– Про кого? Так про вашу эту тетушку фрекен Бок! – воскликнул Рима и пояснил Ксении: – Это родная сестра его бывшей жены Ирины – Ульяна. Она уже давно глаз на нашего Шурика положила, да все никак подобраться не может. Лене всякую чушь на отца напевает, на вас опять же… А тут и вовсе с ума сошла – к Семеновым в дом перебралась! Я тебе точно говорю, Саня, она тебя на себе женить хочет.

Ксения не поверила своим ушам – та домработница, которая испепеляла ее взглядом, родная тетка Лены?! И она хочет за Семенова замуж?

– Да ну на фиг! – не выдержала Ксения. – Она же старая!

– Вот! – рявкнул Семенов. – Сама же говоришь, что она уже старенькая, да? А когда я об этом же по телефону Римке сказал, побежала ни в чем не повинный зуб дергать! Скажешь, ты не это слышала там, на площадке?

Ксения будто попалась на чем-то постыдном. Ужасно неловко было перед этим приятным Римой выглядеть совершенной дурой.

– Ой, а радости-то сколько… – укоризненно покачала она головой. – Выставил меня идиоткой и рад. Что о тебе друг подумает – какую ты кретинку к нему притащил!

Рима фыркнул, а Семенов только развел руками:

– Ну знаешь… Это что мой друг о ТЕБЕ подумать должен!

– А давайте не будем на него обращать внимания, – махнула ручками Ксения, развернувшись к хозяину всем телом. – Давайте о приятном. У вас есть цветы?

Семенов громко заныл и поплелся в ванную.

– У-у-у-у, я фигею с этих женщин! Рима, сделай умное лицо и можешь смело в уме повторять английские цитаты, про цветы – это надолго. Я как раз успею приготовить тебе ванну.

Он ушел, а мужчина на коляске ловко подъехал к столу и включил чайник.

– Мне Шурка много о вас рассказывал.

– А мне… – нет, – хотела признаться Ксения, но вовремя подумала, что может человека обидеть.

– Чего вы испугались? Хотели сказать, что он вам про меня не говорил? Так я знаю. Он никому из женщин про меня не рассказывает. Бережет мою нервную систему, понятно? – высокопарно объяснил Рима. – Все думает, что приведет какую-нибудь диву, я влюблюсь в нее страстно, а она возьмет и бросит меня.

– Вот дурак, – не удержалась Ксения.

– Почему? – искренне удивился Рима. – Он же из личного опыта… Его вон какого красавца, умницу, и то Ирина оставила… И не по злобе он, правда переживает. Давайте-ка я вам чаю налью. Вон ту красивую чашечку подайте, пожалуйста… И все праздники со мной отмечает, чтобы мне не одиноко было…

– А чего же он с вами Лену не познакомит? Хорошая девочка…

Рима весело распахнул глаза:

– Так когда ж ему было? То сам с дочерью знакомился, то по больницам бегал… Нет, мы этот Новый год уже договорились вместе отмечать. Так что, милости прошу, присоединяйтесь… Так, а где у нас конфеты? Вы едите конфеты? Или у вас диета? Сейчас все дамы поголовно усаживаются на всякие диеты – капустные, картофельные, кремлевские…

– Нет-нет, зачем мне кремлевская? Что я, жена министра? Мне лучше конфеты, – окончательно освоилась Ксения.

– Правильно, доставайте… вон там коробочка такая красная… – легко распоряжался хозяин.

Вообще с ним было легко и свободно. Семенов уже переоделся, щеголял в пестрой клетчатой рубахе и наводил блеск в комнатах, а Ксения вовсю болтала с Римой.

– А чего это Семенов… Александр, заставлял вас английские цитаты повторять? Вы хорошо владеете английским?

Рима склонил свою красивую голову набок, немного подумал и утвердительно кивнул:

– М-м-м-да, довольно сносно. Я, знаете ли, от нечего делать закончил иняз, так что, если вам нужна моя помощь, буду…

– Нужна! – немедленно вспомнила Ксения про Лидочку. – Очень нужна. У меня есть одна подруга – Лидочка, она страстно желает выучить английский, даже самостоятельно пыталась приспособиться, но мне кажется, со специалистом все же надежнее. Кто его знает, чего она там потом наговорит, если сама-то, правда? Она очень, просто очень помешана на английском!

Тут же в двери засунулся взлохмаченный Семенов и любезно пояснил:

– Эта Лидия Борисовна очень, просто очень помешана на замужестве! А тут совершенно замечательно подвернулся холостой мужчина из Техаса. И вот теперь у дамы возымелась необузданная тяга к инглишу…

Ксения вдруг вспомнила Лидочку с ее «помешательством» на замужестве и грустно хмыкнула:

– Ну да, Лида хочет замуж, а чего плохого-то? Она вырастила дочку, сама еще молодая, сильная баба, а никому не нужна. Она же не квартиру у кого-то оттяпать хочет, не на шею кому-то взгромоздиться и детей своих никому навязывать не собирается. – Ксения смотрела в окно, вспоминала подругу и распалялась все больше: – Она столько зарабатывает – не каждый мужик столько в дом несет! А какая хозяйка! У нее одни только пирожки с капустой… век бы их не видела… Нет, она в самом деле и стряпуха замечательная, и чистюля, каких поискать… И все это никому на фиг не надо! Она для себя одной знаешь какие ужины готовит – курица прямо будто золотом облитая, только от запаха слюной исходишь, а кто ее ест, курицу эту? Никто. Одна Лидочка давится… И никто не видит, что она такая славная, добрая… На работе вон до самой ночи засиживается, потому что дома никто не ждет… Не понимаю – и отчего вы, мужики, так боитесь свою свободу потерять? Зачем она вам? Чтобы пить? Налево ходить? На диване валяться и ни фига не делать? Так вы и в семье ни фига не делаете, пьете и ходите во все стороны! Ведь смотришь – грязный, обросший, воняет, как из коровника, но расписаться с бабенкой – ни в какую! А ну как такое счастье да только одной достанется… Фу ты!.. Ладно, чего это я…

Ксения замолчала и в один миг как будто опала вся – плечи опустились, глаза в чашку уткнула. И в самом деле, чего это она разошлась-то?

Потрясенный Семенов швыркнул носом, а потом кивнул Риме:

– Видал? А я вот каждый раз так… – причем, чего «так», он сообщить поленился.

Рима солидарно покачал головой:

– Да уж… Приходится тебе… Если бы я, Саня, не знал твоего ко мне трепетного отношения, подумал бы, что вы пришли меня сватать.

– Ну и как после этого с вами, мужиками, разговаривать? – расстроилась Ксения. – Рта не успеешь открыть, а они уже про сватовство… Бедная Лидочка.

– Я согласен, – хлопнул по столу ладошкой Рима. – Приводите свою подругу ко мне… на английский.

– Нет… но я только английский язык имела в виду, правда… – растерялась Ксения.

– Ну почему же – только? – пожал плечами Рима. – Я могу с ней выучить и французский, и немецкий, и испанский, я знаете какой ученый!

В порыве вдохновения он даже крутанулся на коляске, изображая некое танцевальное па. И пояснил:

– Испанский – это на всякий случай. Вдруг ваша Лидочка встретится со жгучим испанцем! – Он дернул головой и полыхнул глазами – испанец получился просто страсть какой пылкий.

– Тогда уж лучше с эстонцем, – быстренько попросила Ксения. – Если Лидка со жгучим испанцем, тогда это просто какая-то горючая смесь получится.

– Ага, – вклинился Семенов. – Чили. Или наша русская горчица. Рима, ее не переслушаешь, пошли в ванную.


Они ехали домой, когда уже горели фонари. В машине было уютно, пахло приятным, чуть горьковатым семеновским одеколоном, из магнитолы доносилась любимая «Онли ю», и Ксения готова была ехать вечно.

– Мы с Римой учились в одном классе, я его сто лет знаю, – рассказывал Семенов, вглядываясь в дорогу. – С нами и Женька, жена его, училась. Римка такой заводной был…

– Он мне жутко понравился, – тепло улыбнулась Ксения. – Надо же, до чего несправедливо – такой интереснейший человек и к этой коляске прикован…

Семенов качнул головой:

– Мы с ним вместе на стройке начинали, сразу после школы. Там что-то с лесами случилось… Леса – это такие деревяшки, специально надстраивают вокруг дома…

– Я знаю…

– Ну вот они и обломились. Врачи что смогли, сделали, но он теперь только в этой коляске передвигаться сможет. Женька, жена его, тогда переживала страшно… А через три месяца замуж выскочила… Мы с ним тогда дураки были – самых красивых в жены выбрали, а что там у них под красотой – ни Римка, ни я не разглядели…

Ксения попыталась утешить любимого:

– Не переживай… Возьмешь еще себе какую-нибудь… лягушечку страшненькую…

– Если ты о себе, так ты… Не Василиса, конечно, но… Не совсем лягушечка страшненькая, чего уж… А-а-ай!! Я ж за рулем!

Ксения мутузила его собственной шапкой, совсем забыв про правила движения. Семенов лихо вильнул на обочину, заглушил машину и зарычал:

– Ну вс-с-с-се! – Он кинулся на пассажирку, сграбастал ее и еще раз буркнул: – Видит бог – только самооборона, ничего личного!


Едва Ксения вошла домой, как тут же кинулась рассказывать Димке последние новости. Парень уныло тянул чай и пялился в телевизор, но Ксения щелкнула пультом и встала перед потухшим экраном:

– Если бы ты знал, Димка, где мы сегодня были с Семеновым! У Риммы!

Димка внимательно посмотрел на мать и тревожно спросил, кивнув на щеку:

– Так это она тебя так? Вон как щеку разнесло.

– Дима, это все ерунда. Самое главное – это не она!

– Ну слава богу, хоть не она тебя, – выдохнул сын. – А что, неужели Семенов приложился?

Ксения скинула пальто и плюхнулась на диван:

– Ну далась тебе эта щека! Это у меня зуб выпал, коренной, старый уже был, ну и… Самое интересное, Римма – это вовсе не она! Это он! Мужчина, понимаешь?!

– И что? – не понимал сын. – В чем счастье? Я понял, что какая-то Римма оказалась мужиком, и чего?

– А того! – уже остыла Ксения. – Лена расстраивалась, что отец постоянно к какой-то Римме бегает, звонит ей. Думала, что у него любовница завелась. А на самом деле это никакая не любовница, просто мужчину зовут Рим, по-домашнему Рима. Он такой классный… И инвалид. А Семенов ему помогает, потому что друг. А с этим Римой ни секундочки не скучно! Пять минут поговоришь и уже не видишь ни коляски инвалидной, не замечаешь, что он передвигаться не может…