Ноги ничего не чувствовали, и потребовалось несколько попыток и множество ударов носками ботинок, прежде чем он доплелся до верхнего этажа гостиницы. Ангус прислонился к двери в свою комнату, долго возился в поисках ключа, пока не вспомнил, что оставил их Маргарет, затем повернул ручку двери и раздраженно заворчал. Дверь не открылась.

Иисус, виски, и Роберт Брюс, какого черта он попросил ее запереть дверь? Неужели настолько волновался о самообладании? В таком состоянии он ни при каких условиях не смог бы изнасиловать ее. Нижняя половина тела так замерзла, что реакцию не вызвало бы даже появление в двери Мэгги без клочка одежды на теле.

Его мышцы сделали жалкую попытку напрячься. Хорошо, возможно, если бы она была полностью обнаженной …

Ангус счастливо вздохнул, пытаясь представить себе эту картину.

Ручка двери повернулась. Он все вздыхал.

Дверь распахнулась. Ангус завалился на пол.

Мужчина смотрел снизу вверх. Маргарет быстро осмотрела его, беспокоясь:

— Вы прислонились к двери? — уточнила она.

— Очевидно так.

— Вы попросили меня запереть дверь.

— Прекрасная женщина, Маргарет Пеннипакер. Послушная и преданная.

Маргарет прищурилась:

— Вы пьяны?

Мужчина покачал головой, в результате чего неудачно ударился скулой об пол.

— Только замерз.

— Вы все время были на улице… — Она наклонилась и прикоснулась рукой к его щеке. — Боже мой, вы заледенели!

Ангус пожал плечами:

— Снова пошел дождь.

Она схватила его за плечи и попробовала поднять на ноги.

— Вставайте. Вставайте. Мы должны освободить вас от этой одежды.

Голова мужчины безвольно склонилась на сторону, но он выстрелил в нее обезоруживающей кривой улыбкой:

— В другое время, при другой температуре, я бы восхитился вашими словами.

Маргарет дернула его еще раз и застонала, потому что сдвинуть его с места не удалось ни на дюйм.

— Ангус, пожалуйста, попытайтесь встать. Вы весите вдвое больше меня.

Его глаза прошлись вверх и вниз по фигуре девушки:

— Разве вы весите семь стоунов[9]?

— Едва ли, — усмехнулась Маргарет. — Разве я выгляжу хрупкой? Теперь, пожалуйста, если попытаетесь упереться ступнями в пол, я помогу вам добраться до кровати.

Он вздохнул.

— Как бы мне хотелось неверно истолковать одно из этих предложений.

— Ангус!

Мужчина, шатаясь, принял вертикальное положение с незначительной помощью Маргарет.

— Почему, — размышлял он, — я так люблю пререкаться с вами?

— Вероятно, — парировала она, — потому что вам нравится дразнить меня.

Ангус почесал подбородок, который за сутки весьма зарос щетиной:

— Думаю, вы, вероятно, правы.

Маргарет проигнорировала его высказывания, стараясь сконцентрироваться на текущей задаче. Если в таком виде уложить его в кровать, то через считанные минуты простыни станут мокрыми.

— Ангус, вы должны переодеться в сухую одежду, — предложила она. — Я подожду снаружи, пока вы …

Он покачал головой.

— У меня больше нет сухой одежды.

— Что с ней случилось?

— Вы, — мужчина ткнул в ее плечо указательным пальцем, — вы носите эту одежду.

Маргарет произнесла неподобающее леди слово.

— Знаете, а вы правы, — сказал он так, словно только что сделал важное открытие. — Мне действительно нравится дразнить вас.

— Ангус!

— Очень хорошо. Буду серьезнее. — Он превратил в целое представление изменение выражения своего лица в хмурое. — Что конкретно вы желаете?

— Я желаю, чтобы вы сняли одежду и отправились в кровать.

Лицо Ангуса просветлело.

— Прямо сейчас?

— Нет, конечно, — резко ответила девушка. — Я оставлю комнату на некоторое время, а когда вернусь, ожидаю увидеть вас в кровати укрытого одеялом до самого подбородка.

— Где вы будете спать?

— Нигде. Я собираюсь заняться сушкой вашей одежды.

Он крутил головой, осматриваясь.

— У какого огня?

— Я пойду вниз.

Он пришел в себя до такой степени, что поддержка Маргарет ему больше не требовалась.

— Вы не можете пойти вниз одна посреди ночи.

— Я не смогу высушить вашу одежду над свечой.

— Я пойду с вами.

— Ангус, вы останетесь без одежды.

Что бы он не собрался сказать, а Маргарет была уверена, что возмущенно поднятый подбородок и открытый рот означает готовность противоречить ей, было забыло в пользу громкой и чрезвычайно творческой вереницы проклятий.

Наконец, после перебора всех бранных слов, которые она когда-либо слышала, и гораздо большего количества, которые не были ей знакомы, он пробормотал:

— Ждите здесь, — и вышел из комнаты.

Три минуты спустя, он появился снова. Лицо Маргарет выразило высшую степень изумления, поскольку Ангус ногой открыл дверь и вывалил на пол около трех дюжин свечей. Одна, как заметила девушка, все еще дымилась.

Она прочистила горло, ожидая, когда смягчится угрюмый вид мужчины, прежде чем сказать что-либо. Несколько мгновений спустя стало очевидным, что его сварливое настроение не собирается улучшаться в ближайшем будущем, поэтому она спросила:

— Где вы нашли столько свечей?

— Могу только сказать, что завтрашнее утро покажется постояльцам «Осторожного человека» очень темным.

Маргарет не рискнула уточнить, что полночь миновала, и уже наступил следующий день, но ее совесть потребовала заметить:

— В это время года по утрам достаточно темно.

— Я оставил пару в кухне, — проворчал Ангус. И без единого слова предупреждения начал снимать рубашку.

Маргарет взвизгнула и выскочила за дверь. Чтоб его разорвало! Он знал, что перед раздеванием должен был подождать, пока она не покинет комнату. Маргарет выждала целую минуту, затем прибавила еще тридцать секунд в расчете на холод. Замерзшими пальцами трудно справляться с пуговицами.

Глубоко вздохнув, она повернулась и постучала в дверь.

— Ангус? — позвала она. — Вы в кровати? — И прежде, чем он мог ответить, прищурилась и добавила: — И полностью укрыты?

Его ответ был приглушен, но определенно утвердителен, поэтому девушка толкнула дверь.

Дверь не сдвинулась с места.

У Маргарет от паники свело живот. Дверь не могла быть заперта. Он бы никогда не запер, а дверь сама не защелкивалась.

Она слегка ударила по дереву кулаком.

— Ангус! Ангус! Я не могу открыть дверь!

Послышался звук шагов, и с другой стороны двери раздался его голос.

— Что случилось?

— Дверь не открывается.

— Я ее не запирал.

— Знаю. Думаю, она застряла.

Она услышала приглушенный смех, который вызвал неодолимое желание топнуть, предпочтительно по его ноге.

— Та-ак, все интересней и интересней, — сказал он.

Желание нанести мужчине телесные повреждения становилось все более сильным.

— Маргарет? — позвал он. — Вы все еще там?

Она на мгновение закрыла глаза и медленно выдохнула через сжатые зубы.

— Вы должны помочь мне открыть дверь.

— Я раздет.

Она покраснела. Было темно, и он не мог видеть ее реакцию, тем не менее, девушка покраснела.

— Маргарет?

— Ваш вид, вероятно, ослепит меня, — огрызнулась она. — Вы собираетесь помогать мне, или я должна буду сломать дверь самостоятельно?

— Любопытно было бы посмотреть. Я заплатил бы хорошие деньги …

— Ангус!

Он снова засмеялся теплым, богатым звуком, который просочился через дверь прямо в ее тело.

— Очень хорошо, — сказал он. — По счету три напирайте на дверь всем вашим весом.

Маргарет кивнула, затем вспомнила, что он не мог видеть ее ответ, и сказала:

— Я постараюсь.

— Один … два …

Она зажмурилась.

— Три!

Маргарет налегла всем своим весом на дверь, но он, должно быть, дернул раньше, потому что ее плечо только прикоснулось к деревянной поверхности, как она влетела в комнату и упала на пол. Жестко.

Невероятно, но ей удалось держать глаза закрытыми все это время.

Она услышала щелчок закрываемой двери, затем ощутила склонившегося над нею Ангуса.

— С вами все хорошо?

Она закрыла рукой глаза.

— Идите в кровать!

— Не волнуйтесь, я прикрылся.

— Я вам не верю.

— Клянусь. Я обернулся простыней.

Маргарет развела указательный и средний пальцы ровно настолько, чтобы увидеть самую малость, но достаточно, чтобы заметить что-то белое, обернутое вокруг его тела. Она встала и многозначительно повернулась спиной.

— Вы — трудная женщина, Маргарет Пеннипакер, — указал он.

Девушка услышала удаляющиеся шаги.

— Вы в кровати?

— Да.

— Укрыты?

— До самого подбородка.

В голосе мужчины слышалась улыбка. Как Маргарет не сердилась на него, но это было заразительно. Уголки ее губ поползли вверх, но девушка с большим усилием заставила свой голос звучать строго:

— Я оборачиваюсь.

— Пожалуйста.

— Никогда не прощу, если вы мне солгали.

— Иисус, виски, и Роберт Брюс! Просто обернитесь, женщина.

Она повернулась. Простыни покрывали его не совсем до обещанного подбородка, но достаточно.

— Я заслужил ваше одобрение?

Девушка кивнула.

— Где ваша влажная одежда?

— На стуле.

Она последовала за его взглядом до сырой груды одежды, затем приступила к зажиганию горы свечей.

— Это будет самым нелепым занятием, — бормотала Маргарет.

Что было совершенно необходимо, так это подобие массивной вилки для поджаривания хлеба на огне. Иначе она, вероятно, сожжет рубашку, руку, или …