После его ухода я еще некоторое время пытаюсь привести в порядок свои мысли и эмоции и избавиться от наваждения по имени Логан. Его внешность, его запах, даже его интеллект — от всего этого можно легко потерять голову, но его высокомерие, агрессивность, его «трах» вызывают во мне раздражение. Я окончательно запуталась в своих эмоциях.

Я оглядываюсь и замечаю Руби с Джонатоном, ее бывшим. Вероятно, он пришел совсем недавно. Они оба смотрят в мою сторону, и я направляюсь к ним.

Руби изумленно улыбается.

— Тебе повезло! Логан О’Шейн целых пять минут беседовал с тобой.

Я пожимаю плечами:

— Пять минут, которые я не могу вернуть.

— Ты, наверное, шутишь? Ты представляешь, сколько людей пыталось с ним заговорить, а он просто прошел мимо них, ссылаясь на то, что голоден. И подошел именно к столу, у которого стояла ты. Да и во время чтения его взгляд был сосредоточен на тебе.

— Он определенно запал на тебя, — добавляет Джонатан.

Джонатан — «сладкий мальчик» с волнистыми светлыми волосами и карими глазами. Мне до сих пор не понятно, почему они с Руби расстались, или, как она говорит «взяли перерыв». Они по-прежнему проводят вместе много времени. И, если бы Джонатан успел к началу мероприятия, мне бы не пришлось изводить себя. Зато теперь Руби должна мне два часа в качестве натурщицы.

— Теперь мы можем идти? — спрашиваю я.

Руби с виноватым взглядом сунула мне одну из трех книг, которые держала в руках.

— Я купила каждому из нас книгу, и сейчас мы их подпишем. — Она показала на очередь, похожую на хвост удава.

— А потом мы можем уйти?

— Да. Пить пиво.

Она ведет нас к очереди, и я терпеливо продвигаюсь в толпе людей, желающих познакомиться с Логаном. По какой-то причине, я нервничаю, когда вижу, как он общается со своими поклонниками. Я не отрицаю — он привлек меня и ненавижу себя за это. Я пытаюсь убедить сама себя, что попала под его обаяние, по крайней мере сейчас я ощущала, что это он настоящий художник, а не я.

Когда подошла очередь Джонатана получать автограф, то он довольно скованно общался с писателем, не смотря на то, что обычно свободно общается с незнакомцами.

Джонатан, по словам Руби, спортсменом с душой поэта. И затем я вспомнила о причине их «перерыва». Оказывается, Джонатан стал чувствовать себя по отношению к Руби братом, и секс с ней начал казаться ему кровосмешением.

Пока я обдумывала все это, настала очередь Руби брать автограф.

— Кому я должен подписать книгу, дорогая? — Логан одаривает мою подругу одним из своих «фирменных» взглядов. Очередная часть шоу, как мне кажется.

Он замечает меня, и я не удивлюсь, если часть этого представления предназначена для меня, но тут же одергиваю себя — это шоу для всех присутствующих.

Моя подруга, всегда грамотно и четко формулирующая свои мысли, в этот раз почему-то заикается:

— Р-р-руби.

— Отличный выбор имени, как раз соответствует красивому румянцу на твоих щеках, — говорит Логан, что-то выводя ручкой на развороте книги.

Теперь моя очередь. Я кладу свой экземпляр перед ним. О’Шейн смотрит на меня и улыбается. Его улыбка выглядит дразнящей и очень сексуальной.

— Моя подруга купила мне книгу.

Он смотрит вслед Руби.

— Так вы и она… Вы вместе? — Он щелкает пальцами. У меня уходит меньше минуты, чтобы понять, что он подразумевает. Он так думает, потому что ему не удалось утащить меня для быстрого траха?

— О чем вы? — спрашиваю я его, делая вид, что не поняла его вопроса.

— Удивлен, что вы спрашиваете. Не думаю, что вы захотите знать ответ.

Он открывает книгу. Наконец-то, а то я уже начинаю чувствовать себя не в своей тарелке, чувствуя нетерпеливые вздохи за моей спиной.

— Подпишите это для Ав… — начинаю я, но мои слова заглушает звон разбившегося бокала и мой голос теряется в шуме и последовавшей суете.

Я наклоняюсь, чтобы повторить свое имя, но он обрывает меня:

— Не говори мне.

Я достаточно близко, чтобы ощутить запах его одеколона, смешанный с запахом его тела и сигарет, и это сочетание притягивает меня. Со мной никогда прежде не случалось такого.

Логан шепчет:

— Я не хочу знать твое имя, но хочу знать все остальное о тебе.

Я мигаю и выпрямляюсь, когда он что-то пишет на развороте книги. Возвращая книгу, наши пальцы соприкасаются, и я ощущаю электрический разряд, прошедший по моей коже.

— Что ты собираешься делать? — спрашивает он, включая все свое обаяние.

Осознавая, что он потратил на меня больше времени, чем на остальных, отвечаю честно, на автомате:

— Иду пить пиво с друзьями.

— Где? — Он заглядывает на толпу позади меня.

— В «Микеланджело».

— Я найду тебя там позже. — И он переключается на следующего поклонника, который практически оттолкнул меня в сторону.

Как в тумане я направляюсь к выходу, где меня ждали Руби с Джонатаном. У меня не было возможности отказать Логану и сообщить ему, что, возможно, он не сможет найти меня позже. Во-первых, потому что «Микеланджело» не самый популярный бар, и незнакомцу трудно его найти самостоятельно, а во-вторых, я подумала, что эта часть вечера с пивом не является обязательной, и поэтому решила вообще никуда не ходить.

— Он снова общался с тобой больше регламента, целых пять минут, — сияет Руби. — О чем вы говорили в этот раз?

— Ни о чем…

Я не могу вспомнить его слова. Его запах вытеснил все детали. Я чувствую, что меня втянуло в убаюкивающую мутную глубину, ощущения похожи на те, которые возникают у меня, когда я занимаюсь живописью, и время летит незаметно – ни одному человеку до этого не удавалось меня ввести в транс. Я заставлю себя очнуться от наваждения.

— Ну что? — спрашивает Руби.

— Он спросил, что я делаю позже.

— И что ты ответила? — интересуется Джонатан.

— Я сказала, что мы идем в «Мик» пить пиво, но собираюсь идти домой.

Руби хватает меня за руку.

— Если есть хоть малейший шанс, что он присоединится к нам, ты сейчас не уйдешь.

— Но ты же говорила, что в «Мик» я могу не идти. Я устала, и завтра мне рано вставать, нужно поработать в студии.

— Ава, сделай это ради меня. Пожалуйста. Если он придет, а тебя не будет, он просто уйдет. — Руби умоляюще смотрит на меня.

— Ну не знаю…

— Еще два часа! Я буду позировать тебе голой в течение двух дополнительных часов.

Я смеюсь:

— Отлично. Я иду с вами на час. И этот час ты тоже компенсируешь мне позированием. Договорились?

Она смотрит на толпу вокруг Логана:

— А что если он не освободится через час?

Я смотрю через плечо и сталкиваюсь с Логаном взглядом, он скользит им по нашей группе. Я не хочу, чтобы у него сложилось неправильное впечатление. Оценив оставшихся поклонников, я обращаюсь к Руби:

— Если он не найдет нас через час, значит, он познакомился еще с какой-нибудь поклонницей. Ты должна реально оценивать наши шансы, Руби.

Когда мы забрали наши пальто, Джонатан спросил:

— Что он тебе написал, Ава?

— Не знаю, не смотрела еще.

— Мне вот написал: «Джонатану — богу среди смертных». — Он пожимает плечами. — Это заставляет меня задуматься — может, он гей?

Джонатан сложен как античный бог, так что Логан просто констатировал факт, а говорит так Джонатан для того, чтобы охладить пыл Руби. Но безуспешно.

— Ни в коем случае он не гей! — возражает Руби. — Смотри, что он мне написал: «Руби, свечение которой дороже драгоценных камней.»

— Он может быть бисексуалом, — не сдается Джонатан. Он знает, что Руби волнует вопрос о бисексуальности.

После того как натянула пальто, я открываю свою книгу. Почерк Логана уникален, для меня он выглядит как произведение искусства – очевидно, что он изучал скоропись и стенографию. Сосредоточившись на комбинации букв, соединяющей в себе круги, линии и завитки, я пытаюсь вникнуть в смысл.

— Так что там? — спрашивает Руби, заглядывая мне через плечо.

— «Для девушки, которая видит через дерьмо. Неправильный №1 со мной: я хочу видеть тебя голой».

— Определенно не гей, — говорит Руби нараспев и мы выходим на улицу.


Глава 3

Я вдыхаю насыщенный аромат осени — на улице стоят последние дни «бабьего лета». И стараюсь не думать о глазах Логана О'Шейна и его загадочной связи со мной, в том числе и о странной надписи, которую он сделал на форзаце книги: «Я хочу видеть тебя голой». Что значит эта фраза? Просто констатация факта или в ней скрыт какой-то смысл? Он хочет, чтобы я просто показала ему свое голое тело, или обнажилась перед ним духовно, открылась настолько, чтобы можно было увидеть мою душу и все секреты, которые там скрыты?

Он назвал это №1. Интересно, будет ли №2? И хочу ли я это выяснить? Я не уверена, но чувствую, что хотела бы иметь дело с этим №1. Дрожь пробегает по моей спине, но уже не от холода.

По дороге в бар Руби без остановки говорит о Логане.

— Как вы думаете, сколько ему лет?

— Древний, — отвечает Джонатан.

— Ему не может быть больше сорока.

Джонатан вздыхает:

— Всю информацию о нем вы можете найти в интернете. Ему 33 года, но выглядит старше. Наверное потому, что много курит.

— Ты смотрел информацию о нем? — изумленно спрашивает Руби.

— Знай врага, — пожимает плечами Джонатан.

— Что ты имеешь против него? Он прославился благодаря своему таланту, вполне заслуженно!

— Как всегда ты смотришь на все сквозь розовые очки, Руби, — качает головой Джонатан.

— Ненавижу, когда ты так говоришь. Ты просто завидуешь.

Я прикрываю ухмылку. Мне сложно поверить, что Руби пришла к такому выводу.