С тех пор Паркер придумал новую историю для завоевания. С какой бы девушкой я не переспал, он обычно подхватывал ее после и тратил немного времени, чтобы рассказать о том, как спас от меня Джанет.

Я терпел его, но только немного.

Глаза Паркера обратились к Голубке и загорелись. “Привет, Эбби.”

Я не понимал, зачем Паркер пытался завалить тех же девушек, что и я, но он учился с ней в классе уже несколько недель и только сейчас начал проявлять интерес. Знание, что он сделал это, потому что видел со ее мной, приводило меня в ярость.

“Привет,” сказала пойманная в расплох Эбби. На ее лице было явно написано, что она не понимала, почему он вдруг заговорил с ней. “Кто это?” Спросила она меня.

Я пожал плечами, хотя мне хотелось пройти через всю комнату и надрать его опрятную задницу. “Паркер Хейс,” сказал я. Даже его имя оставляло неприятное послевкусие во рту. “Один из моих братьев по “Сиг Тау”.” Эта фраза тоже оставило плохое послевкусие.

У меня были братья и родные, и по братству. Но Паркер чувствовал, что для меня он не был одним из них. Скорее врагом, которого я держал достаточно близко к себе.

“Ты в братстве?” Спросила она, немного сморщив нос.

“В “Сигме Тау”, так же, как и Шеп. Я думал, ты знаешь.”

“Ну… ты не выглядишь… как типичный брат,” сказала она, разглядывая татуировки на моем плече.

Тот факт, что взгляд Эбби вернулся от него ко мне, поднял мне настроение. “Мой отец учился здесь, и все мои братья в “Сиг Тау”. Это семейное.”

“И они заставили тебя вступить?” скептически спросила она.

“Не совсем так. Они просто хоошие ребята,” сказал я, встряхнув ее конспекты. Я протянул их ей. “Тебе лучше пойти в класс.”

Она покраснела и выдала безупречную улыбку. “Спасибо за помощь.” Она толкнула меня локтем, и я просто не мог не улыбнуться в ответ.

Она вошла в класс и села рядом с Америкой. Паркер повернулся в ее сторону, наблюдая за разговором девушек. Идя по коридору, я пофантазировал над тем, как подошел бы к его столу и разбил его голову.

Больше не было причин оставаться в институте.

Долгая поездка на Харлее должна успокоить сводящие с ума мысли о Паркере и Эбби, так что я как можно дольше плутал по улицам, давая себе время подумать.

Несколько студенток, достойных моего дивана, встретились мне по дороге, но лицо Эбби всплывало в моем создании так часто, что я начал раздражаться.

Я был известным гавнюком для каждой девушки старше шестнадцати лет, с которой уединялся, начиная с пятнадцатилетнего возраста. А наша история, возможно, была типичной: плохой мальчик влюбляется в хорошую девочку. Только вот Эбби была не принцессой.

Она что-то скрывала. Возможно, это было тем, что нас связывало: то, что она оставила в прошлом. Я заехал на парковку у дома и слез с мотоцикла. Так много размышлять можно было только на Харлее. Но от этого легче не стало.

Все мысли в моей голове путались так, что их невозможно было осмыслить. Я все еще пытался найти причину своего странного увлечения ей.

Неожиданно у меня испортилось настроение. Я захлопнул за собой дверь и сел на диван, еще больше раздражаясь от того, что не смог сразу найти пульт.

Эта черная пластмассовая штука приземлилась рядом со мной со стороны Шепли, садящегося в кресло. Я взял пульт в руку и направил его на экран, включая телевизор.

“Почему ты постоянно забираешь пульт в свою комнату? Тебе надо просто оставлять его здесь,” отрезал я.

“Не знаю, чувак, это просто моя привычка. Что у тебя за проблема?”

“Я не знаю,” проворчал я, переключая канал. Я нажал кнопку выключения звука. “Эбби Эбернати”.

Брови Шепли взлетели вверх. “А что с ней?”

“Она действует мне на нервы. Думаю, мне просто надо переспать с ней, и покончить с этим”.

Шепли с подозрением разглядывал меня. “Не могу сказать, что мне не нравится твоя новоприобретенная сдержанность, но ты никогда не нуждался в моем позволении… только… не говори, что ты наконец-то перестал плевать на мнение окружающих.”

“Не будь идиотом”.

Шепли не смог сдержать улыбки. “Ты заботишься о ней. Думаю, она первая девушка, отказывающая тебе больше двадцати четырех часов”.

“Лаура заставила меня ждать неделю”.

“А Эбби не даст тебе никакого срока, верно?”

“Она просто хочет, чтобы мы были друзьями. Думаю, мне повезло, что она не относится ко мне, как к прокаженному”.

После неловкого молчания, Шепли кивнул. “Ты напуган”.

“Чем это?” Я притворно ухмыльнулся.

“Отказом. В конце концов, “Бешеный пес” - один из нас”.

Мой глаз дернулся. “Ты знаешь, что я чертовски ненавижу это, Шеп.”

Шепли улыбнулся. “Да, знаю. Ненавидишь почти также, как и чувства, которые сейчас испытываешь”.

“Ты не заставляешь меня чувствовать себя лучше”.

“Что ж, она тебе нравится и ты боишься этого. И что теперь?”

“Ничего. Это просто ненормально, что я нашел стоящую девушку, и она слишком хороша для меня”.

Шепли попытался скрыть свой смех. Меня раздрожало, что его так веселило мое затруднительным положение. Он

спрятал улыбку и спросил: “Почему бы тебе не позволить принять решение, касающееся ее, ей самой?”

“Потому что я забочусь о ней достаточно, чтобы сделать это за нее”.

Шепли потянулся и встал на ковер босыми ногами. “Хочешь пива?”

“Да. Давай выпьем за дружбу”.

“Итак, ты собираешься продолжать общаться с ней? Почему? Мне кажется, это пытка.”

Я обдумывал его слова на протяжение минуты. Это и было пыткой для меня, но не такой большой, как если бы я мог наблюдать за ней со стороны. “Я не хочу, чтобы она, в конце концов, переспала со мной… или с любым другим идиотом”.

“Ты имеешь в виду “или с другими”. Чувак, это полнейший бред”.

“Дай мое гребанное пиво и заткнись”.

Шепли пожал плечами. В отличие от Криса Дженкса, он знал, когда нужно замолчать.

ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА

Отвлечение

Хотя мое решение было сумасшедшим, я чувствовал облегчение. На следующий день я зашел в столовую и, не раздумывая, занял пустое место напротив Эбби.

Находясь возле нее, я чувствовал себя легко и естественно и, если не брать в счет косые взгляды большинства студентов и некоторых профессоров, казалось, что ей нравилось быть возле меня.

“Мы сегодня занимаемся?”

“Да,” равнодушно сказала она.

Единственным отрицательным фактором наших с ней прогулок был факт, что чем больше я находился с ней роли друга, тем больше она мне нравилась. Было все сложнее забывать цвет и форму ее глаз, запах лосьона на ее теле.

Я также стал замечать больше деталей, например, насколько длинные у нее ноги, какие цвета она предпочитала в одежде. Я даже разобрался, по каким неделям не стоило сильно выводить ее из себя. К счастью для Шепли, это была та же неделя, когда он не мог спать с Америкой. Таким образом, у нас было три недели спокойствия, вместо двух, и мы могли предупреждать друг друга в случае чего.

Рассматривая даже самые плохие черты Эбби, она, в отличии от большинства девушек, не была суетливой. Единственным, что, казалось, влияло на нее, были периодические вопросы о наших отношениях, но, пока я заботился об этом, она довольно быстро обо всем забывала.

Чем больше проходило времени, тем меньше люди думали о наших отношениях. Мы вместе обедали, а по вечерам, когда мы занимались, я возил ее на ужин. Один раз Шепли и Америка пригласили нас в кино, и не было никакой неловкости или намеков на то, что мы не просто друзья.

Я не был уверен насчет своих чувств об этом, тем более, что мое решение продолжать общаться с ней никак не мешало фантазировать о ее стонах на моем диване. До тех пор, пока я, в один из вечеров в квартире, не наблюдал за Америкой и Эбби, которые щипали и щекотали друг друга, в то время как я представлял Эбби в своей постели.

Ей нужно было убираться из моей головы.

Чтобы перестать думать о ней, у меня было лишь одно лекарство - следущее “завоевание”.

Несколько дней спустя мне на глаза попалось знакомое лицо. Я видел эту девушку раньше, с Джанет Литтлетон. Люси была горячей штучкой, не упускавшей возможности продемонстрировать свое декольте и тошнотворный голос. К счастью, мне потребовалось всего тридцать минут и приглашение на бой, чтобы затащить ее к себе домой. Едва я закрыл входную дверь, она начала снимать с меня одежду. Казалось, в тот момент между ней и ее лютой ненавистью ко мне со прошлого года была огромная пропасть. Ушла она с улыбкой на лице и разочарованием в глазах.

Но Эбби все еще стояла у меня перед глазами.

Даже изнурение после оргазма не помогло мне избавиться от нее, и я ощутил нечто новое: вину.

На следующий день я поспешил в кабинет истории и скользнул за парту рядом с Эбби. Она уже достала свой ноутбук и книгу, едва признавая мое присутствие.

В классе было темнее, чем обычно; тучи не позволяли проникать в комнату солнечному свету, который обычно заливал окна. Я толкнул ее локтем, но она не восприняла это так, как обычно, так что я забрал из ее рук карандаш и начал рисовать на полях.

В основном, татуировки, но также я нацарапал ее имя. Эбби посмотрела на меня с благодарной улыбкой.

Я наклонился и прошептал ей на ухо. “Хочешь сегодня пообедать за пределами кампуса?”

“Я не могу,” одними губами произнесла она.

Я написал в учебнике: “Почему?”

“Потому что у меня есть план питания.

Фигня. Честно.”

Я хотел расспросить ее, но место на странице заканчивалось. “Отлично. Еще один обед из мистической еды. Не могу дождаться.”