Я была права - их ждали. Джино без промедления и расспросов помог им подняться на корму, катер аккуратно отчалил от нашей яхты, а я тем временем попыталась рассмотреть отца Алехандро тщательней. Это был человек невысокого роста, в очках, с аккуратно-окладистой бородой. Его лицо было приветливым, взгляд мудрым, походка уверенной, и весь его вид располагал к себе. Но мне все равно казалось, что его доброжелательность - красивый нарисованный образ “слуги народа”, многолетняя привычка опытного политика располагать к себе людей.

Через минуту они скрылись на основной палубе, проследовав либо в библиотеку, либо в бильярдную, и Косатка вновь погрузилась в тишину, поглотив вечерних гостей в свое чрево.

Я вернулась к конспектам, но то и дело прислушивалась к безмолвию Соляриса, опасаясь пропустить что-то важное. Ужин мне подали наверху, чему я не удивилась.

Через два часа с четвертью вновь показался тот же катер, и Медина с компанией так же внезапно исчезли, как и появились.

Позже я часто размышляла над тем, что привело отца Алехандро к нам на “Нарушитель”, но фактов, чтобы сделать какие-то выводы, у меня не было. Оставались лишь догадки.

“Даниэль Суарэс - человек Медины-старшего и его марионетка. И если вина Суарэса будет доказана, то это отразится на карьере самого Медины. Он готовится баллотироваться на пост председателя правительства и сейчас ему такие скандалы вообще не нужны”, - вспоминала я слова Паломы и мне казалось, что визит Медины “на ужин по-соседски” как-то было связан с теми событиями, особенно учитывая, что уже вовсю шла предвыборная кампания, и Медина, несмотря на прогнозы отца Паломы, успешно в ней участвовал. Также напрашивался вывод, что Медина был больше заинтересован в Барретте, если сам пришел к нему “в гости”.

В декабре Ричард уехал в Штаты, все вокруг готовились к зимним праздникам, в воздухе летал дух Рождества, а меня ждала радость - приезд отца на рождественские каникулы. Но даже грядущая встреча с папой воспринималась мной с нотками грусти - сердце болело за Ибби и невозможность ей помочь. На эту грусть накладывалась еще одна - я проведу Новый Год без любимого. После отъезда Ричарда я порывалась позвонить Алехандро, чтобы узнать о состоянии Ибби, но мне подобное поведение показалось навязчивым, и я получала новости о событиях в Мадриде через Палому и Сиену, которые были на связи с Мединой-младшим. Правда он, по их словам, очень редко отвечал на звонки и СМС, что было понятно.

От них я и узнала о тяжелых осложнениях у Исабель, чуть позже о предполагаемых планах уехать в Израиль, если местная медицина не поможет, а накануне Нового Года мне позвонила Сиена и ошарашила меня новостью - так как у Алехандро нет возможности сейчас приезжать на Косту, он бы хотел, чтобы его фонд возглавила я с одной из профессоров Академии, которая и введет меня в курс дела.

Первой моей реакцией было удивление. После случившегося меньше всего я ожидала, что Алехандро передаст мне дела фонда, и создавалось впечатление, будто он хотел мне показать, что не обвиняет меня в проблемах семьи. Я была благодарна ему за этот жест, но болезнь Ибби от этого не вылечилась, и я не снимала с себя ответственности за то, что привязала к себе ребенка.

Странно было другое - он передал свою просьбу через Палому, но сам на связь не вышел. “Ему сейчас не до политеса”, - вздохнула я и тут же начал набирать Ричарда, на ходу высчитывая разницу во времени.

Мне очень хотелось принять эстафету у Алехандро и заниматься фондом, но жесткое Барреттовское “Нет. До конца учебы никакой работы” остудили мой пыл, и мне пришлось отказаться. Я отправила Алехандро СМС с благодарностью и теплыми пожеланиями скорейшего выздоровления Ибби. Ответ я так и не получила, и еще одна ниточка, которая могла связать меня с ребенком, оборвалась.

****

- Лили-и-и, - вытолкнул меня из воспоминаний тонкий детский голос, и в глаза бросилась яркая рыжая копна кудрей, которая неслась в мою сторону.

- Айрин! Не бегай по галерее! - шикнула на нее Аврора, поднимая ее на руки, но испанцы, которые в силу своего менталитета считали любого ребенка “Rey de la casa” и позволяли ему абсолютно все, тут же переключились на четырехлетнюю племянницу моей компаньонки, восторгаясь ее яркими зелеными глазами, веснушками и огненными кудрями.

Она тут же перетянула на себя внимание взрослых и получила звание “naranja”, а я с тревогой в сердце посматривала на Алехандро, вспоминая мою первую встречу с Исабель, когда она неслась к брату и жаловалась ему на больной зуб. Сейчас выдержке Алехандро можно было позавидовать. Он улыбался малышке, полностью был поглощен разговором о ребенке, но я знала, что у него возникли те же ассоциации, что и у меня.

- Вы уже побывали в зале инсталляций? - спросила я, чтобы увести ребенка и не напоминать Алехандро о Исабель.

- Мы до нее так и не дошли, - улыбнулась Аврора, смущенно здороваясь со всеми присутствующими, а сзади уже подходила сестра мисс Малберри с такой же ярко-рыжей копной на голове.

- Давайте я вас провожу, - улыбнулась я малышке, которой было тесно в любящих объятиях тети.

- Я тоже с удовольствием посмотрю на инсталляции, - внезапно услышала я голос Алехандро, и мне ничего не оставалось, как улыбнуться и пригласить его.

К счастью, Кэтрин, все это время внимательно наблюдавшую за Алехандро и мной, отвлекла помощница с гостями, и я поторопилась исчезнуть из поля ее видимости.

Мы поднимались по лестнице на второй этаж, и пока Аврора с сестрой были полностью поглощены Айрин, Алехандро тихо сказал:

- Могу я тебе задать вопрос?

- Конечно, - я внимательно смотрела на него, пытаясь понять, для чего он здесь, учитывая что все это время он ни разу на связь не выходил.

Глава 4.

- Ты с Барреттом?

- Я же сказала, что на выставке его нет, - немного удивившись этому вопросу, ответила я.

- Ты с Барреттом? - повторил он, и я, всматриваясь в его темно-карие глаза, наконец поняла суть вопроса.

Всё встало на свои места. Алехандро увидел неправильную картину, поэтому вся эта ситуация с его приездом мне и показалась странной. Вот уже больше месяца, как я жила в Мадриде и работала на галерею Гарри Чейза. Барретт, несколько дней тому назад прилетевший из Штатов сразу в Ферроль, не планировал меня вызывать на север на пару дней и позволил остаться в Мадриде. Этот факт меня огорчал, но я понимала, что ему там будет не до меня; по словам Паломы, там открывалось новое направление и её отец вот уже месяц жил там. Грело душу лишь одно - не сегодня-завтра Ричард планировал прилететь из Ферроля вместе с Алькасаром в Мадрид.

Паломе, равно как и всем остальным, мало что было известно о моих отношениях с Ричардом - я никому ничего не рассказывала о своей личной жизни. Алехандро же, ошибочно решив, что именное приглашение выслала я, приехал проверить. Вероятно, он посчитал, что я таким образом хотела пойти с ним на сближение и давала понять, что расстаюсь с Барреттом.

Если бы Алехандро был уверен, что я все еще нахожусь в крепких отношениях с Ричардом, он бы не приехал.

- Почему ты работаешь на чужую галерею? - спросил он, и я про себя кивнула, подтверждая свои догадки.

- Это всё Кэтрин Шейд. Я когда-то работала под ее началом у себя в городе. Она мне предложила координировать выставку. Ей нужна была помощь в галерее, и я согласилась. Так как я к этому моменту уже не была загружена учебой, Ричард не возражал.

- Понял, - усмехнулся он. - Вероятно, и приглашение не ты отправила.

- Нет, - тихо, но уверенно проговорила я, а к нам уже подходила одна из гостей, с которой я познакомилась еще полгода назад на одном бизнес-мероприятии, где я сопровождала Ричарда. Она тут же завалила меня вопросами, приехал ли мистер Барретт на выставку, к нашей беседе примкнуло еще несколько человек, следом подошел Крис с Сильвией, и вечер пошел своим чередом. Алехандро, еще немного побыв в нашей компании, почтительно откланялся, но позже, спустившись на основной этаж, я отметила, что он все еще на выставке и разговаривает со знакомыми.

Кэтрин, тоже занятая гостями, иногда бросала на нас внимательный взгляд, а я, сердясь на нее, готовила в голове серьезный разговор.

Присутствие Алехандро меня немного напрягало - мне казалось, что наша беседа с ним еще не завершена, и эта недоговоренность мне мешала полностью погрузиться в работу.

Однако, несмотря на неожиданный приезд Медины-младшего, время мчалось с немыслимой скоростью, и вот уже довольные гости постепенно начали покидать галерею, персонал держался, но я понимала, что все очень устали, а мы с Кэтрин, натянув улыбки, провожали приглашенных.

Накинув пальто, я стояла на крыльце и прощалась с Сильвией, когда увидела, как ко мне приближается Алехандро.

Бросив взгляд через стекло, я обнаружила Кэтрин на ресепшене - в компании гостей и Криса она была полностью поглощена обработкой Карлоса, и я перевела взгляд на Алехандро - у меня была пара минут, чтобы поговорить с ним без свидетелей.

- Великолепная выставка, - начал он. - Я даже присмотрел себе домой одну абстракцию.

- Мне кажется для вашего дома больше подойдет классика, - тут же включилась я в работу, но Алехандро покачал головой.

- Я имел в виду свою квартиру в центре.

- А, тогда это меняет дело, - улыбнулась я, но тему, какая бы ему подошла картина, развивать не стала, опасаясь быть неправильно понятой.

- У тебя получается, - обвел он взглядом портал в мою личную Мекку.

- Это не моя заслуга. Работала целая команда.

- Не занижай свои способности, - твердо произнес он, и я, видя его решительный взгляд улыбнулась:

- Спасибо за веру в мои способности.

- Никогда не сомневался в тебе, - уверенно произнес он и спросил: - Почему сама не хочешь открыть галерею?