– Конец, но не совсем правильный, – говорит мужчина, запыхавшись, но со знакомой усмешкой на лице. Когда мы лицом к лицу, я могу открепить язык от нёба.

– Кэл? – почти шепчу, потому что у меня пересохло в горле, и мне интересно, слышит ли он меня.

Но когда я смотрю на него, хоть он еще не ответил, его дыхание замедляется, улыбка постепенно становится соблазнительной, и я узнаю.

– Это слишком просто, да? – его голос замораживает меня.

Лунный свет из окна подсвечивает его серые глаза. Я пытаюсь двигаться, но не могу.

– Итак, ты отказываешься от меня, от нас. Так просто?

Кэл подходит ко мне, и я пытаюсь дотронуться до него, но мои пальцы замерзли. Он наклоняется, глядя на коробку, которую я до этого упаковала.

– Ты собираешься выкинуть меня и притвориться, что я никогда не существовал? – рычит он и пинает коробку. Звук настолько громкий, что эхо разносится по всему дому. – Как насчет нас, Лорен? А что насчет нашей семьи? – рычит он.

Кэл так разозлился, что я вижу, как у него пульсируют вены. Я продолжаю пытаться ответить или дотронуться, но не могу.

– Ты действительно думаешь, что Скотты собираются принять вас в свою жизнь? Они хотят притвориться, что я никогда не существовал! Как ты думаешь, им нужно постоянное напоминание о том, как я уходил, испортив их дурацкий маленький мир? Я – ублюдок. Их блудный сын! – он сердито смеется, кружа вокруг моего замершего тела.

– Кэйлен нужен настоящий отец, который сейчас здесь, – шепчу я, как-то сбрасывая оцепенение.

– Я – ее отец! – сердито кричит он мне в лицо.

Он грубо хватает меня за руку и подводит к дивану, придавливая меня. Его вес давит, словно тяжесть дома, и мне сложно дышать.

– Это Крис, занимался с тобой любовью? Это его имя ты кричала? – шепчет он мне на ухо и разрывает мою рубашку пополам.

Его губы крепко прижимаются ко мне, и я отворачиваю лицо. Я так зла на него. Я пытаюсь сказать, но мой голос словно онемел. Кэл хватает меня за лицо и поворачивает назад.

– Ты многое хочешь мне сказать, да, Лорен? – смеется он мне в лицо.

– Да! – кричу я.

Глава 36

24 марта 2013 года

Я просыпаюсь от сна так похожего на реальность, я все еще чувствую на себе руки Кэла. Я лежу на полу в холодном поту. Не помню, как заснула, но, должно быть, я свалилась после того, как уложила Кэйлен спать. Пытаюсь отдышаться, одновременно успокаивая стук сердца. Это третий сон о Кэле, который я видела на этой неделе.

Каждый из них был немного другим, но я заметила, что некоторые вещи остаются неизменными. Он всегда весь в черном, глаза серые, и я едва могу говорить. А также он в ярости на меня за то, что я не боролась за нас. Что бы это могло значить? Я боролась за нас более пяти лет, два года из которых он вообще отсутствовал. Я не знаю, что еще он хочет от меня, кроме как бить Криса по голове, пока он не появиться?

Если бы Кэл был мертв, я бы поклялась, что он преследует меня во сне. Но это не совсем Кэл, конечно. Я держалась так крепко до сих пор, но есть часть меня, у которой проблемы с прощанием. Я могу описать это только как наркотик. Наверное, сейчас подходящее время для этого. Я не хочу, чтобы Крис думал, что мать его ребенка – законченная психопатка.

Впрочем, не иронично было бы так думать, учитывая обстоятельства? По крайней мере, я хотела бы обрести свое мнение, тем более что я вернулась в Мэдисон, остановившись в прекрасной гостинице «Риттер Инн». Что еще более важно, я согласилась привезти Кэйлен, чтобы встретиться с Крисом и Скоттами позже, и я так беспокоилась из-за этого.

Что, если Крис переволнуется и не сможет справиться со всем этим? Что, если Кэйлен не понравится ему? Что, если она слишком полюбит его? Помимо всей очевидной странности ситуации, как я собираюсь приспособиться к совместному воспитанию моей дочери с человеком, которого не знаю? Я была единственным родителем, так долго, что не знаю, как можно воспитывать совместно. Я выросла с Рейвен, которая сама меня подняла на ноги. Интересно, как люди растят и воспитывают детей на расстоянии? Думаю, я слишком далеко забегаю вперед. Через три часа мы все узнаем.

Когда я последний раз встречалась с ним в этом доме, у меня был сильный нервный срыв. Он предложил приехать в Чикаго, но я подумала, что это будет странно для нас обоих. Уходя отсюда, я стараюсь сохранить оптимизм. Становится все труднее оставаться после всего, что произошло. Я действительно думаю, чтобы продать пентхаус и начать все заново.

Я выбрала для Кэйлен свитер серого цвета и розовые леггинсы с сапогами цвета хаки. Мне понадобилось двадцать нарядов, прежде чем я решила, что ей надеть.

Это странное ощущение, когда я наряжаю ее для встречи с Крисом. Особенно после всех тех дней, когда я размышляла над тем, как бы Кэл держал ее на руках. Чтобы посмотреть, каким он будет с крошечной версией самого себя. Хорошо, что сейчас этого не произойдет, напоминаю я сама себе. Даже если малышка никуда не собиралась, я всегда одевала ее, как маленькую куколку.

В эти дни я трачу больше времени на то, в чем она будет одета, а не я. На самом деле давно я не носила что-то другое, нежели футболку и джинсы. У меня не было никого, чтобы наряжаться для него долгое время. Но сегодня я попыталась подобрать подходящую одежду. Не хочу выглядеть так, как будто я не задумывалась о том, что надену, но также не хочу выглядеть так, будто потратила на это слишком много времени. Я имею в виду... у меня нет причин волноваться. Не похоже, что я еще не произвела первого впечатления, когда по лицу капала тушь, и волосы слиплись вокруг моей головы.

Я решаю одеться, как двойник Кэйлен в длинный серый свитер и леггинсы. Но вместо розовых, как жевательной резинка, я, конечно же, выбираю черные. Надеюсь избавиться от образа истеричной, кричащей, сумасшедшей женщины, с которой они встречались раньше. Не то чтобы они не заслужили этого после всего, что произошло. Я избавляюсь от мыслей о последней встрече у Скоттов, и последнего раза, когда Крис был здесь, в этой самой комнате. Я думаю о том, как он нервничал, почти так же, как и я. Тем не менее, кроме напряженной атмосферы, в нем было что-то почти успокаивающее. Я смею сказать... спокойное?

Смотрю на часы. У меня меньше часа до обычного пробуждения Кэйлен. Я хватаю свои вещи и направляюсь в ванную для быстрого принятия душа, надеясь расслабиться хотя бы до того, как начнется нервный и мучительный день.

* * *

– Хорошо, Лорен, ты можешь это сделать, – говорю я себе, затем смотрю в зеркало заднего вида и вижу, как Кэйлен улыбается мне.

– Ты думаешь, мама с ума сошла, а?

Я не могу не улыбнуться ей, и нервное состояние немного рассеивается. Она такая невинная. Я рада, что Кэйлен маленькая, поэтому ни одна странная странность всего этого не затрагивает ее. Я не знаю, стоит ли мне позвонить или просто подойти к двери Скоттов, чтобы не получилось так плохо, как в прошлый раз. По крайней мере, я знаю, что сегодня не буду поддаваться эмоциям. Я не должна. Нет, пока она здесь. Я побарабанила руками по рулю, чтобы успокоить нервы. Я понимаю, что худшее уже позади. Единственное, что сделало бы все еще хуже, чем в прошлый раз, если бы Крис открыл дверь в момент удара по ней. Я хихикаю, представляя эту ситуацию.

Пыталась убить немного времени, позавтракав с Кэйлен в маленькой закусочной «У Голдмана» по пути сюда. С тех пор, как я переехала из Сагино, я не ела горячего. Кэйлен нравилось ковыряться в яблочном пюре больше, чем есть его. Смотрю на часы и вижу что еще девять пятнадцать утра. Я сказала ему, что буду здесь в девять тридцать. «Ведь приезжать раньше неприлично?» Оглядываюсь на дом и вижу, как кто-то держит занавески у переднего окна. «О нет, они видели меня! Ладно, кто-то смотрит». Если я сейчас продолжу сидеть здесь, то буду выглядеть как преследователь или извращенец. Хорошо, сейчас или никогда.

Я выхожу из машины и делаю глубокий вдох. Вытаскиваю Кэйлен из детского автокресла и закрываю дверь. Наверное, это Крис. Никогда раньше не молилась, но тихонько прошу Бога дать мне силы, чтобы разобраться с этим и не выглядеть полной дурой.

Дверь в дом открывается, и я вижу, как двухметровая фигура проходит к ней. Я чувствую, что нервничаю, и делаю еще один глубокий вдох. Сжимаю маленькую руку Кэйлен, направляясь к возвышающейся передней веранде. Ее крошечные шаги делают самую длинную прогулку. Я смотрю на него, и ловлю его ярко-зеленый взгляд, с мерцающими серыми глазами. Когда он подходит ближе, его улыбка растет. Я смотрю на Кэйлен, чьи маленькие шаги начинают ускоряться.

– Привет, – мой голос слабый и незнакомый.

– Привет, – отвечает Крис, голос звучит мягко, но дрожит.

Его улыбка становиться еще больше, когда его большие руки сжимают маленькую плюшевую игрушку, которую он держит. Я чувствую, как мое сердце начинает ускоряться. Я отпустила руку Кэйлен, после того как мы дошли до веранды. Она быстро подходит к нему.

Малышка тянется к пингвину, которого принес Крис, и он хихикает, глядя на нее так, что я могу описать это только как изумление.

– М-м-м, дочь моего друга любит пингвинов из мультика «Мадагаскар». Я подумал, что ей понравится, – нервно объясняет он.

– Она часто смотрит этот мультфильм, – отвечаю и замечаю удивление на его лице.

Я смотрю на него, когда он садится на корточки напротив нее.

– Я подумал, что тебе может понравиться вот это, – говорит мужчина, протягивая маленького пингвина.

­– Пипи! – взволнованно говорит Кэйлен, вынимая пингвина из его рук и вставляя его себе в рот. Он удивленно смотрит на меня.

– Она очень похожа на мои детские фотографии, – шепчет он вслух, но я думаю, он не хотел бы, чтобы это было услышано. Смотреть, как Крис смотрит на нее, дает мне то чувство, которого у меня никогда не было. Эмоции, меняющиеся на его лице, когда он смотрит на ее игру с маленьким пингвином, неописуемы.