Салли прислала мне сообщение, незадолго до того, как я сел на самолет. Это была фотография моего сына.

Моего сына.

Я помню, как вышел из уборной и просто замер, уставившись в страхе в телефон. Я обернулся, как будто каждый должен был знать, что это самый значимый момент в истории вселенной. В сообщение было сказано, что ребенка забрали в отделение интенсивной терапии, но с ним все в порядке. Грета в порядке. Они были в порядке.

Спасибо тебе, Господи. Клянусь, я никогда больше не буду в тебе сомневаться.

Слезы заполняли мои глаза, когда смотрел на фотографию, проходя через терминал на борт. Я, должно быть, смотрел на фотографию на протяжении всех шести часов полета.

Когда, наконец, прибыл в больницу, Грета спала, и я не хотел будить ее, но не мог больше ждать ни минуты до встречи со своим сыном.

Медсестра провела меня в комнату, где он спал в кувезе.

Если я думал, что фото вызвало у меня эмоции, то это было несравнимо с тем, когда увидел его вживую, наблюдая, как его грудная клетка поднимается и опадает.

— Он дышит самостоятельно и все его показатели в порядке. Он должен пробыть здесь всего 5–6 дней.

— Я могу подержать его?

— Да. Только, пожалуйста, помойте руки с антибактериальным мылом и наденьте одну из этих масок.

Я, не теряя времени, отправился к раковине вымывать руки и затем надел бумажную маску, прикрывающую рот.

Она достала его из кувеза и передала мне. Его теплое тельце было укутано в одеяло и ощущалось легким, как перышко. Вдруг, мне стало безумно страшно, не только от того, что я должен был оберегать его всю оставшуюся жизнь, но меня пугала простая поездка домой через весь город. Он был настолько хрупким и, тем не менее, в этом крошечном существе собралось все, что сейчас имело значение для меня. Я словно держал весь мир на своей ладони. Мне хотелось отнести его домой в неуязвимой кислородной оболочке с замком. Мне хотелось оградить его от всего безумия, что было в мире.

Глядя на его маленькое личико, я действительно осознал, что все, через что прошел в своей жизни, должно было произойти именно так, как произошло. Нельзя было ничего менять, если бы эти изменения привели к тому, что этот крошечный человечек не родился бы.

У него был нос Рэнди, который также был и Патрика. Так странно. Из-за светлых волос, он казался более похожим на них, чем я. Как иронично, что несмотря на всю эту ненависть, через данную схожесть родилась любовь.

Озноб пробежал по спине, когда я понял, что сегодня его день рождения, 22 число, но я не позволил этому обеспокоить меня так или иначе.

— Привет, приятель. Это папа. Я твой папа.

Его веки затрепетали, и он начал извиваться в моих руках.

— Не нужно просыпаться. Я буду здесь. Тебе не избавиться от меня еще очень долгое время.

Он открыл свою маленькую ручку и обхватил пальчиками мой мизинец. Я задался вопросом, где вообще находил свое вдохновение до его рождения. Я знал, что впредь, каждая его капля будет исходить от моего сына.

Сейчас было более необходимо, чем когда-либо, отпустить весь оставшийся гнев прошлого. Для него больше не будет места в моем сердце. Мне нужно все мое сердце для этого малыша. Именно в тот момент, держа сына, я знал, что должен был на самом деле простить Партика и Рэнди. Они научили меня тому, что не должен делать отец. Я искуплю их ошибки, дав своему сыну столько любви, что он не будет знать, что с ней делать.

Это, возможно, казалось странным, но я безмолвно поблагодарил Рэнди за то, что он дал мне. Во время жизни он привел меня к моей истинной любви. После смерти помог найти ее снова.

Смерть вела к жизни. Ненависть — к любви.

Я посмотрел на моего сына.

— В итоге родился ты, и твое рождение стоило всего остального.

Так же, как легко можно поменять буквы местами, чтобы найти другой смысл, возможно поменять и жизнь. Ее могут определять трудности или благословения. Все зависит от того, как ты на это смотришь. Так и эта книга была запланирована как трагическая история, но превратилась в любовный, не совершенный, но очень нестандартный и невероятный роман.

Переставив буквы английского слова роман, получится имя Кэмерон. Грета сама придумала это. Это была ее самая первая анаграмма.

Romance=Cameron.

Я люблю тебя, Кэмерон.


КОНЕЦ