Вконец измотался!

– Да, парень, самое интересное ты уже пропустил, – сказал ему Джакомо Бриаторе. – Ты даже не представляешь себе, что тут было сегодня вечером. Никакое кино не сравнится. – Шаркая ногами, он пошел к стойке за вторым бокалом. – Да ты присядь хотя бы. – Старик наполнил бокалы до краев. – Придется тебе довольствоваться обществом деда. А у деда есть что рассказать.

24

В конечном счете каждая жизнь превращается в историю, и самая краткая та, что значится на надгробии: начало и конец, рождение и смерть. Эта история может быть длинной или короткой. Иногда длится девяносто три, иногда, бывает, всего три года. Ты скользишь взглядом по этим цифрам и мысленно рисуешь себе, что может за ними крыться.

На кладбище Сан-Микеле они провели уже час. Это остров, на который можно добраться лишь на лодке, а поскольку лодка Валентино вчера окончательно сломалась, они прибыли сюда на вапоретто.

Валентино, вздыхая, тащился за Нелли, которая взволнованно носилась среди надгробий. Уж он мог бы придумать, как провести Валентинов день, но съездить ради праздника на кладбище Сан-Микеле ему бы никогда не пришло в голову. Оставалось только надеяться, что ей потребуется немного времени на поиски могилы семейства Палладино, и тогда можно будет закрыть эту печальную главу. В конце концов, у него на сегодня были запланированы гораздо более важные вещи – важные для будущего!

– Я, конечно, рад тебе помочь, но будь моя воля, я бы нашел что-то более занимательное, чем проводить Валентинов день на кладбище, – заявил он недовольным тоном, когда они прошли в большие ворота, за которыми тянулись ряды мраморных плит и семейных склепов с увитыми плющом мраморными колоннами и ангелами, обратившими к небесам лишенный выражения взгляд. На многих могилах среди цветов и сердечек можно было видеть вставленные в рамку фотографии покойных, по которым можно было узнать, как эти люди выглядели при жизни. – Ну что мы тут делаем среди покойников? Прошлого ведь все равно не изменишь!

– Может, и так, – возражала Нелли. – Но из прошлого можно извлечь уроки, тебе не кажется?

Валентино оставалось только надеяться, что Нелли извлечет из прошлого правильный урок и не захочет повторять ту же ошибку, что ее бабушка, которая разбила сердце бедного итальянского парнишки.

Вернувшись ночью накануне Дня святого Валентина в «Settimo Cielo», Валентино уже не застал там Нелли. Зато дедушка рассказал ему историю Паоло Палладино и Неллиной бабушки, несчастливый конец которой и на него произвел тревожное впечатление. Оно еще больше усилилось, когда он нашел на столе коробочку, которую оставила для него Нелли.

Сначала он обрадовался и с любопытством достал из бумажной обертки тяжелое стеклянное пресс-папье с золотым львом. Получить от нее такой красивый подарок было добрым знаком. Но затем он наткнулся на открытку, которую Нелли вложила в коробку с подарком:

Дорогой Валентино!

Даже если ты меня скоро забудешь, пускай хотя бы этот лев напоминает тебе иногда, что была когда-то несчастная девушка, которая свалилась на тебя на площади Сан-Марко, как раз когда пробил колокол Кампанилы (знак судьбы?), и которую ты не раз смешил своими шутками. Мне было очень приятно под охраной моего чичисбея, хотя тот, к счастью, не всегда вел себя примерно.

Спасибо за все,

Нелли.

Валентино даже не знал, как понять эту короткую записку, которая своей бесповоротностью производила впечатление прощального письма. Оно было написано так, словно Нелли уже одной ногой была в поезде, который увезет ее в Париж, хотя, как было известно Валентино, до отъезда Нелли оставалось еще три дня. Но он не мог и не желал допустить, чтобы она снова исчезла из его жизни. И что это вообще за разговоры о том, что он ее скоро забудет? Какую чушь она несет! Или она это пишет потому, что сама скоро его забудет? С другой стороны, она ведь, кажется, написала, что была рядом с ним счастлива, разве не так? И разве не упомянула она о том, что когда они встретились, пробил колокол на Кампаниле? Может быть, этим упоминанием она хотела на что-то ему намекнуть?

Ах! Никто не умеет так хорошо читать между строк, как влюбленный.

Валентино отнюдь не был суеверным, но сейчас больше всего на свете он желал, чтобы та его шутка оказалась правдой.

Когда они утром ехали на вапоретто на кладбищенский остров, он все время украдкой поглядывал на Нелли. Она, казалось, вся ушла в свои мысли, одержимая желанием во что бы то ни стало разыскать могилу Паоло Палладино.

– Я должна поставить точку в этой истории, понимаешь? – сказала она. – В конце концов, это же касается моей бабушки.

Он добродушно покивал и тихонько вздохнул. Что поделаешь, раз ей это так важно! Казалось, ее даже не особенно интересовало, почему он вчера так сильно задержался.

– Да, да, ничего, – сказала она рассеянно, когда он утром позвонил ей по телефону. – Это не имеет значения.

Ну хоть не сердится, и то хорошо!

Обходя ряды могил и внимательно глядя по сторонам, он подумал о великолепном монгольфьере, который во всей красе дожидался своего часа на Лидо, и у него сразу поднялось настроение. У Арлекина припасен такой козырь, перед которым Коломбине сложно будет устоять!

И тут он остановился. Он нашел могилу.

– Вот она!

Он помахал, подзывая Нелли, и указал ей на скромную беломраморную плиту, на которой были выгравированы имена супружеской четы Марии и Чезаре Палладино. На узеньком надгробии рядом с первым было написано имя и даты жизни Паоло Палладино.

Нелли нагнулась и отвела в сторону побеги плюща, чтобы взглянуть на фотографию с портретом молодого Паоло. У него были правильные черты, серьезный взгляд темных глаз устремлен куда-то вдаль.

– Вот, значит, кому бабушка отдала свое сердце, ее первая любовь, – задумчиво вымолвила Нелли. – Как-то странно, что она никогда не рассказывала мне о нем, а между тем я ношу кольцо, которое он ей подарил. Бедный малый! По-моему, он немного похож на тебя, Валентино.

– Не вижу ни малейшего сходства, – заявил Валентино. – Разве что черные волосы и карие глаза. Надеюсь, что я все-таки смотрю веселей. – Он внимательно вгляделся в фотографию. И только тут обнаружил внизу какие-то слова.

– Посмотри-ка, тут что-то написано!