— Да уж.

Появившаяся официантка начала выставлять блюда на стол и немного разрядила напряжение, возникшее между нами.

Мы молча поглощали завтрак. Никто не решался начать разговор. Я допила кофе; теребя салфетку в руках, я испытывала отчаянное желание закурить — привычка, с которой я рассталась пару месяцев назад.

— Машка, да расслабься ты! А то сидишь надутая.

— Сытый мужчина — добрый мужчина, — усмехнулась я в ответ.

— Расскажи мне о себе, — вдруг попросил он.

— Даже не знаю, с чего начать, — вздохнула я. — Моя жизнь обыденна и скучна.

— Итак, твоя манера говорить… — Подсказал он.

— … взялась родом из детства. Я росла в доме с огромной библиотекой. Общение со сверстниками давалось мне крайне нелегко, поэтому я много читала.

— Когда ты говоришь много…

— … это значит действительно много, — рассмеялась я. — Настолько много, что на уроках я затыкала за пояс учителя литературы. Поэтому путь мне был один — на филфак.

— Планируешь ли ты написать роман?

— О, да! — Самодовольно заявила я, — это будет шедевр.

И мы дружно рассмеялись.

— Бьюсь об заклад, ты не станешь писать грязных дамских романов?

— Боже, я была уверена, что не выгляжу такой особой, — деланно ужаснулась я.

— Возможно я тебя разочарую, но ты вообще не выглядишь как писатель.

Я пришла в ужас.

— И многих писателей ты видел?

В ответ парень просто рассмеялся.

— Скорее, ты выглядишь как читатель этих грязных книжонок, этакая мечтательница о любви с большой буквы. Или одной из героинь таких книг.

— Вот это уже обидно, Влад.

— Да ладно, Машка! Я уверен, что ты не из тех, кто обижается на комплименты. Лично я представляю писательниц толстыми, с засаленными волосами, вечно жующими печенье старыми девами.

— Возможно, однажды я стану такой. Я буду жутко популярна, и ты даже сможешь дать интервью какому-нибудь модному изданию, что знал меня, когда я была юна, свежа и прекрасна. А теперь, когда я чувствую себя достаточно оскорбленной, давай ты расскажешь мне о себе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Моя жизнь гораздо скучнее твоей. В детском доме у меня было два пути: стать шпаной и попасть на зону — то, как поступало большинство, или же поступить в спортивную школу и попытаться выбиться в люди. В спортшколе я встретил Володю. Он, зная, что сам не достигнет высот на этом поприще по состоянию здоровья, начал помогать во всем мне. Теперь мы как братья. Благодаря ему я попал в большой спорт. Вспыхнул и сгорел…

— Почему ты ушёл на пике своей карьеры? — Не удержалась я.

— Откуда знаешь? — Ощетинился Влад.

— Ты же не думал, что я не почитаю о тебе в сети, прежде чем прийти в семь утра в Сокольники? — Усмехнулась я.

— Конечно, — хлопнул он себя по лбу. — Мне срочно понадобились деньги.

— И..?

— И конец истории.

Я почувствовала, что он закрылся от меня. На этот раз окончательно.

Глава 2


ОН


— Она стала задавать мне неудобные вопросы, мне просто необходимо было пространство, — в который раз обсуждал я с Володей.

До очередного боя оставалось меньше двадцати четырёх часов. Я не мог сосредоточиться на действительно важных делах, бесконечно прокручивая в голове отрывки наших с Машей разговоров. Я знал, что уже порядком задолбал дружище этой темой — две долбанных недели чертовка не выходила из моих мыслей, и я никак не мог остановиться обсуждать её.

— Не забивай голову, — просто брякнул он, разбивая мышцы моих плеч.

— Это стрёмно. Она выросла из ниоткуда и появилась в моей жизни, но будто всегда там и была.

— Почему бы тебе просто не быть с ней чуточку откровенней?

— Интересный вопрос, — усмехнулся я.

Несмотря на то, что Володя был мне уже много лет как брат, даже юридически, обсуждать с ним Машу казалось абсурдным. Он никак не показывал интереса к этой теме, но и не выказывал недовольства.

В день, когда мы познакомились, он в первый и последний раз надрал мой зад на ринге. И только потому, что не следовал установленным правилам. Мы с парнями шутили, дурачились перед тренировкой. Володя позвал меня на ринг. Мы танцевали вокруг друг друга, пытаясь пнуть исподтишка. В ходе нашей шуточной дуэли Володя отвесил мне неплохой хук слева, да так, что я повалился без сознания. Нам повезло, что тренер об этом так и не узнал. В противном случае, вылетели бы из секции мы оба. Я пришёл в себя быстро и отделался лёгким сотрясением. После этого нас пригласили на ринг официально, и я показал, кто здесь папочка.

Володя безропотно принял такое положение вещей, и с тех пор мы стали друзьями. Так же легко меня приняла и вся его семья: бабушка, мама, папа и младшая сестра. Сначала они договорились забирать меня в гостевом режиме — на выходные и каникулы, а чуть погодя оформили опеку. Я был благодарен шансу обрести семью, которой никогда не знал.

Мы очень сблизились с Володей, в его лице я получил не просто друга, а настоящего брата. Мы прошли плечом к плечу огонь, воду и медные трубы, как принято говорить: дворовые посиделки, футбол между районами, походы в клубы, пьяные вечеринки и первую любовь. Наши первые девушки были лучшими подругами, визжащими от восторга при виде нас, спортивных ребят.

Конечно, первые отношения не длятся долго. А в нашем случае, стоило одной паре развалиться, как и вторая, из солидарности сторон, тоже распалась.

Следующие несколько лет промчались вереницей бессмысленных отношений, большим количеством женщин, тусовок, выпивки, а иногда и легкими наркотиками.

В одном из таких состояний ко мне стала подкатывать Светка, а я иначе чем младшую сестрёнку её и не воспринимал. Уже и не вспомнить, сколько времени прошло, пока однажды я не сдался под её напором. Мы попробовали и больше уже не расставались.

Сложно представить, но вся её семья — и моя теперь тоже — отнеслись к нашим отношениям, как к чему-то само собой разумеющемуся. Словно мы были созданы друг для друга самим Господом Богом.

Она молилась за меня во время боев, а я носил её на руках как чёртову принцессу. Лишь иногда мы ссорились, она громко хлопала дверью и пропадала на несколько часов. Немногочисленные друзья твердили, что женщинам нужно выпустить пар: шоппинг, салон красоты, спа. И я был спокоен — наши примирения стоили каждого резкого слова, брошенного в мой адрес.

Вопреки расхожему мнению — люди меняются. Повзрослев и встретив свою любовь, человек стремится быть лучше и совершать поступки, которых от них никто не ждёт, даже они сами.

Детдомовец без веры в себя и веры в любовь преклонил колени перед названной сестрой и сделал её своей женой. Свадьба была скромной: после ЗАГСа мы с семьёй и парой друзей посидели дома за столом, в то время мы считали каждую копейку, а свободных средств у нас не водилось. Я обещал ей, что однажды подарю ей Солнце и Луну, а она, смеясь, целовала меня. Я обещал быть ей опорой, поддержкой, другом, любовником, братом, а она, смеясь, кружилась со мной в танце.

Благодаря счастливому случаю (и Володиной хватке) я попал в большой спорт, в абсолютно другой мир. Этот мир был куда более жесток, чем детдомовский, но именно опыт сиротского детства не дал мне сломаться в первые полгода. А потом я вошёл во вкус.

Мир спорта напрямую связан с деньгами, читай, очень большими деньгами, если ты занимаешь ведущую позицию. А я был чертовски хорош!

Усмиряемая мной годами ярость выливалась порционно чёткими, быстрыми ударами, крепкими блоками. С лёгкостью я покорил Олимп.

Но чем больших побед я достигал в спорте, тем хуже становилась моя семейная жизнь. Несколько раз в пылу ссоры Светлана бросала в меня фразой о разводе, а я никак не мог взять в толк причину такого поведения. У нас теперь было всё, о чём мы и мечтать не смели: лофт в центре Москвы, загородный дом, маленький домик на побережье; моя жена одевалась по последнему слову моды, посещала лучшие фитнес-центры и салоны красоты, ужинала в дорогих ресторанах; мы путешествовали по всему миру. Чёрт, да мы даже подумывали о ребёнке!

Однажды на тренировке прозвенел звонок, который жирной чертой перечеркнул мою жизнь на «до» и «после».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ОНА


— Мария, ты не можешь закрыться дома на всю оставшуюся жизнь!

— Могу! — крикнула я, опустошив бокал.

К великому моему сожалению, я знала, что рано или поздно мне придётся выйти из дома, как минимум, за вином. В импровизированном баре — на этой чудесной полке в шкафу — осталась всего одна бутылка. Наполовину пустая.

Кажется, я превращаюсь в долбанного пессимиста!

— Маша, открой чёртову дверь, — рявкнул Арсений.

Нутром я чуяла, что в этот раз он не уйдёт.

Я три раза глубоко вдохнула, опустила пониже толстовку и открыла дверь.

— Ты что сидела здесь и пила? — Возмутился он.

— Да.

— Почему?

— Разве девушка не может немного впасть в депрессию? Просто так?

— Мари, я больше не намерен потакать твоим капризам.

— Каким капризам, начальник?

— Ты — отличный работник. Всё нормально, пока это приносит результат.

Мне не нравился его взгляд, блуждающий по моему телу, не нравился шумный голос. Но Арсений был прав — я работаю на него, а значит обязана выполнять поручения. Даже если не хочу.

— Машенька, моя интуиция мне подсказывает, что ты близка, как никогда.

— Не знаю, — я безразлично пожала плечами.

— Ты прекрасный корреспондент, твои тексты полны искромётного юмора, ты можешь разоблачить и политика, и великолепную степфордскую домохозяйку. В чем проблема сейчас? Ты же сама вызвалась на написание этого материала?