Но в том, что касается Наполеона, легенды и мифы разительно расходились с реальностью. Даже сегодня, когда о Бонапартах написано свыше двух тысяч книг, мало кто отдает себе отчет, насколько неординарными личностями были на самом деле некоторые из его братьев и сестер.

В своей попытке воссоздать последние шесть лет правления Наполеона я опиралась на тысячи писем, сохранившихся в архивах его двора, из которых некоторые напрямую вошли в текст романа. Я также использовала (правда, значительно осторожнее) мемуары Марии-Луизы, Гортензии, мадемуазель Дюран, семьи Монтолон и самого Наполеона.

Хотя в романе много сцен, которые кажутся неправдоподобными, даже самые немыслимые моменты этой книги имеют в своей основе первоисточники. Взять, к примеру, образ Полины, у которой в столовом сервизе на самом деле имелись вазы, изготовленные по форме ее грудей. Сохранились многочисленные письма, подтверждающие ее обыкновение укладывать своих придворных дам на пол вместо подставки для ног, и хотя вокруг ее взаимоотношений с Наполеоном ходят разноречивые суждения, достоверные источники приписывают ей высказывание в том смысле, что она желала бы «по примеру Птолемеев… развестись с мужем и стать женой брата».


Реальной была и ее одержимость Египтом, а неуемное желание править наравне с братом вызывало в европейских монарших домах редкостную неловкость. Что касается запретных отношений между Наполеоном и его сестрой, то австрийский дипломат князь Меттерних в их существовании, судя по всему, не сомневался. Впрочем, Полина и сама неоднократно высказывалась на тему интимной близости с братом. Даже Жозефина подозревала наличие инцеста. Так, в 1805 году она, по-видимому, стала свидетельницей действий, расстроивших ее до такой степени, что она буквально ворвалась в комнату, где Генеральный секретарь Госсовета Оше мило беседовал с графом де Вольнеем. На недоуменный вопрос, что случилось, она ответила: «Вы не можете себе представить, что я сейчас видела. Император — подонок! Я только что застала его в объятиях Полины. Вы слышите? Его родной сестры Полины!»[15] Учитывая, что родня у Наполеона была, образно выражаясь, незаурядная, подобные отношения никак нельзя исключать.

Как вспоминал князь Меттерних, «Полина Бонапарт была красива до невозможности… Влюблена она была только в себя, а единственным ее занятием было наслаждение». На самом деле императорский дом Франции настолько погряз в скандалах, что слухи о царящих здесь нравах дошли и до Вены, и Мария-Луиза с самого начала была настроена категорически против Наполеона. Еще до своего замужества она как-то сказала одной близкой подруге: «Мне жаль ту женщину, на которую падет его [Наполеона] выбор. — И добавила: — Видеть этого нелюдя было бы для меня пыткой страшнее любого мученичества».

Однако, как только было объявлено о предстоящем браке и стало ясно, что на кону — регентство ее отца, риторика Марии-Луизы смягчилась. Она приняла решение принести эту «болезненную жертву», какой бы сердечной болью она для нее ни обернулась. Но в чем она не отдавала себе отчета — и к чему даже министры ее отца были не в силах ее подготовить, — так это то, насколько непредсказуемым человеком окажется Наполеон. Никто не подвергает сомнению тот факт, что Наполеон был военным гением. Ему досталась страна, опустошенная войной, из которой он построил империю, простиравшуюся от Пиренеев до побережья Далмации. Тем не менее этот человек, в противовес монархическим привилегиям и почестям учредивший Орден Почетного легиона, с тем чтобы подлинные заслуги перед отечеством признавались независимо от происхождения и званий, одновременно питал нездоровую страсть к придворным церемониям, а также наградам и титулам для себя самого.

И если на поле боя он проявлял качества, достойные всяческого восхищения, это ни в коей мере не распространялось на его личную жизнь. Своей будущей любовницей графиней Валевской он впервые овладел, когда она упала в обморок у его ног. Другая его любовница, актриса театра Комеди Франсез по имени Миль Дюшеснуа, получила указание явиться в комнату рядом с его кабинетом. Заставив ее прождать полчаса, он передал новое распоряжение — раздеться. Когда же он наконец появился, «все было сделано в три минуты».


Зная о таком отношении Наполеона к женщинам, стоит ли удивляться его обращению с Марией-Луизой в их брачную ночь? Закончив, он посоветовал своему секретарю Меневалю взять в жены немку. Дескать, «они лучшие в мире женщины: нежны, добродетельны, наивны и свежи как розы». Ему также нравилось прилюдно унижать придворных дам. Известен случай, когда он бросил Жермен де Сталь, обладавшей роскошным бюстом: «Вы, похоже, всех своих детей сами выкормили». И если верить Буриенну[16], такого рода ремарки были для него типичны. «Он редко говорил дамам приятное, а подчас его замечания носили самый грубый и странный характер. Одной, бывало, скажет: «Боже правый, до чего у вас красные руки!» — а другой: «Какая безобразная у вас шляпа!» Или же он мог сказать: «Платье-то у вас какое грязное! Вообще, что ли, никогда не переодеваетесь? Раз двенадцать вас в нем уже видел».

Среди самых неприятных качеств Наполеона был и его невероятный эгоизм. В одном из писем Жозефине он выговаривает жене за Гортензию, уверяя, что та «поступает неразумно», что оплакивает умершего сына. «Она недостойна нашей любви, — продолжает он, — поскольку любила только своего ребенка». Наверное, этим же качеством следует объяснить и его знаменитое высказывание, сделанное после провала русской кампании: «Что значит для такого человека, как я, какой-нибудь миллион человеческих жизней?»

Если в чем-то моя трактовка образа Наполеона чересчур строга, то лишь потому, что она основывается на исторических свидетельствах. В его натуре было бессердечие, которое не сумели сгладить ни опыт, ни возраст. Обращение его с любовниками Полины передано в книге с документальной точностью, как и отношение к личному секретарю, Меневалю. Даже в конце жизни, когда собственное фиаско должно было бы послужить определенному прозрению, он более всего сожалел о том, что «не устроил во Франции террор по возвращении с Эльбы».

По мере возможности я старалась придерживаться известных фактов, однако в нескольких местах книги в историческую канву были внесены изменения в силу логики повествования. Так, в книге Мария-Луиза уезжает в Австрию в мае, хотя в действительности датой ее отъезда было 23 апреля. Аналогично изменена была последовательность массированных военных кампаний, которые вел Наполеон против соседних государств. Все письма, приведенные в тексте, являются подлинными (некоторые при этом подверглись сокращению), но есть три исключения: это письмо Наполеона Жозефине в главе 14, письмо Наполеона Полине в главе 19 и письма в главе 25.

Однако самая большая вольность, какую я себе позволила, относится к семейному положению Адама Нейпперга, который на самом деле не имел возможности развестись с женой и просто стал жить отдельно. Когда в 1815 году эта женщина скончалась, Мария-Луиза формально еще считалась супругой Наполеона. Смерть императора шестью годами позже сделала возможным брак Адама и Марии-Луизы.


Учитывая, какой массив информации о семье Наполеона дошел до наших дней, разобрать эту массу мемуаров и выбрать из них наиболее достоверные, а также отобрать письма для включения в текст романа оказалось непростой задачей. Надо отметить, что среди всего множества источников есть несколько поистине бесценных: это выпущенная недавно Флорой Фрезер биография Полины Бонапарт под названием «Имперская Венера», книга Стивена Ингланда «Наполеон. Политический портрет», а также труд Роберта Эспри «Правление Наполеона Бонапарта»[17]. Хочу также заметить, что предваряющие главы цитаты являются подлинными, они взяты из разных источников — от общедоступных ныне писем реальных исторических лиц до мемуаров девятнадцатого века.


Я хотела бы поблагодарить многих людей, помогавших мне в создании этой книги, и в первую очередь моего замечательного редактора Кристину Коппраш, которая терпеливо вынесла такое количество задержек и отсрочек, против которых другой редактор давно бы взбунтовался (за них я прошу прощения). Было огромным удовольствием работать с вами, и любой автор, попавший в ваши надежные руки, может считать, что ему поистине повезло. Моя признательность Хэзер Лазар — она первая обратила на книгу внимание и купила ее для издательства «Краун». Я ваша вечная должница! Крайне благодарна и Дэну Лазару — вот уж действительно потрясающий литагент! А еще большое спасибо множеству замечательных людей в «Краун», трудившихся «за сценой»: моему литературному редактору ТК, моему рекламному агенту Дайане Мессине, Джонатану Лазарре из отдела маркетинга и Дженнифер О'Коннор из отдела оформления.