- Так сложилось, - уклончиво ответила я и, видя его изучающий взгляд, решила увести от темы Ричарда.

- Пользуясь случаем, хочу тебя еще раз поблагодарить за твое желание передать дела фонда мне.

- Не за что.

Я хотела узнать, почему он сам не вышел тогда на связь, но постеснялась и вместо этого спросила:

- Ты планируешь возглавить фонд?

- Нет. Я полностью передал дела. Сейчас у меня не будет возможности заниматься этим. Я нужен отцу в Мадриде.

Я понимающе кивнула и добавила:

- По возвращению на Косту я продолжу работу. Сейчас там Сиена взяла на себя мою нагрузку.

- Спасибо, что не бросаешь, - тепло улыбнулся он.

- Прости, что отказалась возглавить фонд. Так сложились обстоятельства.

- Уверен, это было не твое решение, - усмехнулся Алехандро, и я все же решила расставить все точки над “i” и по возможности выяснить его реакцию на Барретта.

- Ты не в праве сердится на Ричарда, - тихо но жестко произнесла я, желая защитить своего мужчину. - Ты начал эту игру и полез туда, куда не следовало. Имеешь смелость играть с огнем, имей смелость взглянуть на ожоги. - На секунду я остановилась, переводя дух и продолжила: - Я виновата, что привязала к себе ребенка и не приехала к ней, когда она меня звала. Ричард здесь ни при чем. Он меня не удерживал.

- Я догадывался, что он тебя не удерживал, и это было только твоим решением, - Алехандро внимательно рассматривал мое лицо, но в его глазах отражалось… нет, не холодность или обвинение, а, напротив, спокойствие.

В воздухе повисло молчание, а я пыталась понять, о чём же он, чёрт побери, думает.

- Ты неверно видишь ситуацию, - наконец произнес он. - В том, что случилось с Ибби, виноват только я, и не обвиняю ни Барретта, ни тем более тебя. К слову, я уже не пытаюсь тебя отбить. Это в прошлом. Я умею признавать ошибки. Я же политик, забыла? - и он улыбнулся.

Я всматривалась в его глаза и не видела в них фальши. Я хотела у спросить, почему тогда он так реагирует на Барретта, но была уверена, что не получу ответа на этот вопрос, а Алехандро тем временем произнес, будто подтверждая мою мысль:

- Желаю тебе, Лилит Ева Харт, всего самого хорошего. Будь счастлива.

Он тепло мне улыбнулся и протянул руку на прощание. Официально пожав мою ладонь, он пошел к машине, а я, все еще чувствуя его крепкое теплое рукопожатие, смотрела ему вслед и понимала, что с этого момента наши с ним пути окончательно разошлись. Теперь я понимала, почему он задержался - он хотел со мной попрощаться.

Мне так и не удалось понять, почему он так реагировал на Ричарда, но была рада, что Алехандро сегодня приехал в галерею - я не снимала с себя ответственности за то, что случилось с Ибби, но этот разговор был нужен нам обоим и подвел черту под нашим с ним знакомством.

Глава 5.

Алехандро сел за руль Порше и, уверенно вырулив с паркинга, через пару минут влился в основной поток машин.

Сегодня он не планировал ехать к отцу. Несмотря на то, что резиденция, куда переехала семья после победы на выборах, находилась в двух шагах от университета, ему хотелось побыть в своей квартире, на своей личной территории.

“Имеешь смелость играть с огнем - имей смелость взглянуть на ожоги”, - вспомнил он уверенный голос Лили и улыбнулся. Как яростно она защищала Барретта. Даже кулаки сжала. Это выглядело забавно. Как детский розовый велосипед с кисточками, вставший на защиту непробиваемого танка. В свое время он сделал правильные выводы о Лили, когда она отказалась приехать к заболевшей Ибби - она принимала Барретта таким, какой он есть. Принимала и была безоговорочно ему предана. Надежный тыл.

От Сиены он знал, что Лили уже месяц жила в Мадриде и работала в галерее, а, получив именное приглашение, задумался. Через своих людей в службе безопасности он выяснил, что Лили поселилась в квартале Риколетос, в атико одного из элитных кондоминиумов, а галерея, где она работала, принадлежала не ей, а Гарри Чейзу. Определенно, такого жилья простая девушка себе позволить не могла и, значит, она все еще находилось под покровительством Барретта. Но сам факт того, что она работала на чужую галерею и выслала ему приглашение заставлял выстраивать противоречивые предположения.

Он мог узнать через службу безопасности и о передвижениях Барретта по Испании, но опасался подставить отца и решил действовать по другим каналам. Позвонив Паломе, он двадцать минут выслушивал нескончаемый треп, и наконец зацепил нужную информацию - Алькасар вот уже месяц живет в Ферроле. Ухватившись за вопрос о бизнесе, Алехандро красиво подвел к Барретту. Палома выдала всю подноготную, из которой он узнал, что вот уже несколько дней Барретт в Ферроле, в то время как Лили по-прежнему работала в Мадриде.

Может быть, он ее все-таки допек, и она хочет от него уйти? Даже самому ангельскому терпению может прийти конец с таким скотским отношением. Но окончательные выводы он мог сделать, только встретившись с Лилит.

Увидев ее, общающуюся с гостями, он отметил, что она изменилась. Стала увереннее и женственней. Когда она спросила об Ибби, он уловил боль в ее взгляде и понял, что она по-прежнему винит себя в случившемся. Главное в ней не изменилось - она осталась милосердной, и как бы ни скрывала эмоции за официальной маской, в ее глазах теплилась доброта.

Он не стал рассказывать, что творилось с Ибби, когда Лили отказалась приехать, осознавая, что уничтожит ее этим, загонит ее в такое глубокое чувство вины, из которого той будет сложно выбраться. Он знал, что вина за случившееся лежит не на Лили, а на нем. Ему стоило немалых трудов и времени убедить больного ребенка не сердиться на Лили. Сегодня Алехандро появился не для того, чтобы ворошить прошлое. Напротив, он хотел идти вперед. С Лили или без нее.

Сколько раз он хотел выйти на контакт с ней, просто для того чтобы сказать, что ни в чем ее не винит, но не мог - у него были связаны руки.

****

Это произошло в конце прошлого ноября.

Алехандро, отлучившись в университет, пока Ибби спала, вернулся в мед.центр через час и уже подходил к палате, когда увидел в коридоре отца, тихо говорившего по телефону.

- Я буду на Косте к вечеру, - спокойно произнес он и дал отбой.

- Ты планируешь уезжать? - тихо спросил Алехандро. Сейчас, когда болезнь Исабель прогрессировала, несмотря на усилия врачей, когда мать не спала уже неделю, поездки на Косту были не самым лучшим решением.

- У меня нет другого выхода, - задумчиво произнес Медина-старший, и Алехандро всё понял.

Барретт.

Вероятно, Барретт хотел оговорить условия их “сотрудничества”, и ему было плевать, что происходит с их семьей - он посчитал нужным встретиться с отцом, когда ему удобно.

С Косты отец вернулся ранним утром на следующие сутки и попросил сына его встретить. Алехандро понимал - дома он не появлялся, в больнице или в министерстве им поговорить бы не дали. Машина была идеальным местом для встречи. Он был уверен, что темы, которые обсуждались с Барреттом, подниматься не будут, но знал, о чем именно Медина-старший хотел с ним поговорить.

Увидев отца, спускающегося по трапу, Алехандро отметил его спокойный доброжелательный вид, но как только тот сел на заднее сидение Ауди, его лицо изменилось. Он устало откинулся на спинку сиденья и бросил водителю:

- Сначала в мед.центр, затем в министерство.

- Что ты хотел обсудить? - спросил Алехандро, как только они оставили Барахас позади.

Медина-старший молчал, но Алехандро видел его подавленность и утвердился в своих догадках - Барретт воспользовался компроматом и надавил на отца в своих целях.

- Я так понимаю, теперь вы с Барреттом будете тесно сотрудничать в его пользу, - иронично отметил Алехандро.

Отец промолчал, но Медина-младший понимал - ему не ответят. Такие темы не обсуждались.

- Я хочу тебя попросить еще раз, на тот случай, если ты еще не понял, - наконец проговорил отец и, повернувшись к сыну, жестко продолжил: - Забудь о существовании Барретта. Если не хочешь, чтобы у нашей семьи были неприятности сверх того, что уже произошло.

Собственно, Алехандро и предполагал, что речь зайдет именно об этом.

- И не лезь к его девице, - тем же тоном добавил Медина-старший.

- Это было одно из его требований? - иронично приподнял бровь Алехандро.

- Нет. Эта тема не поднималась. Всё, что я говорю - мое требование.

- Она ему не нужна, - пожал плечами Алехандро.

- Мне плевать, как он к ней относится. Мне плевать, какие у него на нее планы. Есть факт - она живет под его крышей и находится под его покровительством. Я не могу точно знать, как Барретт отреагирует, если ты продолжишь тянуть ее к себе. Слишком многое поставлено на карту. Или тебе мало болезни Изабель и твоих отбитых почек? Я не хочу рисковать здоровьем, семьей и своей карьерой накануне выборов. Притуши свои амбиции и упрямство. Оно дорого может стоить всем нам.

Вряд ли Барретт стал бы использовать компромат ради Лили, но Алехандро понимал тревогу отца - слишком многое, если не всё, было поставлено на карту. Барретт плотно держал его семью за горло.

- Дай мне обещание, что ты забудешь, кто такой Барретт, и больше не будешь выходить на контакт с этой девушкой.

Алехандро рассматривал уставшее лицо отца и был согласен с ним. Он мог действовать только в одном случае - если Лилит сама уйдет от Барретта.

- Обещаю, - спокойным голосом произнес Алехандро, и отец, некоторое время изучая его лицо, кивнул.

- Спасибо, сын, - произнес он и, вновь откинувшись на спинку сиденья, закрыл глаза.

- Как у тебя это получается?

- Что именно? - спросил отец, не открывая глаз.

- Сотрудничать с врагами. Находить с ними общий язык.