– Когда я подошел к вашему столу, ты сказала: «Привет! Добро пожаловать в группу. Извини, что застрял с нами, но мы счастливы, что ты на борту». Ты не выглядела испуганной и не выглядела так, будто жалела меня. На самом деле, ты сразу вернулась к работе, как будто ничего особенного не произошло.

– Я все это сказала? – я с изумлением покачала головой. – Как ты это помнишь?

– Я помню все, что ты сказала мне, – он смотрел на свои ладони, открывая и закрывая пальцы. – Я думаю, что именно в этот момент я начал влюбляться в тебя.

Я с недоверием покачала головой.

– Ну, хорошо, что я не сказала что–то вроде: «хочешь потрогать мои сиськи?» Мы, вероятно, целовались бы на этом лабораторном столе. Миссис Харрис больше не захотела бы видеть нас на биологии.

– Я серьезно, – настаивал он.

Я потеряла улыбку.

– Джесси, ты ведешь себя нелепо. Ты не мог влюбиться в меня тогда. Ты даже не знал меня.

– Ну, я сделал это. С того момента, как ты впервые заговорила со мной, я понял, что ты особенная, – он протянул руку и положил ее мне на колено. – Учитывая твое удивление, могу ли я с уверенностью предположить, что это была не любовь с первого взгляда для тебя? Сколько времени прошло, прежде чем я начал тебе нравиться?

Я не отвечала.

– Как долго, Рокки? – он подтолкнул.

Я покачала головой.

– Как долго?

Я вздохнула и потерла лоб.

– Я бы солгала, если бы сказала, что ты мене не сразу понравился, но раз уж ты спрашиваешь о полномасштабных чувствах, я бы сказала ... около недели?

Он откинул голову назад и издал смех, который громко эхом разнесся по полю.

– Если это заняло у тебя всего неделю, почему ты не поверишь, что это заняло у меня только один момент?

– Потому что...

– Что?

– Почему я? Почему не Стефани? Она тоже была там.

Он слегка улыбнулся.

– Потому что, когда ты приветствовала меня, ты действительно посмотрела на меня. Ты не видела во мне нарушителя спокойствия из плохого квартала. Ты не смотрела на меня так, как будто сожалеешь обо мне. Черт, ты даже извинилась передо мной за то, что мне пришлось присоединиться к твоей группе.

– И что?

– То, что это много значило для меня. Ты была первым человеком, который смотрел на меня как на человека – важного человека. Я никогда этого не забуду, – он приподнял бровь и лукаво добавил: –  Плюс, ты тоже была милой.

Я покраснела.

– Зачем ты мне все это рассказываешь?

– Чтобы ты знала, как мне было трудно оставить тебя той ночью, – объяснил он. – Я любил тебя с самого первого дня, и мысль о том, чтобы уехать, разбила мне сердце. Когда мой отец приехал забрать меня, ему пришлось тащить меня к своей машине. Я пинался и кричал…

– Но?

Он склонил голову.

– Но я, в конце концов, пошел охотно на это.

– Почему? – я вела себя как ребенок, и я это знала.

– Он сказал мне, что мне нужно научиться быть мужчиной. Хорошим человеком. Он также сказал мне, что я не должен даже думать о том, чтобы быть с кем–то вроде тебя, пока я не перестану вести себя как дурак и не стану лучше.

– Кто-то вроде меня? И какая же я? – я нахмурилась.

– Умная. Щедрая. Заботливая. Идеальная, – он прикусил нижнюю губу, заставляя ее опухнуть с одной стороны. – Он также сказал мне, что я не захочу рисковать, чтобы отношения закончились так же, как и его. Мне нужно было оградить себя от плохой окружающей среды, чтобы разорвать цикл.

– И именно поэтому ты оградился от меня. Как ты и сказал, я была спусковым крючком, – у меня вырвался бессильный смешок.

– Да, насчет этого... прости, что назвал тебя так. Это неправда.

– Но ты сказал...

– Я знаю, что я сказал, – прервал он. – Думаю, что просто искал любой повод, чтобы заставить себя чувствовать лучше из-за моих ошибках. Знаешь, я всегда планировал вернуться. Как я и обещал, я собирался взять тебя с собой. Но я был слабым. Когда я перестал говорить с тобой, это было потому, что ты была в колледже. Я был уверен, что у тебя новые друзья и новая жизнь. Куда бы я мог в это вписаться? Ты всегда была на шаг впереди меня, а я просто учился ходить. Я испугался.

– Это глупо, – хотя я сказала эти слова, я поняла, что именно так я себя чувствую с тех пор, как он вернулся из Чарльстона.

Он склонил голову.

– Я знаю, что это было так, и к тому времени, когда я понял, как глуп я был из–за того, что испугался из-за ничего, прошло много времени. Каждый раз, когда я собирался позвонить тебе, появлялся новый страх. Захочешь ли поговорить со мной? Разозлишься ли? Довольно скоро я обнаружил, что беспокоюсь о том, что я никогда не буду полностью тем человеком, которым мой отец хотел, чтобы я был – человеком, который достаточно хорош для тебя. Я всегда боялся, что стану как моя мама.

Я посмотрела вниз на траву и представила старую флягу, лежащую на земле. Было странно, насколько знакомо это чувство, но насколько все было по-другому.

– У тебя были трудные времена, но я не думаю, что ты когда-либо был бы таким, как она.

– И видишь, это еще одна причина, которая меня напугала.

– Я не понимаю.

– Ты всегда верила в меня больше, чем я верил в себя. Я был парализован, что никогда не смогу этого сделать, – он усмехнулся. – По крайней мере, Стефани никогда не сдерживала свой большой рот. Она дала мне понять, что я глуп. С тобой ... ты всегда видела во мне хорошее. Ты знаешь, какое это было давление?

– Но ты действительно соответствовал ему. В Чарльстоне было очевидно, что ты чего–то добился. Я говорю не о том, чтобы просто открыть бизнес, а о том, как твои сотрудники смотрят на тебя. Они уважают тебя. Я всегда считала, что ты заслуживаешь уважения.

– Спасибо.

Я грустно кивнула.

– Признай это. Ты никогда не собирался возвращаться, не так ли? Если бы твоя мама не заболела... у тебя была новая жизнь в Чарльстоне. Ты никогда не собирался здесь оставаться.

– Нет, – прошептал он.

Я собрала свои губы вместе и медленно выдохнула, создавая тот идеальный туман, который я всегда любила. Однако даже сейчас этого было недостаточно, чтобы утешить меня. Повторив его предыдущую мысль, я прошептала:

– Жизнь случается.

– Жизнь случается, – согласился он.

Я проглотила то, что было на вкус как горькая таблетка во рту.

– Ты всегда планировал найти сиделку для своей мамы, не так ли? Вот почему ты вернулся.

– Я действительно хотел позаботиться о ней... но мы оба знали, что это не сработает. Имею в виду, что человек не может принимать только то, что его называют ошибкой или глупым так много раз.

– Я - я..., –  мой голос затих. Казалось, не было ничего, что я могла бы сказать, что было бы достаточно стоящим.

– С первого дня мы с ней начали подбирать медсестер вместе. Это была самая близкая деятельность матери и сына, которую мы когда–либо делали с тех пор, как она купила мне эту фляжку, когда мне было шестнадцать. Я знаю, что должен был постараться спасти наши отношения, но я не смог.

Вопрос грыз меня изнутри.

– Ты сказал мне, что намеренно взялся за работу, чтобы увидеть меня. Ты думал, что между нами что-нибудь случится? Ты собирался попробовать?

– Хотел бы я ответить на этот вопрос, – ответил он правдиво. – Честно говоря – и ты знаешь это – я боялся, что мы больше не знаем друг друга. Что ты всего лишь плод моей памяти, картина, висящая на моей стене, – на его губах появилась мягкая улыбка. – Но я был неправ. В тот момент, когда я увидел тебя, я понял, что никогда не переставал любить тебя, и я собирался изо всех сил постараться, чтобы наконец завоевать твое сердце... конечно, бросать фаллоимитаторы на твое лицо, вероятно, не было хорошей идеей.

Я смеялась сквозь слезящиеся глаза.

– Теперь, когда ты упомянул об этом, мне всегда было интересно, действительно ли ты купил их для этого случая.

– Нет, они из моего личного тайника, – ответил он с серьезным лицом.

– Что? – кровь стекла с моего лица.

– Я пошутил! Фу, ты, правда, думаешь, что мне это нравится? – он издал искренний смешок. – Ты видела мою квартиру. Никаких фаллоимитаторов и наручников, верно?

Мои щеки сразу покраснели, представив его прикованным к кровати. Возьми себя в руки, Рокки.

– Нет, я достал их в «Суровой Лагуне». Ты когда-нибудь была там? Хорошие люди. Действительно хорошие. Просто сказал им, что мне нужен товар для бизнеса.

– Ох, Боже.

Он ухмыльнулся.

– Коробка все еще в Подземелье, если тебе когда-нибудь понадобится.

– Фу, я должна убрать это оттуда, прежде чем мои родители найдут это.

Он немного посмеялся вместе со мной, прежде чем наши хихиканья затихли в ночи. Я сжала свои голые руки вместе, сожалея, что не захватила варежки. Джесси, заметив, как я продолжаю дуть на них, схватил обе руки и поместил их в свои в перчатках. Обычно, это действие само по себе вызвало бы метание бабочек в животе, но не в эту ночь. Была тяжесть в груди. Такое же чувство было у меня в ночь, когда он уехал.

– Начало конца, – пробормотала я.

– Что? – он моргнул, крепче сжав мои руки.

– Вот почему ты попросил меня встретиться с тобой здесь? Это начало конца снова и снова?

Его губы сжались.

– Мы пытались, Рокки.

– Неужели? – сказала я. – Потому что мне кажется, что все, что мы делали, это выкидывали номера, говорили друг другу, что мы любим и…

– Спали вместе? –  он предположил

– Да, – я покачала головой и громко выдохнула. – И где мы здесь пытались?

– Позволь мне спросить тебя, кем ты хочешь, чтобы мы были?

Вместе? Замужем? Жить долго и счастливо?

– Я... Я не знаю, как на это ответить.