— Я, конечно, обдумаю все, что вы мне сказали, и только потом дам вам ответ. Но такие вопросы не решаются наскоро. Мне, пожалуй, понадобится несколько недель.

— Если бы только вы могли меня понять...

—А пока я не смею вас задерживать, — нетерпеливо объявил граф, — тем более зная, сколько у вас дел. Наверняка у вас уже назначена какая-нибудь встреча в городе. Вы же не хотите опоздать!

—Я планировал взять вас с собой, — перебил сэр Квентин.

Роберт подавил гнев, услышав такую наглость, и лишь сказал:

—А я планирую остаться здесь. Всего хорошего!

Он пожал гостю руку и вышел из комнаты прежде, чем тот успел что-либо ответить. Войдя в столовую, он плотно закрыл за собой дверь.

Граф сел за стол, и дворецкий быстро поставил перед ним поднос с завтраком. Слугу напугало выражение лица хозяина, и он ломал голову, что могло привести его светлость в столь скверное расположение духа.

Оставшись один, граф глубоко вздохнул, и весь его гнев тут же улетучился. Ну как можно было предугадать, что лорд-наместник практически потребует, чтобы Роберт женился на его дочери?!

«Я вообще ни на ком не хочу сейчас жениться, — размышлял он. — Я знаю Ванду с рождения, но никогда не представлял ее в роли своей жены!»

Когда граф унаследовал титул и занялся устройством поместья, Ванда училась в школе. Как добрые соседи, они встречались на охоте, часто танцевали на балах, которые проводились в графстве, особенно на Рождество, но ни о какой влюбленности не могло быть и речи.

На самом деле, несмотря на крепкую дружбу, они постоянно ссорились.

«Как брат с сестрой, — подумал он. — Если я и женюсь, то хотелось бы испытывать к своей избраннице страстную любовь. А в Ванду я никогда так страстно не влюблюсь!»

За завтраком он перебирал в уме женщин, в которых ему случалось влюбляться. Честно говоря, большинство из них были замужними, поэтому вопрос о том, чтобы вести их к алтарю, никогда не возникал. Как правило, это были мимолетные романы, как он говорил, «здравствуй и прощай».

Потом была Ирен, которую он находил очень привлекательной. Она не только старалась сделать его счастливым, но и пыталась внушить, что без нее его жизнь будет пустой.

Но она была замужем за военным, который редко бывал дома. С Ирен они встречались всю зиму, несколько раз в неделю. Он стал ее любовником и старался сделать так, чтобы об этой связи никто не узнал.

Потом ее муж вернулся домой. Он унаследовал дом в другой части Англии и вышел в отставку. Граф тактично ушел в тень.

Ирен, безусловно, была соблазнительной и очаровательной, но граф не мог сказать, что чувствовал себя очень несчастным после разрыва с ней. Говоря откровенно, она изрядно ему наскучила.

Вокруг всегда было много женщин, которые льстиво любезничали с ним и были готовы пасть в его объятия. Их лица постепенно сливались у него в один неясный образ, и граф забывал, кто из них красивее, а кто — остроумнее.

Все это было похоже на сон, волнующий и восхитительный, когда после пробуждения трудно вспомнить, какие именно чувства и ощущения он испытывал с той или другой.

И вот теперь, когда он меньше всего ожидал, лорд-наместник предъявляет на него какие-то права!

«Я не хочу жениться, — говорил себе граф. — Но если я и женюсь, то хочу быть абсолютно уверенным, что буду любить свою избранницу всю жизнь. И она будет любить меня так же».

Но возможно ли такое или это просто несбыточная мечта? В большей степени он начинал склоняться ко второму.

«Что же мне делать? — со вздохом вопрошал он. — Как потактичнее отказать лорду-наместнику в его притязаниях?»

Потом ему в голову пришла мысль увидеться с Вандой и вместе попытаться найти какой-либо способ избежать ловушки, которую расставил для них ее отец.

Мисс Ванда Садбери была довольно красивой девушкой с сильным характером и сокрушительным чувством юмора. В свои двадцать четыре года она уже пять лет была хозяйкой в доме отца и с легкостью справлялась с этой непростой обязанностью. Красота ее была особого рода. Ванду нельзя было назвать очаровательной, хорошенькой или милой — скорее статной, горделивой, загадочной. Ее темные горящие глаза, иссиня-черные, как вороново крыло, волосы придавали ее облику некий испанский колорит. Временами в ней чувствовалась невесть откуда взявшаяся врожденная величавость, совершенно несвойственная образу типичной девушки из английской провинции.

Обычно мужчины находили ее чудесной молодой особой. Они не впадали в экстаз и не осыпали ее букетами, но с удовольствием искали ее общества и в бальной зале, и на охоте.

На танцевальных вечерах она была самой легкой и грациозной из танцующих дам. В седле она бесстрашно брала любые препятствия не хуже иного мужчины.

Многие джентльмены говорили, что мисс Садбери нет равных среди дам, но при этом, слегка тушуясь, признавались, что немного побаиваются ее.

Сэр Квентин имел всего лишь звание рыцаря, но его должность лорда-наместника плюс значительное состояние могли обеспечить мисс Садбери достойное место в высшем свете.

Ни один мужчина, каким бы титулом он ни обладал, не осмеливался смотреть свысока на эту прямолинейную и решительную леди. А если находился такой неосмотрительный человек, она

могла уничтожить его одним взглядом дивных глаз или беспощадными насмешками.

Несмотря на столь неоднозначные достоинства, мисс Садбери получила несколько предложений руки и сердца, и отнюдь не от охотников за приданым. Некоторые претенденты были искренне увлечены ею.

Но девушка отклонила все до единого предложения, приведя в гнев своего отца. Лорд был довольно тщеславен в отношении своей дочери и особенно в отношении себя самого. Когда дочь получила предложение от виконта, отец был в эйфории. А когда она отказала ему — разразился грандиозным скандалом, приведшим всех домочадцев в трепет. Всех, кроме Ванды. Она не боялась никого, но после столь бурной реакции отца теперь отклоняла предложения руки и сердца, не сообщая ему об этом. К тому же едва ли не под страхом смерти она запретила обращаться с подобными предложениями к родителю через ее голову. То, что ни один из претендентов не осмелился ее ослушаться, также говорило о силе ее характера.

В то утро Ванда была одна. Отец уехал по делам службы, а ее ожидали обычные домашние хлопоты.

Будучи лордом-наместником, сэр Квентин привык, что жители графства идут к нему со своими

проблемами. И еще он привык к мысли, что может положиться на свою умелую, расторопную дочь в качестве неофициального секретаря.

Ванда позавтракала в одиночестве и уселась за письменный стол в библиотеке.

— Отец вовремя уехал на встречу? — спросила она у горничной, которая час спустя принесла ей кофе.

— Он уехал рано, мисс. Но поехал не в город, а в другом направлении.

— В другом? Ты имеешь в виду в Каннингем-холл?

—Да, мисс.

Ванда коротко вздохнула, пробормотав:

— Если отец отправился туда по причине, которую я подозреваю, я его собственными руками задушу!

— Что, мисс?

— Ничего. Кофе превосходный.

Служанка поспешила уйти, а Ванда сидела, уставившись куда-то в пространство, и в голове ее крутились тревожные мысли.

Направляясь в усадьбу Садбери, Роберт беспристрастно размышлял о своих отношениях с Вандой. Они всегда были друзьями. Девушка смеялась над его шутками, ее приятно было пригласить на ленч или на обед. Она с легкостью находила общий язык с людьми, умела поддержать беседу, развеселить. Ее отношение к графу всегда было благоразумно-дружеским. Она была не так взыскательна, как другие женщины.

Роберт пытался понять, хочет ли Ванда выйти за него замуж. Действовал ли отец по ее указке? Но когда они были вместе, она и виду не подавала, что имеет к нему матримониальный интерес.

Граф ломал голову, почему сэр Квентин выбрал в мужья для дочери именно его.

Но ведь ответ очевиден!

Тщеславие.

Как и все в графстве, он знал о том, что мужская половина высшего света была глубоко возмущена, когда Ванда отказала виконту. Сэру Квентину так хотелось подняться выше по социальной лестнице!

В глубине души Роберт одобрял решение Ванды не выходить замуж за глупца только потому, что он — виконт, и уважал за то, что она смогла с достоинством выдержать гнев отца. Но ее столь энергичное неповиновение нравилось ему только в теории. Когда он сам надумает жениться, то выберет в жены более покладистую женщину, которая не станет противопоставлять его воле свою.

Наконец он выехал на прямую аллею к их дому и поскакал под сенью огромных дубов. Он ожидал

увидеть Ванду в седле, зная, что обычно она любит кататься в такую чудесную погоду, но сейчас ее нигде не было видно. Поэтому граф направил лошадь к крыльцу — весьма внушительному, но не столь пропорциональному и красивому, как парадное крыльцо его особняка.

Еще до того, как он слез с лошади, лакей, сидевший у дверей, поспешил приветствовать его:

—Доброе утро, милорд!

Граф узнал Герберта, который уже многие годы служил этой семье, но сейчас почему-то ему стало неуютно под взглядом старого лакея — показалось, что Герберт смотрит на него по-другому, будто знает, что происходит между господами.

«Неужели уже весь дом в курсе событий? — подумал граф. — Скорее всего, так оно и есть».

При этой мысли ему стало не по себе, и он готов был тут же уехать назад. Но никогда прежде он не прятался от неловких ситуаций, не стоит и теперь. Стиснув зубы, Роберт поспешил в дом.

Он подумал, что Ванда, вероятно, в библиотеке, куда всегда приносили свежие газеты. Поэтому он прошел прямо туда и действительно застал Ванду сидящей на диване с газетой в руках.

Она подняла на него удивленный взгляд.

— Роберт! — воскликнула она. — Я не ожидала увидеть тебя сегодня утром!