Сделав глубокий вдох, Мике постаралась выбросить угнетающие мысли из своей головы. В самом деле, почему именно сейчас она начала об этом думать? Почему ей вообще приснилось то, что произошло много лет назад? Чтобы лишний раз напомнить о ее ненужности в этом мире? Ну так это не секрет. Она так устала. Устала быть одинокой. Устала искать и верить во что-то хорошее в этом черно-белом мире. Ведь какой бы безоблачной ее жизнь не казалась со стороны, какой бы беззаботной и роскошной она не выглядела, но все же у нее никогда не было самого главного – душевного покоя и умиротворения.


Почувствовав горячие следы от слез на своих щеках, Микелина резко моргнула. Мышцы шеи неимоверно затекли от довольно неудобной позы, не позволяя ей тотчас поднять голову. Не шевелясь, девушка молчаливо обвела окружившие ее мраморные стены своим недоуменным взглядом, с откровенным ошеломлением осознав, что лежит на полу ярко освещенной ванной комнаты. Попытавшись подняться, она резко прислонила ладонь к своему раскалывающемуся лбу. Ее тело все ещё было разбито. Голова тошнотворно кружилась. Кончики пальцев едва заметно дрожали.


Боже, что с ней происходит и почему она вообще лежит в этом месте?


Не понимая, что именно могло привести ее сюда, Мике собралась с силами, растерянно присаживаясь посреди небольшой комнаты. Заметив осколки разбившегося дозатора, она слегка нахмурилась, постепенно начав припоминать события минувшей ночи. Не в меру услужливая память как никогда точно представила ей картины ее бывшего разговора с Рикардо.


Микелина обомлела.


Она сама разбила хрупкий фарфор, яростно бросив его в стену после того, как он сказал, что между ними все кончено. Отшатнувшись от внезапных воспоминаний, словно от жгучей пощечины, Мике спрятала свое лицо в согнутых коленях, изо всех сил сдерживая новый поток набежавших слез.


Он прогнал ее! Прогнал, будто она совсем ничего для него не значит…


Но, может, это и к лучшему? По крайней мере, теперь она абсолютно точно знает, что никогда не сможет занять хотя бы крошечную часть в его каменном сердце. Да и зачем ей это? Чтобы постоянно страдать? Чтобы терпеть его открытые измены и издевательскую тиранию?


Ну уж нет. Она не для того столько лет закаляла свой характер, чтобы в итоге превратиться в вечно рыдающую серую мышь. С нее хватит и одного дня.


Она переживет. Переживет и это. Рикардо не первый, кто, наигравшись с ней вдоволь, решил избавиться от надоедливой игрушки. Ей пора бы уже к этому привыкнуть.


Внезапно ее внимание привлек небольшой листок с ярко-красочной фотографией какого-то рекламируемого здания, окруженного высокими пальмами. Подняв с пола незнакомый буклет, она всмотрелась в титульную надпить на английском языке:


«Ricardo Moretti – Plastic Surgery Center»*


Ее сердце дрогнуло.


Так это правда и он вовсе не солгал ей относительно своей второй профессии? Он и впрямь был пластическим хирургом в Майами. Об этом красноречиво говорил небольшой буклет в ее собственных руках.


– О, боже… – Едва слышно прошептала девушка, впервые осознав, что на капитанском мостике она действительно могла все перепутать, выдав преследующий ее страх за действительность.


Боже, зачем она вообще поднялась туда?


Казалось, хуже быть просто не могло. Однако последующие размышления заставили ее содрогнуться в ужасе от собственной непростительной глупости.


Она заверила Рикардо, будто специально легла в постель с Тедеско. Дура! Какая же она дура!


С отчаянием понимая, что, после всего сказанного, он вряд ли ей поверит и простит, Мике с горьким всхлипом вновь упала на пол, свернувшись в позу крохотного эмбриона. Не в силах даже представить, что ждет ее дальше, девушка горько зарыдала в поглотившей ее тишине небольшой комнаты.


Она разрушила все, что по чистой неосторожности подарила ей судьба. Даже нечаянное предательство собственного отца меркло по сравнению с тем, что она уничтожила вчерашней ночью между ней и Рикардо.


Насытившись вдоволь своими безутешными слезами, Микелина кое-как взяла себя в руки. Приказав своему обессиленному телу подняться, она молчаливо последовала в широкую душевую, стеклянные стены которой занимали одну четвертую часть ванной комнаты.


Ей нужно было собраться. Снова стать сильной. Снова стать собой.


Да, вчера произошло много ошибок. Но в одном она была абсолютно правда: она не будет унижаться, вымаливая прощения на коленях перед Рикардо Моретти. Не станет доказывать и уверять его излюбленное эго в своей невиновности. С нее хватит.


Если он так жаждет завершения сделки, что ж, она примет это решение. В конце концов, ведь это именно то, чего она когда-то хотела. Чего должна была хотеть и к чему должна была стремиться все это время.


Заставляя себя думать о том, что это пойдет ей лишь только на пользу, Микелина вспомнила недавние слова Ирис. Ее подруга была права, так не может больше продолжаться. Она – не игрушка, которой можно помыкать. Ей нужно выбросить Моретти из головы. Побороть свою одержимость. Ей нужны настоящие чувства, а не это безумное помешательство.


Неторопливо потратив на свою внешность долгую пару часов, девушка наконец-то довольно осмотрелась в зеркале. Выбрав в шкафу длинное, бордовое платье, почти такое же в каком она пришла неделю назад к Моретти, она поправила свои тщательно уложенные волосы, в последний раз провела красным губным карандашом по мягким губам и, наконец, удовлетворенно улыбнулась своему отражению. Она была идеальна.


Микелина Горнели вновь вернулась. Такая роскошная внешне. И такая же мертвая внутри.


В дверь тихо постучали.


Бесстрастно пригласив на порог чопорного камердинера, она вопросительно посмотрела на своего нежданного гостя.


– Простите, что беспокою. – Не обратив должного внимания на чрезвычайно броскую внешность молодой синьорины, сухо проронил он. – Синьор просил передать, что желает вас видеть в своем кабинете.


Медленно кивнув в ответ, Микелина растянула губы в равнодушной улыбке.


– Я как раз собиралась спуститься к нему для разговора. – Заметив, что Захарий собирается продолжить свой путь, она поспешно окликнула его. – Я приехала сюда с небольшой красной сумочкой. Возможно, вы видели ее, когда прибирались в комнате?


Согласно кивнув, мужчина указал в сторону широкого шкафа-купе.


– Она лежит в нижнем ящике справа.


Благодарно улыбнувшись, Микелина наконец-то отпустила от себя чопорного слугу, не спеша подойдя к указанному ящику. Так и не достав из него свою сумочку, она безмолвно оглянулась по сторонам. Всего лишь за неделю эта комната стала для нее такой родной. Она никогда не чувствовала себя «своей» в стенах родительского дома. Проведя кончиками пальцев по изысканной мебели, Мике отстраненно подошла к балконной двери. Взявшись за ручку, она с легким интересом потянула ее вниз.


Заперто.


Видимо, Рикардо вовсе не шутил относительно своего решения закрыть от нее все двери, ведущие к опасным карнизам. Тяжко вздохнув, девушка с трудом заставила себя переступить порог своей спальни, после чего, величественно приподняв подбородок, решительно направилась вниз.


Что ж, синьор Моретти желает поговорить? Отлично. У него как раз завалялось пару ее личных вещей.


Заметив проходящего мимо подножия лестницы Мигеля, Микелина непроизвольно замерла, надеясь остаться незамеченной.


Увы, цепкий взгляд бывшего военного мгновенно распознал застывшую наверху молодую женщину в бордовом, приталенном платье. Пожалуй, столь редкостную красоту увидел бы и слепой.


Заметив ее явное смущение, он тихо ухмыльнулся.


– Вас проводить? – На миг позабыв свои прежние дела, участливо спросил мужчина.


Микелина сдавленно сглотнула. Ей, несомненно, не помешала бы поддержка. Только вот она не ожидала получить ее в лице частного телохранителя Рикардо.


– В каком он настроении? – Невольно выдав свои истинные эмоции, встревожено спросила она.


Губы Мигеля разошлись в легкой усмешке.


– Уже лучше.


Нервно кивнув, Микелина не спеша спустилась по лестнице.


Мигель зашагал впереди. Остановившись перед закрытым кабинетом, он дал девушке время как следует настроиться, после чего настежь распахнул широкую дверь.


Набрав полную грудь воздуха, Мике решительно прошла на порог.


– Что значит: Бертран тоже хочет расторгнуть контракт?! – Смотря в широкое окно, сдержанно проронил в телефон широкоплечий брюнет.


Заметив, как за ней бесшумно закрылась входная дверь, зеленоглазая посетительница продолжала неподвижно стоять в отдалении. Со стороны наблюдая за широкоплечим мужчиной в до блеска нечищеных черных туфлях, серых брюках, и такого же цвета строгом жилете, надетого поверх белоснежной рубашки, она тихо вздохнула. Идеал делового бизнесмена. Ее собственный идеал, который, увы, для нее был абсолютно недосягаем. Он стал ее спасением. Жаль только, что для него она была всего лишь обычной куклой, за веревочки которой он привык дергать время от времени.


Почувствовав пристальный взгляд на своем затылке, Моретти медленно обернулся.