– Как я притворюсь, что за последние несколько лет в моей жизни ни чего не произошло? – в отчаянье говорю я.

Энджела нежно берет мое лицо и поднимает его, так что я смотрю прямо на нее.

­– Ты этого не сделаешь. Ты не притворяешься, что прошлого не было, но ты не останавливаешься на нем. Ты примешь прошлое, но больше не будешь жить им, – ласковым тоном говорит подруга, но слова ее непреклонны. – Ты решила смотреть в будущее и двигаться вперед, ты сможешь это сделать. Ты столько прошла, и ты споткнулась несколько раз, но не сломалась. Мы тебе этого не позволим! – говорит Энджела и немного приобнимает меня. – Ладно? – спрашивает она, и властность улетучивается с ее лица и появляется теплая улыбка, которую я знаю.

– Хорошо, – успокаиваясь, киваю я.

Она права. Я столько говорила о том, что буду двигаться вперед, но не делала этого. Это причина, по которой я все еще здесь. Везде, куда я смотрю, я вижу напоминания о Кэле, восторг, утешение и спокойствие для меня. И теперь в ложной надежде я не могу опираться на воспоминания. Я должна отпустить это. Я должна отпустить его и поверить, что будущее может занять место моего прошлого.

Глава 35

23 марта 2013 года

Прошло две недели с тех пор, как в моей жизни произошла катастрофа, с тех пор как я узнала, и познакомилась, и чуть не подралась с Кэлом... Крисом и женщиной, которую он любит. Женщиной, которая, к сожалению, каким-то странным и невообразимым образом будет мачехой моей дочери. Я стараюсь не думать об этом, или о том, как должна это принять. Я сказала, что согласна, и мой разум говорит, что я должна, но мое сердце и ум никогда не могли договориться ни о чем. Но с завтрашнего дня я согласилась, что вернусь в Мэдисон, чтобы Кэйлен могла встретиться с Крисом и его родителями, и все больше и больше думаю об этом. Сегодня я обрела уверенность, чтобы начать двигаться вперед. Тем не менее, забавно, когда вы пытаетесь двигаться дальше, но некоторые привычки из прошлого подкрадываются и окутывают вас.

С тех пор, как я узнала, что беременна Кэйлен, у меня не было и капли алкоголя во рту. Вообще-то, последний раз, когда я пила, это была ночь, в которую, скорее всего, и забеременела. В ту ночь я собрала свои вещи с бутылкой вина, решив оставить Кэла. Сегодня мне нужна поддержка, чтобы помочь упаковать его вещи, пытаясь быть согласной с тем, что он ушел.

Я смотрю на последнюю коробку, которую упаковала, остатки от всего имущества «Кэла», которые я смогла найти. Это первый шаг из тех многих, которых я делаю, чтобы попытаться «освободить» себя от него, хотя мысль об этом заставляет мое сердце разбиваться, хоть мои собственные слезы и душат меня, когда я собираю все вместе. Я продолжаю пытаться напомнить себе, что должна это сделать, что это ради Кэйлен, но как мне избавиться от чувства, что я в трауре? Я знаю, что прошло всего две недели с тех пор, как все это произошло, но когда почувствую, что все исправлено? Когда я смогу преодолеть все, что произошло? Когда я начну чувствовать себя немного менее онемевшей, чем днем раньше? Потому что теперь одна и та же дыра внутри меня становится все глубже, и то, что Энджела описывает это как способ вернуть мою жизнь назад, на самом деле, это как похоронить себя все глубже и глубже. Я сжимаю руки и глубоко вздыхаю. Я этого не вынесу.

Часами, собирая и упаковывая все его вещи, освобождая себя, я безуспешно искала, глядя на старые фотографии, пытаясь найти какой-то знак. Был ли какой-то секрет, скрытый за его глазами, что я не смогла разгадать? Я прокручиваю все разговоры, которые у нас были, пытаясь понять. Было ли что-то, что я упустила? Пытался ли он когда-нибудь мне рассказать? Было ли что-то, что я проигнорировала, что помешало бы мне быть здесь? В конце концов, я понимаю, что меня окружает прошлое, ложь, призрак человека, которого на самом деле никогда не существовало.

От этой мысли по всему телу у меня бегут мурашки, если бы я этому поверила, я бы не оплакивала человека, который все еще жив. По крайней мере, его тело живо. Я стараюсь не думать о том, где на самом деле Кэл. Что происходит со второй личностью, когда ее нет? Он полностью рассеялся, или он может видеть из-за глаз Криса? На первый взгляд, когда я бросилась на Криса и назвала его имя, мог ли быть где-то там Кэл? Мог ли он услышать, как я называю его по имени? Мог ли он меня видеть?

Я знаю, что должна перестать об этом думать. Это не поможет мне. Я не могу убеждать себя в том, что Кэл существует где-то там. Я должна идти дальше ради Кэйлен, нашей маленькой девочки, с которой я слышала, как он говорил той ночью. В то время Крис не знал о Кэйлен, поэтому это должен был быть Кэл. Удалось ли ему сбежать из той духовной пустыни, в которой он потерян, только ради этого?

Уф! Я сказала Крису, что смогу справиться с этим, но это были просто слова. Я толкаю коробку, которую упаковываю, и бросаю бокал в стену, наблюдая, как немного вина стекает по серой стене, оставляя яркое пятно. Мне нужно взять себя в руки. Я так рада, что Энджела забрала Кэйлен на ночь, пока я собираю вещи. Думаю, она знала, что это будет, не так легко, как заставила меня поверить.

«Ты жалкая, Лорен», ­– ругаю я себя.

Иду закрыть коробку и понимаю, что осталось только одно, что не было упаковано. Я подхожу к своему ящику и под всеми своими блузками, лежит его рубашка, застегнутая и усеянная крошечными черными пуговицами и слегка пахнущая одеколоном Кэла. Когда он ушел, я не смогла избавиться от его вещей. Я всегда надеялась, что он вернется, чтобы вернуть ее. Через несколько месяцев я избегала ее, ни разу не открыв свой шкаф.

Но эта рубашка единственное, что я не смогла спрятать в коробке, которую не скрывала и не избегала, хотя я спрятала ее от всех остальных. Та, которую я носила, чтобы спать по ночам, когда я скучала по нему, что даже ткань, которая в последний раз касалась его кожи, успокаивала меня. Его запах, слегка прилипший к ней, успокаивал меня, в то время как часть его давала передышку мне.

Прохождение всей беременности в одиночестве, без него, было одной из самых трудных вещей, которые я когда-либо делала. Я храбрилась при окружающих, особенно при Рейвен, Энджеле и Хилари. Они были со мной каждый день, убеждая, что я не одна, хотя мне все еще было одиноко, когда они были со мной, потому что они не были Кэлом.

Он не был со мной, чтобы гладить мой живот, подшутить над тем, будет ли это мальчик или девочка. Просто держать меня за руку. Я жалею об этом. Я отправлялась на занятия с Энджелой по родам, в то время как все мужья и друзья других беременных женщин были с ними, мне хотелось забиться в угол.

Я столько раз воображала, как Кэл врывается в комнату в тот момент, когда появляется Кэйлен. Я понимаю, что подобное происходит только в фильмах, потому что в этот день он так и не пришел. Но в те ночи, когда был дома одна, я надевала его рубашку и делала вид, что это его руки обнимают меня. Еще некоторое время она пропитана его запахом, и когда он исчез, мне стыдно было признаться, что я распыляла его одеколон на нее. В такие короткие моменты, я уверена, если бы я сказала кому-нибудь, они бы подумали, что это безумие или странная форма самоистязания. Но эти ритуалы почему-то сохраняли меня в здравом уме все эти ночи.

Я сажусь на пол с рубашкой в руке и прижимаю ее к груди, слезы начинают течь из моих глаз. Если я попрощаюсь, пытаясь завтра сбежать от него, но я все равно могу одурачить себя сегодня. Я натягиваю рубашку через голову, встаю и выскальзываю из трусиков, надевая его рубашку, и на мгновение притворяюсь, что все это плохой сон.

Но в комнате душно. Я смотрю сквозь стекло дверей, ведущих на террасу. Небо темное, и капли дождя начинают падать, словно облака вторят моей боли. Мне всегда хотелось, чтобы погода соответствовала моему настроению, это один из таких дней. Я перешагиваю через разбитый стакан, спускаюсь вниз на кухню и наливаю себе еще один бокал вина. Покончив с этим, укладываюсь на свой диван. Закрываю глаза и притворяюсь, что нахожусь в другой реальности, где мой муж, не мой. Здесь он не носит джинсы, которые стоят много сотен, а в тех, что не дорого стоят. Здесь он живет в доме на ферме, а не в одном из верхних этажей высотки в городе. Здесь он носит навоз вместо того, чтобы летать на самолетах по всему миру, и это не так опустошающе, что он влюблен в женщину по имени Дженна, а не Лорен.

Но я знаю, что я не в другой реальности, потому что в другой реальности тяжесть из-за его отсутствия не будет похожа на могилу в моей груди, и то, что меня отвлекает, не будет длиться секунды. И в иной реальности, пока лежу на этой кушетке, закрывая глаза, я ничего не дам, за то чтобы Кэл был рядом со мной, чтобы почувствовать, как он целует меня в шею, чтобы его пальцы написали его имя на моей пояснице. Я бы все равно не была так влюблена в человека, который окажется призраком, мифом, сказкой и трагедией, всем соединенным в одно, и я бы не стала продавать часть моей души, просто чтобы услышать его слова, что «ты – все, что я когда-либо искал». Я сворачиваюсь и обнимаю свои колени, чтобы уснуть и начать все с нового дня.

Гром, грохочет за окном, пробуждая от сна. Моя голова все еще кружится. Стук в дверь будит меня, мне кажется, что мое тело, как будто весит сотню килограмм, а на полу в гостиной стоят ящики, о которых я забыла. Дверь распахивается, и адреналин, проносится по всему моему телу, сменяясь не облегчением, а полным смятением. Что он здесь делает?

– Крис? – восклицаю я, нерешительно подходя к двери. – Ты испугал меня до чертиков! – говорю я, в то время как одна рука держится за сердце, когда я подхожу к нему.

Но когда приближаюсь, я вижу, как его грудь вздымается вверх вниз. Он вдыхает как можно больше воздуха, одежда и волосы, мокрые от бури облепили его тело. Мой разум говорит, что надо бы спросить, в порядке ли он, что здесь делает, но когда я смотрю ему в глаза, которые смотрят прямо на меня, он кивает, на его лице появляется улыбка, и я понимаю.