– Да ты не паникуй, – сказал Андрей. – Во-первых, никакого другого транспорта тут всё равно нет. Во-вторых, это не простое такси, а бедуинское. А в-третьих, оно тут дешевле, чем у нас билет на трамвай.

– Дешевле? Это как вообще?

– Увидишь.

Мы вышли из номера, пересекли территорию гостиницы и миновали ворота, возле которых неделю назад остановился автобус, везший нас из аэропорта. Здесь начиналась проезжая часть. Прямо у ворот стояла пара стареньких легковушек.

– Такси, такси! – наперебой закричали их хозяева, маша нам руками.

Я неуверенно оглянулась на Андрея, но тот потянул меня прочь.

– Эти наверняка отстёгивают гостинице, – объяснил он. – Дорого выйдет. Мы дальше поймаем.

Мы прошли немного по шоссе. Оно было совершенно безлюдным. Я засомневалась: как мы сможем найти здесь водителя, который согласится подвезти нас, да ещё и задёшево, если здесь такое хилое движение? Но Андрей шагал уверенно, и я решила молча идти за ним.

Первая попутка догнала нас через три минуты. Нам даже рук не пришлось поднимать: маленький обшарпанный пикап сам затормозил возле нас. За рулём сидел дядька в белой рубахе до пят и с белой же тряпкой на голове.

– Такси? – спросил он.

– Ту Дахаб, – сказал Андрей. – Файв паундс.

– Фифти! – ответил мужик.

Пошёл торг. В итоге сговорились на семи.

– Залезай, – скомандовал мне парень.

– Мы что, в кузове поедем?

– Ну, я уж точно в кузове. Если хочешь, можешь сесть в кабину. Только учти, что там жарко, воняет бензином и совсем не так весело, как наверху.

Лезть в кузов я побаивалась и к тому же с первого класса запомнила, что возить в нём людей – это против правил. Но то правила российские, а здесь-то по-другому… Андрей и так достаточно насмотрелся на то, как я трушу, а другого шанса прокатиться с ветерком могло и не представиться…

В кузове оказалось комфортнее, чем я думала: самодельный коврик, чтоб сидеть, и перекладины, за которые надо было держаться, чтобы не вылететь на повороте. Едва машина тронулась, мне в лицо подул ветер, и весь страх исчез. Это был настоящий аттракцион, только не по кругу, а в нужном нам направлении.

– Что, неплохо, да? – спросил Андрей, поднявшись на ноги, но продолжая держаться за перекладину.

Я последовала его примеру. Ехать стоя было ещё круче – я как будто бы летела. Ощущение свободы было то же, что под парусом, вот только отвлекаться на управление не приходилось, и проблем с равновесием не было. Эх, как бы я хотела ездить в школу не в метро, а вот на таком же грузовичке!

Мы миновали песчаный пустырь, оказавшись в районе заброшенных строек. Пустой ларёк в виде рожка мороженого, мёртвые гостиницы с пустыми бассейнами, остовы недостроенных домов… Я уже была готова сделать вывод, что Дахаб это какой-то мёртвый город, как заброшенный пригород кончился. Мы оказались в уютном приморском посёлке с очень расслабленной атмосферой.

На то, чтобы обойти весь Дахаб, нам понадобилось не более получаса. Главной его улицей была одетая в камень и украшенная старинными фонарями набережная. Кое-где к ней примыкали прочие дороги, становящиеся всё менее приятными для прогулок по мере удаления от центра. Логическим центром города являлось маленькое подобие площади, где в набережную втекала вторая по значению улица Дахаба. На эту мини-площадь, украшенную странной скульптурой то ли узла, то ли кукиша, выходил парадный вход единственного в городе супермаркета. Чуть поодаль был мостик, выстроенный с совершенно неясной целью: никакой естественной преграды под ним не было. Зато он служил хорошим ориентиром: договариваясь с таксистом, Андрей сказал: «Near the brige»[1]. Здесь было бойкое место для бизнеса: аренда квадроциклов, лошадей, туристические бюро по обе стороны мостика.

Практически весь город состоял из ресторанов и гостиниц. Ещё было немало магазинов, где продавались еда, сувениры или различное снаряжение для ныряльщиков. Единственным трёхэтажным зданием, встретившимся мне, оказался ресторан на мини-площади. Остальные были ниже. Цвет зданий обычно был белый, чуть реже – песочный и бежевый. Одни из них своей архитектурой подражали Древнему Египту, вторые были выстроены в восточным стиле, третьи пришлись бы к месту в любом южном городе. На некоторых стенах и заборах виднелись сделанные краской арабские надписи; другие были полностью заклеены какими-то портретами – наверное, политиков. Зелени тут было не так много, как в гостинице, хотя в одном месте ветви финиковой пальмы с незрелыми плодами жёлтого цвета свешивались прямо на дорогу. Впрочем, самая большая пальма в городе была ненастоящей: оказалось, это вышка с громкоговорителем.

Народ на улицах был самый разношерстный. Здесь можно было увидеть как женщин в чадрах, открывающих только глаза, так и дамочек в шортах и майках. Большинство местных мужчин носили европейскую одежду, хотя встречались и те, кто, подобно нашему таксисту, предпочитал народный костюм: закреплённый обручем платок на голове (Андрей сказал, что он называется «куфия») и рубаха до пят («галябия»). Часто слышалась русская речь. Конечно, не обошлось и без вездесущих китайцев (или японцев?), ходящих только группами и фотографирующих всё подряд.

И ещё одних обитателей Дахаба никак нельзя было не заметить. Я говорю о кошках. Их здесь было едва ли не больше, чем людей. Коты и котята бродили по улицам, грелись на солнышке, вертелись вокруг столиков кафе. Эти животные с длинными лапами и продолговатыми головами были похожи на абиссинских или сиамских.

Кошки не были единственными животными, которых мне посчастливилось встретить в Дахабе. На прибрежных камнях, обнажившихся из-за отлива, я видела цаплю. Антенна на крыше одного из домов служила насестом орлу, которого мне удалось рассмотреть через зум фотоаппарата; он так долго сидел неподвижно, что мне даже показалось, что он искусственный. А ещё были овцы и козы. Они разгуливали по улицам более дальнего, нетуристического района города. Этот район, по словам Андрея, назывался «Ассала».

Жить в Ассале, если честно, я не хотела бы. За исключением отдельных зданий, выделявшихся своими богатством и новизной, это были бедняцкие кварталы, смотревшиеся ветхими и грязными. На засыпанных песком улицах с разбитыми тротуарами гоняли мяч босые мальчишки. Из-за облупившихся заборов, покрытых арабскими надписями, выглядывали пальмы и прохудившиеся крыши одноэтажных построек. А снаружи вдоль этих заборов кучковался домашний скот. Козы и овцы толпились на улицах, спали, пересекали проезжую часть безо всякого пастуха. Может быть, в какой-нибудь деревне это зрелище и было бы совершенно обычным. Но таковой Дахаб не был: по одной улице с козами могли то проехать грузовичок, набитый туристами, фотографирующими всё и вся, то пройти группа любителей подводного плавания, нагруженных баллонами с кислородом и остальным снаряжением. Запад и Восток, богатство и бедность, жизнь по заветам предков и поиски редкостных развлечений существовали бок о бок и, кажется, не мешали друг другу.

– Ну, что – спросил Андрей. – Не очень-то напоминает вашу гостиницу, верно? Но Дахаб – он не в лагуне. Он такой.

– Здесь супер! Большое спасибо, что дал мне возможность увидеть всё это! – ответила я. – Знаешь, отдыхать в гостинице, конечно, приятно, и под парусом плавать неплохо, но, по-моему, самое крутое – это видеть, как живёт простой народ.

– Да? – усмехнулся Андрей. – Ну, как знаешь. Вообще-то сюда не за тем приезжают.

– А за чем? За виндсёрфингом, да?

– Ну, не только. За дайвингом тоже. В смысле, с аквалангом понырять. Тут подводная природа очень классная. А кто с аквалангом боится – те с маской и трубкой купаются…

– Плавала, знаю.

– А где?

– Где? На пляже, конечно!

– На пляже? На гостиничном? В лагуне?! – Тут Андрей расхохотался.

– Ты чего? – Я почти что обиделась.

– Плавать с маской на гостиничном пляже – почти то же самое, что делать это у себя в ванной! Там же всё зачищено и вытоптано!

– Неправда! Я видела рыбок.

– И сколько видов?

– Может, пять… или шесть…

– Тут их сотни! А ещё ежи, морские звёзды, крабы разные, ракушки…

– А мы можем их увидеть? Я в купальнике. Маску и трубку взяла. Ты покажешь мне рыбок?

– А тапочки коралловые есть? – спросил Андрей.

Тапочек не было. Те единственные, что мне пришлось надеть, снимая виндсёрф с мели, я, разумеется, вернула своему спасителю. А своими так и не обзавелась. Поэтому мы решили вернуться на центральную улицу Дахаба, вдоль которой шла бойкая торговля всем, что могло понадобиться туристам, купить мне эту обувь, а потом пойти купаться прямо тут же.

Ходить по рыночной улице было, прямо скажем, нелегко. Возле каждой лавки, каждого кафе стояли люди, зазывавшие клиентов. Одни из них при этом ограничивались многозначительным «Хеллоу» или «Велкам», другие, заслышав русскую нашу речь, начинали орать «Привет, друг! Как дела?», третьи напрямую требовали приобрести полотенце или футболку, а потом искренне удивлялись, почему мы отказываем, четвёртые вообще были готовы нас преследовать пол-улицы, выкрикивая всяческие глупости. Не знаю, был ли подобный «маркетинг» эффективным. Лично у меня эти приставания отбивали всяческое желание покупать что-либо. Хотелось бы заставить всех торговцев исчезнуть, спокойно пройтись по базару, рассмотреть товар, может быть, что-нибудь выбрать и оставить денежки, не контактируя с этими надоедами. Или, раз уж это невозможно, поскорее совершить покупку и убираться.

Андрей остановился у прилавка с разной обувью. Я и сообразить ничего не успела, как оказалась внутри лавки его хозяина. Суетливый араб, говоривший на смеси русского и английского языков, забегал вокруг, подавая мне на примерку разные тапки: оранжевые, розовые, серые. Кроме цвета и размера, они мало чем отличались, так что я довольно быстро остановила свой выбор на жёлтой паре. Только тут встал вопрос о цене.

Продавец назвал цифру. Мы с Андреем переглянулись. Я открыла было рот, чтобы сказать: цена хорошая, в гостинице такие же дороже. Но парень жестом велел мне молчать. А торговцу сказал: