С другой стороны, он мог дотронуться до нее, если хотел. Почему бы и нет? Лаура спала слишком крепко, чтобы проснуться.

Бен наконец решился коснуться ее бока или руки, где кожа не такая чувствительная. И возможно, таким путем он рассеет это безумное впечатление, что ее тело было более гибким, более живым, более любящим, чем у всех женщин, каких он когда-либо встречал.

Он легонько дотронулся до ее руки. Лаура не пошевелилась. Конечно, этого он и хотел. Он не хотел будить ее. Или хотел?

Словно наблюдая за действиями незнакомца, Бен смотрел, как его пальцы медленно движутся вверх по руке Лауры и по ее грудям. Соски ее затвердели еще до того, как она открыла глаза.

Она сонно посмотрела на него, ничего не говоря, однако ее губы разжались с еле слышным вздохом удовольствия, а щеки порозовели. Поглядев на нее, Бен увидел женщину, пробуждающуюся к страсти, совершенно доверчивую — и абсолютно ранимую. Чувства, болезненные и не поддающиеся определению, сжали его горло. Бен обнял ее без слов, спрятал лицо в шелковистых волосах с лимонным ароматом. Ее тело казалось стройным, почти хрупким, а нежность, которой он так боялся поддаться, снова нахлынула на него.

— Извини, мне не следовало будить тебя.

— Я рада, что ты это сделал.

— Тебе было хорошо со мной? — Он был удивлен, как важно ему было услышать ее ответ.

Лаура улыбнулась, нежно коснувшись его щеки.

— Это было великолепно.

— Нет, — сказал он, наклоняя голову к ее губам. — В тот раз было хорошо. Этот раз будет великолепным.

К концу первой недели замужества Лаура уже прошла через все стадии простого невроза и оказалась в состоянии, близком к настоящему безумию. Она решила, что еще несколько дней подобных отношений с Беном приведут ее к шизофрении. Ночью они были страстными любовниками. Днем же почти не встречались, а, находясь вместе, мало разговаривали, если только не было в комнате Кристи, которая всегда втягивала в беседу их обоих.

И в самом деле, единственный раз, когда Бен говорил с Лаурой, находясь наедине, был в понедельник утром вскоре после телефонного звонка из Нью-Йорка от его адвоката.

— У Аарона хорошие новости, — сказал он, позвав ее к себе в кабинет, когда она уходила на работу. — С ним встретился адвокат Рене, и они готовы обсудить сделку. Рене откажется от всех претензий на дочь в обмен на гарантированные ежемесячные выплаты. И сейчас мы уже торгуемся насчет условий.

— Это замечательно, Бен, — произнесла она почти искренне.

Радостно было услышать, что Кристи сможет постоянно жить с отцом, но Лауре неволь но хотелось, чтобы Рене проявила несговорчивость хотя бы еще на какое-то время. Лауре хотелось прожить с Беном по крайней мере два года. А теперь дело шло ктому, что их брак мог закончиться через месяц. Она подумала, что будет делать Бен, если она вдруг расплачется. Вероятно, блестяще справится с такой ситуацией. Он не из тех мужчин, когомогут выбить из равновесия женские слезы.

Но разумеется, она была взрослым, разумным и зрелым человеком, поэтому и не заплакала. Лаура попыталась придать лицу восторженное выражение и повторила, что все чудесно складывается.

Бен улыбнулся ей в ответ.

— Это настоящая победа, Лаура, и все благодаря тебе. Аарон сообщил Рене онашей свадьбе, и, как я полагаю, наши расчеты оправдались. Впервые эта хищная акула, которую она называет своим адвокатом, не стала вступать в борьбу.

Лаура изо всех сил старалась казаться безмерно довольной.

— Значит, все уладится намного скорей, чем ты предполагал?

Бен замолчал и поглядел на нее со странным выражением на лице.

— Видимо, да. Думаю, что так.

— Я уже немного опаздываю на службу, но если ты хочешь, мы можем поговорить о нашем разводе…

— Нет, не сейчас. — Он замолчал, потом продолжил после некоторой заминки: — Еще слишком рано.

Лаура не могла понять, почему он так считает, но была уверена, что, если тебе не хочется услышать неприятный ответ, лучше не задавай вопроса. Лучше не выяснять, как скоро Бен планирует покончить с их браком. Лучше — гораздо лучше — немножко подольше пожить в блаженном неведении, в раю, пусть даже этот рай существует только ночью. Вообще, Лаура весьма преуспела за это время в умении логически мыслить, просчитывать свои будущие ходы и ходы партнера, что позволяло ей спрашивать лишь то, что удобно, и запоминать лишь то, что хотелось запомнить. И она была искренне поражена, когда Бен напомнил ей, что скоро уедет в Лос-Анджелес.

Это произошло во вторник ночью, через шесть дней после их свадьбы, и они занимались любовью со своей обычной страстностью, утолить которую им все еще не удалось. После этого Бен лежал рядом с ней, глядя в потолок.

— В четверг в десять часов я улетаю в Лос-Анджелес, — отрывисто произнес он. — Съемки «Империи» возобновляются на этой неделе, и я должен быть там.

Несколько мгновений Лаура не могла даже дышать, не то что говорить.

— Кристи будет скучать без тебя, — вымолвила она наконец, гордясь своим спокойным тоном.

— Я приеду, как только смогу. Через выходные уж точно.

— Не беспокойся, Бен, я буду хорошо заботиться о Кристи. Со мной она будет в безопасности.

Он ничего не ответил. Прошло несколько секунд, затем Бен повернулся к ней, обнял и поцеловал в губы быстрым и крепким поцелуем.

— Это поможет тебе помнить обо мне, когда я уеду, — сказал он.

Как будто она могла его забыть.

Лаура поспешила на автостоянку, едва сдала в среду после полудня свою смену. Она снова опаздывала. Иногда ей казалось, будто криминальный мир изобрел декретную систему, чтобы причинять неприятности сотрудникам полиции как раз в конце смены. Сегодня ей как никогда хотелось уехать домой вовремя.

Лаура села в машину. Четыре тридцать. Это означало, что у нее оставалось пятнадцать минут до условленного времени встречи в школе, где училась Кристи, и она явно не успевала. Вчера позвонил школьный инспектор и попросил ее приехать. Он хотел обсудить результаты тестов, которые проходила Кристи, одни из них были блестящими, другие — совершенно никудышными. Кристи, вероятно, желая избежать отцовского гнева, сразу же пригласила для участия в разговоре Лауру.

Лаура ехала в сторону Черри-Крик, и настроение ее портилось по мере приближения к школе. Ее взаимоотношения с Кристи пока были светлым пятном в ее браке, и ей не хотелось их ничем омрачать. Лаура очень надеялась, что Кристи не будет злиться на нее за опоздание, хотя подростки, сами не отличаясь пунктуальностью, требуют от взрослых ее соблюдения.

Она добралась до Каньон-стрит, что означало, что до школы осталось лишь полкилометра. Лаура резко перестроилась и ухитрилась вклиниться в самый скоростной ряд. Со вздохом облегчения она свернула на школьную автостоянку. Четыре пятьдесят. Опоздала всего на пять минут. Могло быть и намного хуже.

Заперев дверцу «пинто», она нашарила в сумочке записочку Кристи. «Боковой вход А, рядом с гимнастическим залом. Главная лестница на второй этаж. Повернуть налево, третья дверь с правой стороны. Мистер Перкинс, комната 203».

«Нам следовало бы сразу предупредить мистера Перкинса, что Кристи не посещала школу почти шесть месяцев, — подумала Лаура, бегом преодолевая последние ступеньки. — Ее отметки по некоторым предметам оказались действительно хорошими, если учесть, как много времени прошло с тех пор, когда она занималась по-настоящему».

Навстречу Лауре из какого-то кабинета вышла, пошатываясь, женщина небольшого роста, средних лет. Она держалась рукой за голову, и кровь капала сквозь ее пальцы, оставляя пятна на светлой блузке.

— Полиция! Слава Богу, вы уже здесь! — воскликнула она, хватая Лауру за руку. — А я всего лишь пару минут назад позвонила спасателям. Это все Скотт! Вы должны задержать его, он залез на крышу и пьяный как свинья.

— На крыше? — быстро повторила Лаура. — Один из ваших учащихся?

— Да. А там нет ограждения по краям. Мы предупреждали школьный комитет, но они сказали, что на это нет средств… — Она замолкла и покачнулась; Лаура подбежала к ней и поддержала за талию.

— Я сержант Форбс из денверской полиции, но приехала сюда не по вашему вызову, а для разговора с инспектором по личному делу. Но вам требуется медицинская помощь. Пожалуйста, позвольте вам помочь.

Женщина оперлась о руку Лауры.

— На это нет времени. Скотт может упасть. О Господи, он всего лишь глупый мальчишка, и мы должны поймать его!

Они стояли возле комнаты 212. Лаура мгновенно приняла решение и быстро направилась по коридору, таща за собой маленькую женщину.

— Как мне выбраться на крышу? — спросила она.

Женщина с трудом держалась на ногах.

— Пожарная лестница возле моего кабинета. Скотт побежал туда, когда увидел, что я упала. Он выкрикивал дикие угрозы, но не собирался применять силу. Я споткнулась о телефонный провод и ударилась головой о шкаф с картотекой. — Она попыталась улыбнуться. — Вот что бывает, когда в тебе росту всего пять футов.

Они подошли к комнате 203. Лаура постучала в дверь и открыла ее, не дожидаясь разрешения. Бен и Кристи сидели на ученических местах, а за столом сидел мужчина, вероятно, инспектор Кристи.

— Простите, что опоздала и извините за такое вторжение, — сказала она, — но тут кое-что произошло. — Бен вскочил при ее появлении, и Лаура передала в его руки теряющую сознание женщину. — Эта леди нуждается в срочной медицинской помощи. На крыше ученик вашей школы в нетрезвом состоянии, и я полезу за ним. Не пускай больше никого на пожарную лестницу. От этого будет зависеть жизнь мальчика, он может испугаться при виде людей.

Не дожидаясь от Бена ответа, она бросилась по коридору и стала подниматься по узким металлическим ступенькам пожарной лестницы с головокружительной скоростью. Как звали мальчика? Боже, она никак не может вспомнить. Скотт. Да, кажется, так.

Люк, ведущий на крышу, был открыт, и Лаура на последних ступеньках замедлила подъем. Если мальчик настолько пьян, как сказала инспекторша, она должна вести себя крайне осмотрительно, чтобы его не напугать.