Анна-Мария Зелинко - Дезире

Когда открываешь толковый словарь Ларусса на слове «Дезире», находишь следующую короткую запись: «Дезире (Бернардин-Эжени), королева Швеции, родилась в Марселе в 1779 г., умерла в Стокгольме в 1860 г; была дочерью марсельского купца Франсуа Клари. Ее старшая сестра Жюли вышла замуж за Жозефа Бонапарта в 1794 г. Эжени была невестой Наполеона Бонапарта, но в 1798 г. вышла замуж за генерала Бернадотта. Жила в Париже, где имела очень популярный салон. Когда Бернадотт стал наследным принцем Швеции (1810), она жила в этой стране с 1810 по 1811 г. и возвратилась в Стокгольм лишь в 1823 г., уже став королевой Швеции, чтобы играть там самую скромную роль».

О чем говорят эти короткие сухие строчки?.. Дочь купца становится королевой и родоначальницей династии в Швеции, стране, где более, чем во всех других странах на свете, чтут традиции. Маленькая уроженка Марселя, родившаяся на другом краю Европы, входит в историю северной страны, о которой она совершенно ничего не знает, становится принцессой, а затем королевой во дворце строгой классической архитектуры, расположенном вдоль реки Мелар в Стокгольме.

Она покоится вместе с королями и королевами Швеции в церкви Шевалье, у подножья мавзолея из красного мрамора, в котором заключены останки ее царственного супруга — Карла XIV Иоанна, бывшего сержанта Бернадотта, маршала Наполеона. Она была невестой Бонапарта, а вышла замуж за республиканского генерала Бернадотта. Первый возлюбленный ее, молодой генерал Бонапарт, становится императором, и она является свидетельницей его стремительного возвышения и его падения; ее муж входит в королевскую семью Швеции, и царствующие короли и императоры называют кузеном бывшего якобинца, взращенного Республикой.

Какие потрясающие события должны были произойти, чтобы так необычайно сложились эти судьбы?..

О поразительной судьбе Дезире Клари холодным зимним днем 1943 года размышляла такая же изгнанница, внимательно глядя на здание королевского дворца в Стокгольме. Зимой 1943 года, в эпоху, превосходящую наполеоновскую нагромождением событий, масштабом сражений и вызванной всем этим скорби.

Анна-Мария Зелинко, потерявшая родину — Австрию, к которой была страстно привязана, где она имела успех как романистка, нашла благодаря своему мужу в Дании новую родину. Но волны гитлеризма поглотили и эту маленькую мирную страну. Осенней ночью 1943 года Анне-Марии с мужем удалось пересечь Зунд в рыбачьем баркасе, и они были радушно приняты в Швеции.

Поглощенная потоком эмигрантов, оторванная от всего дорогого неумолимой волей кровавого диктатора, отрезанная от Австрии и своей приемной родины Дании, не походила ли Анна-Мария на другую иностранку, маленькую уроженку Марселя — Дезире Клари, которую шведский народ принял как свою королеву?..

Но зимой 1943 года было слишком много более неотложных дел, чем размышления об истории Дезире Клари. Анна-Мария узнала, что шведский Красный Крест приглашает переводчиков и санитаров для секретной работы. Она предложила свои услуги и была принята переводчиком. Лишь тогда ей разъяснили, что граф Фольке Бернадотт [1] (член королевской семьи) неоднократно совершал полеты в Германию для переговоров с Гиммлером о судьбе заключенных из концентрационных лагерей. Переговоры были трудными, но граф Бернадотт не терял терпения, пока соглашение не было подписано. Сначала речь шла о десяти тысячах заключенных, которых Гиммлер передавал Швеции и должен был доставить в порт Мальме, но в действительности графу Бернадотту удалось вырвать из лагерей смерти тридцать тысяч человек.

Граф Фольке Бернадотт был членом ООН. Он убит в Палестине членом сионистской организации 17 сентября 1948 г. (по данным периодической печати). Анна-Мария Зелинко может поручиться за эту цифру, потому что она видела своими глазами одного за другим этих живых мертвецов в полосатых тюремных лохмотьях, хранивших в глубине глаз выражение непередаваемого страха. В ее обязанности входило узнавать их фамилии и национальности и переводить вопросы врача-шведа.

— Как хорошо вы говорите по-немецки! — сказала ей однажды молодая девушка, привезенная из лагеря в Равенсбруке.

— Я родилась в Вене, но теперь я датчанка, — ответила Анна.

— Тогда может быть вы знаете о судьбе романистки Анны-Марии Зелинко? Я слышала, что она одно время жила в Дании.

— Почему вас это интересует? — спросила Анна-Мария, пораженная вопросом.

— Я когда-то читала ее книги, и ночью, в лагере, когда мы не могли спать, мы рассказывали друг другу все романы, которые вспоминали, и это уводило нас от ужасной действительности.

Романистка со слезами на глазах сказала девушке, кто она. Тогда женщины окружили ее и стали умолять:

— Напишите все, что мы вам рассказали о лагерях смерти, чтобы все это никогда не забылось!

— Нет, — ответила им Анна-Мария. — Я не буду писать О ВАС, я напишу роман ДЛЯ ВАС.

Она почувствовала настоятельную необходимость написать историю Дезире Клари. Мысленно она видела связь между маленькой уроженкой Марселя — королевой Швеции и этими жалкими эмигрантами, вырванными нейтральной страной у ужасной судьбы.

Дезире Клари, которую случай сделал королевой, была воспитана на традициях французской Революции. Вся Революция сводилась для нее в статьи Декларации Прав человека, которые отец научил ее воспринимать всем сердцем с ранней юности. Права человека были святым правилом, в свете которого она видела окружающие события. Те, кто придерживался этих правил, имели право на ее уважение. Те, кто их нарушал по той или иной причине, были врагами рода человеческого.

Наибольшим преступлением Наполеона было нарушение их, хотя он и опирался на словах на Декларацию Прав человека. Как только диктатор положил к своим ногам народы и стал их презирать, мир сделался добычей террора, тюрьмы наполнились, несчастные были оторваны от родных очагов и унижены до состояния затравленных животных.

Но Дезире Клари была не только убежденной республиканкой, став королевой Швеции, она была еще и создательницей традиций этой страны — нейтральной, миролюбивой державы, старающейся прийти на помощь жертвам войн и всем преследуемым. Она была дальним предком графа Фольке Бернадотта, которого прославляют бесчисленные узники гитлеровских лагерей смерти и который погиб в Палестине, доказав еще раз, что не только военные могут быть героями.

От бурных дней капитуляции Парижа в 1814 г. и до Реставрации особняк наследной принцессы Швеции в Париже был приютом для семьи Бонапартов. И когда мы читаем, что Дезире после Ватерлоо настаивает, чтобы Наполеон избавил Францию от гражданской войны и Париж от ужасов штурма и уличных боев, не вспоминается ли нам ходатайство консула Швеции перед генералом фон Шольтицем, которое спасло Париж от гибели в 1944 году?.. Поставленная судьбой в сферы, где создается Большая История, связанная жизнью с великими людьми своего времени, Дезире не потеряла ни своей веселости, ни насмешливости ума, которыми была наделена с юности. Встречаясь с выскочками, мошенниками и гениями, она остается маленькой буржуа, живой и простой, не стесняющейся свободно высказывать свое мнение, не отрекающейся от своего происхождения. Среди важной пышности французской империи и чопорности шведского двора она умеет видеть забавные происшествия, составляющие прелесть Малой Истории.

В дневнике Дезире Клари есть и печальные страницы, но постоянно ее живой характер берет верх, и преобладающее настроение дневника аллегро, напоминающее музыку Моцарта, великого соотечственника автора книги.

Анна-Мария Зелинко написала этот роман, думая о жертвах фашизма. Пусть урок оптимизма и доброты, предлагаемый этой книгой, будет оценен по достоинству нашим читателем.

АЛЬБЕРТ КОН

Перевел с немецкого на французский Альберт Кон.

Мне кажется, что женщине гораздо легче иметь успех у мужчин, когда у нее пышная грудь, и я решила завтра подложить пониже своего декольте четыре носовых платка, чтобы иметь вид зрелой девушки. Вообще-то я уже взрослая, но почему-то никто этого не замечает.

В ноябре мне исполнилось 14 лет, и папа подарил мне в день рождения эту роскошную тетрадь. Конечно, жаль портить моим писанием прекрасные чистые листы, но тетрадь запирается на маленький замочек, и я могу сделать так, чтобы эти записи никто не прочел. Даже Жюли не будет знать, о чем я пишу. Это — последний подарок папы. Моего папу звали Франсуа Клари, торговец шелком в Марселе. Он умер два месяца назад от сердечного приступа.

— А что мне писать в этой тетради? — спросила я растерянно, когда нашла ее на своем столе среди других подарков.

Папа засмеялся и поцеловал меня в лоб.

— Пиши историю жизни французской гражданки Бернардин-Эжени-Дезире Клари, — сказал он, и лицо его светилось нежностью.

Сегодня ночью я начинаю писать мою историю. Я так взволнована, что не могу спать, вот почему я осторожно выскользнула из постели. Я надеюсь, что дрожащее пламя свечи не разбудит Жюли, которая спит в этой же комнате. Иначе Жюли устроит мне ужасную сцену.

Есть отчего быть взволнованной. Завтра мне предстоит идти с нашей невесткой Сюзан к депутату Альбиту, чтобы просить его помочь Этьену. Этьен — мой старший брат, и его голова в опасности. Два дня назад полиция арестовала его, и мы не знаем, за что.

Подобные дела не удивительны в наше время. Всего пять лет, как произошла Революция, и еще не во всем разобрались. Много народа было гильотинировано, и еще сейчас перед городской ратушей иногда происходят казни. Быть аристократом в наше время очень опасно. Но, благодарение Богу, мы не принадлежим к аристократам. Папа своим трудом добился того, что его крохотная лавочка стала одним из самых больших торговых домов Марселя, и папа был очень рад приходу Революции, хотя прежде он и хотел стать поставщиком двора и даже совсем незадолго до Революции отправил королеве голубой бархат. Этьен предполагает, что за этот материал уже никто не заплатит…