- Вы так и будете меня звать паном, да? - в его голосе я отчетливо услышала улыбку и тоже улыбнулась. - В нижнем ящике стола свечи. Можете достать.

- Хорошо, - пробормотала я, на ощупь, двигаясь вдоль столешницы, и прислушиваясь. - А вы куда?

- Здесь у меня еще лампа была, - пробормотал он, что-то роняя. Я достала связку свечей и спохватилась:

- А спички?

- У меня есть, - ответил пан Хенрик, чиркая по коробку. Мигающий огонек выхватил на мгновение голое плечо, локоть и грудь с длинным кривым шрамом. Я двинулась вперед, и через пару минут мы зажгли первую свечу. - Интересно, куда запропастился подсвечник, - он повел вокруг свечой, и я перевела дух. Щеки у меня точно были алее мака - рассматривать полуголого пана Хенрика было на редкость приятным занятием.

- Подсвечник мы уволокли вниз, в зал, - повинилась я, отводя глаза и прищуриваясь на пламя свечи.

- Зачем? - изумился он, ставя свечу в один из стаканчиков, из которых он обычно пил бренди.

- Для антуража,- еще тише ответила я, и посчитала нужным извиниться, - простите, что не спросили вашего позволения... Хенрик.

- Ничего, - посмеиваясь, ответил он. - Для антуража не жалко... Уршула.

- Давайте, я закончу, пока вы окончательно не замерзли, - куда деть глаза и руки я решительно не знала, и теперь сама не знала, чего я больше хочу - убраться поскорее в свою комнату, или же пристроить голову на его плечо и провести губами по мощной жилистой шее.

- Я не замерз, - голос его сел, и от напряжения, висевшего в воздухе, можно было смело зажигать свечи. - Мне жарко.

Я осторожно коснулась его лба ладонью, и Хенрик прикрыл глаза, глубоко вдыхая.

- Кажется, у вас жар, - пробормотала я, убирая руку. - Вы позволите?

- Что?...- тихо спросил Хенрик, и мы, наконец, встретились глазами.

- Наклоните голову, - почти сердито попросила я, злясь и на себя, и на него. На себя - за то, что не хватает сил держать себя в руках, а главным образом на то, что не хочется этого делать, а хочется кинуться с головой в водоворот глупостей. На него - за то, что слишком хорошо держит себя в руках.

Тем временем, он послушно наклонился ко мне, не сводя немигающего взгляда с моих губ, и я на мгновение прижалась ими к гладкому горячему лбу.

- У вас жар. - Констатировала я, все-таки, смачивая несчастные тряпки в воде. - Сейчас я заново вас забинтую, дам лекарство, и вы ляжете в кровать.

- Я даже не знаю, вопрос это был, или предложение, - хмыкнул Хенрик, поворачиваясь так, чтобы мне было удобнее.

- Считайте, как хотите, - пробормотала я, и краем глаза заметила, что там, где его бока касаются мои волосы, кожа подрагивает, а сам Хенрик как будто даже немного вздрагивает. - Вы что, щекотки боитесь, - изумилась я, разгибаясь.

- У вас просто очень пушистые волосы, - проговорил он почти шепотом и медленно поднял руку. Я, как завороженная, смотрела в его лицо, пока он осторожно, я бы даже сказала, трепетно, заправил мне за ухо непослушную прядь волос. Пальцы его задержались на моей шее, под ухом, и медленно двинулись вниз, очерчивая мое лицо. Потом его рука безвольно упала, и я немедленно вернулась к прерванному занятию, скрывая горящее лицо и чувствуя, как сердце колотится в горле.

- Так не туго? - спросила я, затягивая бинт, чем невольно нарушила наше молчание.

- В самый раз, спасибо, - ответил он любезно.

- Рубашка, - я помогла ему продеть руки в рукава, и машинально поправила воротник. - Сейчас я смешаю микстуру, вы выпьете ее и немедленно ляжете. - Строго сказала я, сматывая все бинты и тряпки в один комок.

- А потом?

- А потом я дождусь, пока у вас спадет жар, и оставлю вместо себя Сташека. Он, скорее всего, дальше коридорного кресла не ушел. - Я разбавила порошок чистой водой и протянула Хенрику стакан. - Пейте.

- Спасибо.

- И ложитесь.

Он молча двинулся к неприметной двери, ведущей в его спальню. Я сложила тряпки в опустевший таз, и двинулась в соседнюю комнатку, где стояла раковина и на большом столе одиноко жались бритвенные принадлежности. Увидев опасную бритву, я ничуть не удивилась. Сложив все тряпки в корзину для белья, я отправила ее по желобу вниз, прачкам, потом ополоснула кувшин. Тщательно отмыв руки, я тихо прошла в спальню. Две свечи стояли на тумбе возле кровати, скупо освещая лицо Хенрика, подчеркивая возраст, выделяя усталые морщины. Короткий ежик волос серебрился сединой, хотя немного морщин и седина - это единственное, что выдавало его возраст. Крепкое жилистое тело излучало выносливость и силу матерого зверя, и было в этом что-то настолько притягательное, что я не удержалась. Наклонившись, я прижалась губами к сухим тонким губам, и на целое мгновение позволила себе все представить. Дыхание его ни на миг не сбилось, от чего я убедилась, что он спит крепким сном. Удостоверившись, что лекарство подействовало - лоб Хенрика был прохладным и влажным, я задула свечу, и, забрав вторую, на цыпочках ушла.


***

Утром я позволила себе выспаться. В конце концов, сегодня великий день, и к вечеру все должны быть в форме, а не зевать во весь рот. На втором этаже, судя по звукам, уже стоял дым коромыслом - самые сознательны, похоже, пришли репетировать перед первым в жизни выступлением. Хотя, может, это Маришка их согнала, она такая... Не торопясь проверять свои догадки, я решила сначала проверить, нет ли снова жара у пана Хенрика. Мысленно хмыкнув, я с довольно глупой улыбкой вспомнила минувший вечер - тяжело вздохнула и без особой нужды поправила камею, скреплявшую ворот блузки.

Я вышла из своей комнаты и теперь медленно шла по коридору, и замерла, услышав из-за поворота виноватый голос Сташека:

- Хозяин, к вам пришли, и я не мог не пустить, пан из Законников...

Я тихо вздохнула - не знаю, кто такие Законники, но то, что Сташека пытаться напугать - дело бесполезное и напрасное - это точно, а молодой человек сейчас напуган, это по голосу слышно.

- Проси пана Законника сюда, - негромко отозвался Хенрик, а я, замирая от волнения, осторожно выглянула из-за угла. Сташек вышел за дверь, а длинный нескладный человек в плаще прошел комнату. Высунувшись из-за поворота, я тихо цыкнула, привлекая внимание парня. Тот отчаянно зажестикулировал, показывая на дверь, небо и водя по горлу ребром ладони. Отчаявшись разгадать такую пантомиму, я шмыгнула к двери. Сташек делал страшное лицо и кусал губу. Поколебавшись, я подошла еще ближе, и обнаружила, что дверь закрыта не очень плотно. Переглянувшись со Сташеком, мы затаили дыхание и стали самым бесстыдным образом подглядывать.

Вошедший мужчина сел за стол. Через минуту из спальни вышел Хенрик и сел напротив.

- Чем обязан вниманию Законников? - сухо спросил он.

- Законникам Нижнего города нужно знать, - тихо проскрипел неприятный голос. - Где ты был прошлой ночью, Треф.

- Здесь.

- Твоего слова мало. Кто может подтвердить?

- Сташек.

- Он солжет что угодно. Кто еще?

- Никто, - Хенрик равнодушно пожал одним плечом, а я приняла решение и толкнула дверь.

- Я могу подтвердить, - спокойно сказала я и поправила рукава. - Моего слова тоже будет мало?

- Уршула, - вздохнул Хенрик, и я коротко на него глянула. Кажется, он был сердит, и мне задним числом стало стыдно - подсматривала, подслушивала... Фу, как некультурно...

- Это твоя женщина, Треф? - в невыразительном голосе промелькнуло что-то вроде удивления.

- Эта женщина находится под защитой моего Дома и моей лично, - отчеканил Хенрик, поднимаясь из-за стола.

- Я не об этом, - теперь я не сомневалась - в скрипучем голосе была явная насмешка.

Я тихо скользнула вбок и встала за плечом Хенрика.

- Ладно. - Законник переводил цепкий взгляд с моего лица ниже и ниже, и чувство было довольно неприятное, хотя из разряда привычных, но забытых, и оттого неприятных вдвойне. - ЕЕ слова достаточно.

Хенрик наклонился вперед, опираясь на стол руками, и почти прорычал:

- Это все, что нужно Законникам Нижнего города? - я невольно дернулась и положила ладонь ему на плечо.

- Не буду злоупотреблять вашим гостеприимством, - насмешливо сказал Законник, и через мгновение комната была пуста.

Хенрик молча достал из ящика чистый стакан и налил туда бренди. Я поморщилась - что за привычка, чуть что - хвататься за алкоголь! Я бы спилась через полгода с такими нервами, как в Академии Танцев, или на Большой Сцене....

- Уршула, он вполне мог тебя узнать, - негромко сказал Хенрик. - И тогда весть о том, что Золотая туфелька страны проводит ночи с...

- Криминальным авторитетом, - подсказала я, мне было изрядно смешно.

- Пусть так, - не стал спорить он. - Твоя репутация...

- От моей репутации не осталось даже воспоминаний, - вздохнула я и отобрала у Хенрика стакан, в котором болталось напитка примерно на два пальца. Подумав, я допила и даже пережила пожар во рту. Хенрик смотрел на меня очень задумчиво. - После Королевского Бала. Позволь не рассказывать. Меня довольно грязно... оклеветали, скажем так. И самое обидное - все поверили. Все. Кроме Маришки, разумеется. - Я покачала головой. - Ну, а если тебя так заботит моя репутация - как порядочный мужчина, ты теперь обязан на мне жениться, - я картинно развела руками, подчеркивая абсурдность данного предположения. Однако, Хенрик, похоже, отнесся к моим словам серьезно.

- Мое положение главы Дома... оно исключает... брак как таковой. - Трудно сказал он. Я тяжело вздохнула. - Это неотступное правило. Из самых первых, нерушимых. Не заводить семью, детей. За этим следят Законники. И судьба нарушителей... очень неприятна.

- Я шутила, - призналась я отчаянно, потому как выходило, что я буквально напрашиваюсь в жены.

- И я никогда бы не захотел для тебя такой участи. - Закончил Хенрик, и я моргнула, пока не дошло, что он имел участь жены нарушителя правила.

- А кто такие Законники? - мы прочно обосновались на столешнице, как будто другого места не было.