Необходимо обо всем рассказать Марку. Он ведь женился на ней, потому что она из рода Фелмоу, из-за благородного происхождения. Что он скажет, узнав правду? Возможно, обрадуется, потому что это освободит его от выполнения своей части обязательств в их сделке, облегчит ему путь к разрыву брака и позволит возвратиться к Гризельде.

Но разве кому-то обязательно об этом знать? - кричала ее гордость. Зачем кому-то говорить особенно Марку? Ее мать хранила тайну все эти годы, почему же сейчас правда должна выйти наружу?

Но как только такая мысль пришла Саре в голову, она сразу же отогнала ее прочь, потому что поняла свою неспособность жить во лжи. Она знала, что все обязательно расскажет Марку.

Сара медленно вела машину к поместью. Автомобиль Гризельды все еще стоял у дома. Это ее удивило, поскольку Тони должен был отогнать ее в Лондон. Да, Тони! Она уже забыла, что он здесь. Надо вести себя естественно, чтобы мистер Мортон ни о чем не догадался. Тони встретил ее в холле словами:

- Что произошло, Сара?

- Ничего, - ответила она автоматически. - Это, наверное, последствия прошлой ночи.

- Это имеет какое-то отношение к ограблению, к тем людям, которых задержала полиция? Где вы были все это время, я ужасно беспокоился.

Сара вспомнила, что уехала в полицейский участок рано утром.

- Я навещала свою мать в больнице.

- Хотите, я приготовлю вам выпить?

- Нет. Только чай. Я попрошу Сандру поставить чайник.

- Когда вы сказали, что все в порядке, вы говорили правду?

- Да, все хорошо.

- Мне надо будет скоро идти, и не хотелось бы оставлять вас такой.., потрясенной.

- Возможно, потому что я не завтракала. Я почувствую себя лучше, выпив чашечку чая.

Вскоре Сандра принесла поднос с серебряным чайником, несколько кусочков масла и печенье.

- Вы не хотите выпить чаю перед отъездом? Сара попыталась расслабиться, разливая чай, вести себя непринужденно, но Тони продолжал задумчиво смотреть на нее. Она заставила себя надкусить печенье. Мистер Мортон поднялся, чтобы уйти.

- Когда вернется Марк? - спросил он.

- Я.., я не знаю. Возможно, завтра.

- Мне не хотелось бы оставлять вас одну.

Поедемте со мной в Лондон. Вы сможете вернуться сюда утром на поезде.

- Нет, Тони. Я не могу.

- Я не предлагаю вам останавливаться у меня или что-нибудь в этом роде, вы можете заказать номер в гостинице.

- Я знаю, - сказала она тихо. - Вы очень добры ко мне. Тони.

- Ничего себе, добр! - возразил он. - Я буду беспокоиться, если вы останетесь здесь в одиночестве. У вас такой вид, словно вы увидели привидение, - Со мной все совершенно в порядке, правда.

Я буду вместе с Сандрой.

Наконец Тони уехал. Сара стояла на широких ступенях и махала ему рукой, потом повернулась и медленно вошла в дом. Сандра убирала со стола после чая.

- Как только вымоешь посуду, Сандра, ты свободна. Я сама приготовлю себе ужин, если захочу. Сегодня вечером можешь отдохнуть.

- Большое спасибо, миссис Франклин. Можно мне на часок отлучиться домой? Приезжают мои кузены.

- Да, конечно. Можешь и переночевать, приходи завтра утром.

- О, благодарю вас.

Лицо девушки осветилось счастьем, и Сара позавидовала ее простодушной радости. Она принялась бесцельно бродить из комнаты в комнату старого, опустевшего дома, полного воспоминаний, и вдруг ощутила его враждебность.

Каждый раз, проходя мимо портретов своих мнимых предков, Сара думала, что они смеются над ней. Она была самозванкой, да еще с претензиями, не имеющими под собой оснований! Тот факт, что Сара узнала об этом только сегодня, ничего практически не менял.

Она вошла в кабинет и посмотрела на кресло, в котором сидел когда-то дедушка, и в полумраке Саре почудился его силуэт. Его присутствие казалось настолько реальным, что она видела, как он отвернулся, отказываясь смотреть на самозванку.

- Дедушка! - позвала она, и голос ее прозвучал неестественно громко, эхом отозвавшись в большом доме, от чего страх в сердце Сары лишь укрепился. Она повернулась и побежала назад, в коридор, где на нее недовольно взирали гордые и далекие Фелмоу.

В гостиной она бросилась на диван и зажала уши, чтобы не слышать пульсирующих, скрипящих звуков, доносившихся из разных углов дома. Казалось, все Фелмоу присутствуют здесь: сэр Томас Фелмоу, построивший это поместье, сидел в мягком кресле, а рядом стояла Изабелла в своем шуршащем наряде и с покрывалом на голове; Роберт - первый барон Энтингемский из Бастона, построивший башню Фолли, чтобы удовлетворить любопытство своей жены, желавшей наблюдать за происходящим в деревне, и с высоты которой бросилась вниз его невестка; сэр Эдвин, чей дом был разрушен до основания, пока он сражался на Святой земле с королем Ричардом Львиное Сердце, а также юный Джон, убитый при Трафальгаре.

- Разве мы за это сражались? - молчаливо вопрошали они. - Отдать наше наследство самозванке? Кто такая Сара Блэк? Кто слышал об этой Саре Блэк?

- Разве для этого мы рожали наших детей? - удивлялись женщины, выглядывая из облака мягких материй, летящих рукавов и фамильных драгоценностей.

Все, все гнали ее, за исключением леди Элеонор, которая стояла в стороне и серьезно смотрела на Сару. Элеонор, которая не смогла обеспечить наследником семью Фелмоу и знала какова плата за это.

Не мигая, Сара уставилась перед собой. Несомненно, они указывали ей выход. Медленно поднявшись на ноги, Сара подошла к письменному столу в углу комнаты. Надо написать Марку! Он узнает, как сильно она любила его, и будет хоть иногда вспоминать ее добром.

"Мой единственный, - написала она. Из-под ее пера никогда еще не выходили такие слова, и ей хотелось, чтобы они не повторялись так часто другими людьми, потому что только так она могла выразить всю свою любовь. - Ты помнишь, я рассказывала тебе историю леди Элеонор? Возможно, что нет, у тебя столько других проблем, но ее история неожиданно стала моей. Я обманывала тебя, правда, неосознанно, но та Сара Фелмоу, потомок славной аристократической фамилии, на которой ты женился, никогда не существовала. Сегодня я узнала, кто я на самом деле. Мой отец - Альберт Блэк. Тот человек, которого задержала полиция по подозрению в ограблении прошлой ночью. Думаю, у него была тяжелая жизнь, его можно не только обвинять, но и жалеть, хотя это не может изменить факты.

Марк, пожалуйста, прости меня. Я слишком люблю тебя, чтобы удерживать узами брака, который не может принести тебе желаемого, и я скорее умру, чем соглашусь жить без тебя. Не думай плохо обо мне. Надеюсь, то, что я собираюсь сделать, не будет слишком трудным. Я люблю тебя, Марк. Я люблю тебя - Сара." Отложив ручку, она перечитала письмо. Неожиданно оно показалось ей банальным. Эти строчки не передавали всего того, что Сара в действительности чувствовала. Но изменить она ничего не могла, поэтому взяла листок, нервно его сложила, засунула в конверт и запечатала.

Она написала "МАРКУ" большими буквами на конверте и положила письмо на каминную доску перед часами из стекла и позолоты.

Больше не раздумывая, Сара пошла в коридор и стала подниматься по ступенькам. На втором этаже она прошла по длинному коридору, который оканчивался лестницей, ведущей на чердак, а оттуда в башню Фолли.

Освещение там было плохое, и повороты лестницы скрывались во мраке. Сара вытянула руку, чтобы нащупать стену, и, наткнувшись на что-то мягкое, тут же отдернула пальцы. На мгновение ей показалось, что леди Элеонор сопровождала ее по ступенькам в последний путь. Потом Сара вспомнила, что здесь находилось узкое окошко, и она всего лишь задела за занавеску.

Очень медленно, ступенька за ступенькой, Сара поднималась наверх, останавливаясь, чтобы осмотреться вокруг. В конце концов спешить было некуда. Дом был пуст, она слышала звук собственных шагов и все время прислушивалась, хотя и не могла сказать, зачем это делает.

Она дошла до двери, узкой и плотно прикрытой, которая выходила на маленькую площадку обозрения наверху. Когда-то Фелмоу стояли здесь, разглядывая свои владения. Ей самой нравилось приходить сюда ребенком вместе с дедушкой, который показывал внучке границы их земель: узкую, как лента, дорогу и голубую речку вдали.

Она с трудом открыла задвижку, и дверь со скрипом распахнулась.

Сильный ветер бросился ей в лицо. Сара подняла голову, позволяя ему трепать волосы и холодить лоб, потом вышла на узенький балкончик, окружавший башню, и ухватилась за перила.

Ногой она нащупала перекладину, ей оставалось только вскарабкаться, перенести тело через ограждение и разжать руки. У нее закружилась голова, она помедлила секунду, и в это время чьи-то сильные руки схватили ее.

- Сара, Сара, дорогая! Слава богу, я не опоздал.

Марк оттащил ее от перил и крепко прижал к себе. Он гладил ее волосы и бурными поцелуями покрывал ее глаза, лоб и щеки.

- Слава богу! - снова прошептал он. - О, Сара, моя глупенькая Сара! Неужели ты действительно могла подумать, что я женился на твоей семье, а не на тебе?

Она посмотрела на него, пытаясь в тусклом свете разглядеть его лицо. Потом проговорила сквозь рыдания:

- Но, Марк, ты никогда не говорил, что любишь меня.

- Нет. Я, наверное, и сам не осознавал этого.

А когда понял, то не был уверен, что ты благосклонно воспримешь такое признание. Понимаешь, Сара, - продолжал он нервно. - Пока я не прочел твое письмо, я не верил, что ты питаешь ко мне какие-то чувства, Я думал, что ты, скорее, выходишь замуж за поместье, а не за меня.

- О, Марк! - Она посмотрела вниз, в темноту, куда готовилась броситься всего лишь минуту назад, и вздрогнула. Слезы потекли по ее лицу.

- Не плачь, дорогая. Все уже позади. Пойдем. Давай спустимся вниз, - нежно сказал Марк.

Заперев дверь, все еще держа жену за руку, он повел ее вниз по узкой лестнице, назад через чердак и по коридору, пока они не очутились в гостиной.