Мужская гордость вновь подняла голову, подумала Челси.

— А зачем тебе я? У тебя наверняка имеется целый список девушек, готовых ради тебя на все.

— Тех, кто хотели бы быть со мной, — да.

Но ни одна из них, вероятно, не согласилась бы стать орудием в его руках, размышляла Челси. По крайней мере, теперь понятно, почему Дион так охотно принял ее условия и не настаивал на большей близости.

— Но ты уже сказал Никосу, что между нами ничего нет. Разве ты не будешь выглядеть в его глазах лжецом, если мы начнем разыгрывать комедию для твоей знакомой? — осторожно спросила она.

— Нам незачем ломать комедию, — заверил Дион. — Для Элини будет достаточно увидеть нас вместе.

— Достаточно для чего? — удивилась Челси. — Полагаю, я перед тобой в долгу, поскольку не была откровенной с самого начала.

— Если ты поможешь мне, я приложу все усилия, чтобы помочь и тебе добиться своего, — пообещал Дион. Врожденная порядочность заставила его добавить: — Хотя должен предупредить: вероятность успеха крайне мала. Никос презирает тех, кто выставляет себя на всеобщее обозрение. И уж во всяком случае не советую что-либо публиковать без его разрешения.

— Такого я бы не сделала в любом случае. — Челси могла пообещать это совершенно честно. — Я с самого начала знала, что мои шансы невелики, но попробовать стоило. И стоит, — добавила она, укрепляя свою решимость. — Все бывает в первый раз.

Глядя на нее с явным сожалением, Дион поднялся одновременно с ней.

— Ты точно хочешь спать сегодня одна?

— Точно. — Челси чмокнула его в щеку. — Каlinichta, друг.

Когда она повернулась, чтобы идти в дом, он не сделал попытки удержать ее, но определенное разочарование она в нем уловила. Никос, вероятно, был прав, мелькнула мысль: чисто платонических отношений между мужчиной и женщиной не существует, особенно для мужчины.

Лежа в постели без сна, Челси снова задумалась о Никосе, видя мысленным взором его словно вырубленное из камня лицо, мускулистое тело, ощущая прикосновение его губ, силу его рук. Раньше она не знала, что такое желать мужчину, потому что никогда не встречала никого, кто возбуждал бы ее до такой степени.

Вспоминая сказанные Никосом в саду слова, выражение его глаз, каждый раз когда их взгляды встречались за столом, Челси решила, что есть все основания полагать, что и он находит ее столь же желанной. Если ей не удастся написать о нем статью, то, может…

Челси замотала головой, шокированная тем, как далеко она зашла в своих грезах. Есть же, в конце концов, моральные принципы! — одернула себя девушка.

На следующее утро Флорина встретила Челси по-прежнему холодно. На все свои попытки завязать разговор с сестрой Диона Челси получала скупые, односложные ответы.

День тем не менее обещал быть великолепным, на небе ни облачка, усиливающаяся жара смягчалась легким бризом с моря. Вместо того чтобы наслаждаться бездельем, сидя рядом с Дионом на террасе, Челси заранее начала тяготиться, зная, что такая расслабленная жизнь ей скоро наскучит. Она должна постоянно чем-либо заниматься, держать в тонусе и тело, и ум.

Вечеринка была назначена на четыре часа пополудни Когда они вышли из дома, отец Диона еще не приехал. Дион сел за руль, его мать заняла место рядом с ним, предоставив Челси разделить заднее сиденье со своей дочерью. Во время поездки Флорина не проронила ни слова, упорно глядя в окно с угрюмым выражением лица, не располагающим к общению.

В сравнении с роскошными нарядами обеих женщин шелковый брючный костюм с топом без рукавов, который надела Челси, явно выглядел второсортным. Но из того, что она взяла с собой, это была единственная, более или менее подходящая для данного случая одежда. Бедняки не выбирают, решительно заявила она себе. Да и кто обратит на нее внимание? Сегодня день Димитриса.

Дом Никоса находился на другой стороне острова. При виде окруженного зарослями оливковых деревьев здания у Челси вырвался возглас восхищения. Увитые плющом белые стены, красная черепичная крыша, темно-синие ставни на высоких окнах — все это на фоне голубого неба смотрелось как декорация к волшебной сказке.

Они были не первыми гостями. Несколько машин уже стояли вокруг гравиевой площадки перед входом. Дион обнял Челси за талию, они прошествовали в просторный холл, прошли его насквозь к распахнутым двойным дверям во всю стену, откуда открывался великолепный вид на море.

— Я думала, мы не будем ничего изображать, — пробормотала Челси, не разжимая зубов.

— А мы и не изображаем, — беззаботно подтвердил Дион, не сделав попытки убрать руку.

Его сестра и мать следовали за ними. Они вышли на террасу с металлическим ограждением. От нее каменная лестница вела на широкую, вымощенную булыжником площадку, обсаженную экзотическими растениями. На ней было установлено несколько столиков под зонтиками, у которых небольшими группками стояли собравшиеся. Откуда-то доносились веселые детские крики и взрывы смеха.

Дион обвел глазами гостей. Его рука крепче сжала талию Челси, когда он нашел то, что искал.

— Смотри, вон Элини. В красном.

Челси проследила за его взглядом и увидела молодую девушку с округлыми формами в ярко-красном платье, выгодно оттенявшем облако черных волос. Не старше восемнадцати, определила Челси, рассматривая прелестное личико. Похоже, кокетка, если судить по тому, как она улыбается стоящему рядом юноше.

Госпожа Пандроссос и Флорина уже спустились на площадку и приветствовали друзей и соседей. Челси позволила увлечь себя вниз и изобразила на лице любезную улыбку, когда Дион начал представлять ее гостям. Те держались достаточно дружелюбно, однако она почувствовала определенную сдержанность. Этого следовало ожидать: не все с радостью примут иностранку в свое общество, особенно в день семейного торжества.

Группу, в которой стояла Элини, Дион оставил на закуску. Челси попыталась определить реакцию девушки, когда их знакомили, но не заметила никаких признаков ревности, на что так надеялся Дион.

Услышав за спиной уверенные шаги, Челси невольно напряглась, догадавшись, кто это, еще до того, как подошедший заговорил.

— Пойдемте, я познакомлю вас с сыном, — сказал Никос. Приглашение прозвучало как приказ. — Он будет рад попрактиковаться с вами в английском.

Они прошли половину площадки, прежде чем Челси удалось перевести дыхание. Никос ее не касался, он шел даже не рядом, а слегка впереди, и все равно она ощущала жар его тела.

— Отличный день для такого праздника, — заметила она, движимая желанием хоть что-нибудь сказать.

— Какого? — без всякого выражения спросил Никос.

— Детской вечеринки. Так здорово, если день рождения ребенка можно отметить на свежем воздухе, где дети могут выпустить пар, не создавая хаоса. То есть они могут быть очень хорошо воспитанными, но в таких случаях, как сегодня, обычно перевозбуждаются. Помню, моя мама всегда сокрушалась, какой беспорядок оставался после моих гостей! — Ее понесло, и она это понимала, но остановиться не могла. — Конечно, вам не надо приспосабливаться к погоде, как нам в наших краях. У нас люди даже оформляют страховку на случай дождя в день праздника.

— И действуют наверняка, насколько я понимаю, — сухо прокомментировал ее тираду Никос. Он покосился на нее, приподняв брови. — Хотите еще что-нибудь сказать на эту тему?

Челси поморщилась.

— Я не всегда так болтлива.

— Но со мной говорите без умолку, чтобы скрыть чувства, которые я в вас пробуждаю.

Они дошли до арки, за которой уровнем ниже расстилалась окруженная оградой и покрытая травой лужайка. На ней целая армия клоунов развлекала несколько десятков ребятишек. Никос не спешил окунуться в детскую толпу. Остановившись, он изучал лицо Челси с нескрываемой иронией.

— Такая самоуверенная внешне и такая уязвимая внутри, — поддразнил он. — Почему вы не хотите признаться, что я вас волную?

В голове у Челси пронеслось несколько дерзких ответов, но все они были отвергнуты. Единственный способ справиться с ситуацией — отвечать в том же духе.

— К чему отрицать очевидное? — парировала она. — Уверена, нет ни одной женщины, чье сердце не забилось бы быстрее, когда вы рядом.

— Верно, но не все женщины волнуют меня так, как вы. — Его голос понизился, приобрел особые, соблазняющие интонации.

— Полегче на поворотах! — выпалила она в ответ, полная решимости не сдаваться. — Вчера я вам уже сказала, что не продаюсь.

— Вчера — это вчера. — Его глаза блеснули на солнце. Он указал на ступеньки. — Спускаемся?

Челси пошла следом. Сознавая, что несколько пар глаз прикованы к ним, она старалась сохранять спокойствие и держаться естественно.

Когда они дошли до последней ступеньки, маленькая, гибкая фигурка отделилась от толпы детей и бросилась к ним через лужайку. Это сын Никоса, догадалась Челси. Симпатичный мальчик был одет в шорты и майку, его черные кудрявые волосы были коротко подстрижены, а ангельское личико имело идеально правильные черты.

Не дожидаясь формальных представлений, Челси широко улыбнулась ребенку.

— Привет, Димитрис, меня зовут Челси. — Она протянула ему небольшой сверток, который принесла с собой. — С днем рождения!

Слегка растерявшись, мальчик подождал, пока отец кивнет, и взял подарок, не забыв сказать: «Efcharisto[4]». С обычным для детей нетерпением он сорвал обертку и недоуменно уставился на миниатюрную игру в бильярд.

На минуту забыв о Никосе, Челси присела на корточки рядом с ребенком, чтобы показать, как обращаться с новой игрушкой. Через минуту Димитрис уже бежал к приятелям. Вокруг него собралась небольшая толпа желающих тут же опробовать игру.

— Спасибо, — сказал Никос, когда Челси выпрямилась. — Похоже, вы точно знаете, что нравится маленьким мальчикам.

И большим тоже, подумала она с иронией. Разница лишь в том, что большим мальчикам она угождать не намерена.

— Просто знак внимания, — ответила Челси. — Так я меньше чувствую себя незваной гостьей.