Розалинда Лейкер - Аттракцион любви

– Милостиво прошу извинить меня за вторжение, мсье Боннар, и вас, мадам Шоу, но мадам Боннар были нужны вещественные доказательства для развода, теперь она их получит от нас.

Оба быстро исчезли, захлопнув за собой дверь номера. Филипп тяжело опустился в кресло, закрыв руками лицо.

– Боже мой! Боже мой! – повторял он снова и снова.

Лизетт казалось, будто из нее выжали последние соки. Она с трудом поднялась, ошеломленная поведением Филиппа и тем, что произошло потом.

– А теперь убирайся, – сквозь зубы прошипела она, хватаясь за спинку стула, чтобы не упасть.

Он кивнул, глядя на нее пьяными глазами, но не шевельнулся.

– Никогда не думал, что она наймет частных сыщиков! За мной следили!

– За нами! – равнодушно поправила его Лизетт. – Этого коротышку я заметила еще в Монте-Карло. Не сомневаюсь, что он зафиксировал все наши встречи.

Филипп был полностью поглощен своими мыслями. Он думал только о разводе – о близком и неизбежном разводе.

– Боже мой! – снова твердил он. – Она богата, как Крез. Я должен удержать ее, во что бы то ни стало!

– Пусти в ход свои чары! – ледяным голосом отрезала Лизетт. – Ты ими всегда успешно пользовался! Убирайся!

Он кивнул и, ни разу не посмотрев в ее сторону, поплелся к выходу.

Лизетт бросилась к двери и, заперев ее на ключ, в изнеможении упала на кровать, пытаясь осмыслить случившееся. Как она все объяснит Даниэлю? Она боялась, что эта история разрушит их отношения.

Лизетт задержалась в Париже на сутки, чтобы проконсультироваться с адвокатом. Филипп, по-видимому, уже выписался из отеля. Во всяком случае, она его больше не видела.

Возвратившись домой, она позвонила Даниэлю на студию. Он обрадовался, услышав уставший голос жены, и пообещал вернуться пораньше, как только закончит все дела. Однако прошло два часа, а его все еще не было. Мейзи в ожидании Даниэля уже дважды подогревала обед. Наконец хлопнула входная дверь, и раздался его радостный голос: «Я дома, Лизетт!»

Даниэль удивился, что Лизетт после столь долгого отсутствия даже не вышла его встретить. Мейзи сказала ему, что она в гостиной.

Он увидел ее у камина. Девушка повернулась к нему, но вместо сияющей улыбки его взору предстало бледное лицо с дрожащими губами. Сжатые руки тоже подрагивали.

– Дорогая, что с тобой? – озабоченно спросил он, бросившись к ней, чтобы обнять и поцеловать.

– Произошло нечто ужасное.

– Что-нибудь с Джоанной? – с тревогой спросил он. – У нее что-то произошло или у кого-то еще? Несчастный случай?

Лизетт покачала головой.

– Нет, дело в другом.

Лизетт медлила, мучительно размышляя, как муж воспримет то, что она собирается ему рассказать. Она не знала, с чего начать, хотя пыталась представить эту сцену множество раз.

– Дело совсем в другом, – повторила она.

Даниэль облегченно вздохнул. Поскольку не произошло ничего смертельного, он перебрал в уме все возможные варианты. Лизетт писала, что несколько раз посещала казино в Монте-Карло, поэтому он решил, что жена проиграла крупную сумму и просто боится ему признаться.

– Давай сядем и спокойно поговорим, – сказал Даниэль и, взяв ее за руку, отвел к мягкой софе напротив горящего камина. – Вижу, ты очень устала после поездки. Я принесу коньяк.

– Я привезла тебе бутылку французского коньяка. – Она показала на столик, где стоял ее подарок.

Даниэль разбирался в коньяках. Он взял в руку бутылку и, взглянув на этикетку, даже присвистнул от удовольствия. – Шикарный подарок! Спасибо, дорогая! Он подошел к буфету красного дерева и достал оттуда два бокала в форме тюльпанов. Налив коньяк, протянул жене бокал и сел в кресло напротив, любуясь дивным цветом напитка. Затем с наслаждением вдохнул его аромат, чтобы оценить крепость и изысканный вкус коньяка.

При этом краешком глаза он все время посматривал на напряженную Лизетт. Будучи знатоком коньяка, он согревал в руках бокал, слегка встряхивая его.

– Не будем спешить, отдадим дань этому напитку богов, – сказал он, стараясь ее успокоить. – Выпей, дорогая, это тебе на пользу. Рассказать тебе наши студийные новости?

Лизетт кивнула. Она была благодарна, что Даниэль не торопит ее, и она может собраться с мыслями. Лизетт потягивала коньяк, а Даниэль подробно описывал события, о которых лишь коротко упоминал в письмах. Он взахлеб рассказывал, что приобрел небольшой лондонский мюзик-холл, который много лет был закрыт и находился в плачевном состоянии. Даниэлю удалось купить его по бросовой цене.

– Я назову его «Ройял Пикчерсдром».[5] Между фильмами мы будем показывать там выступления артистов мюзик-холла. Кино должно занять свое достойное, первое место, – восторженно говорил Даниэль. – Сейчас в театре идет ремонт, но в скором времени нам предстоит грандиозное открытие.

Его лицо сияло.

– Надеюсь, ты купила себе в Париже какой-нибудь сногсшибательный наряд, чтобы надеть по этому случаю.

– Да, купила, – равнодушно ответила она.

– Ну а теперь, – ободряющее произнес он, – что ты собиралась мне рассказать?

Лизетт не думала, что первые же слова, которые она произнесла, так больно ранят его сердце.

– Я встретила Филиппа Боннара. После всех долгих лет я совершенно случайно увидела его в казино Монте-Карло. – Она сделала паузу, чтобы собраться с духом и продолжить рассказ. – Мне казалось, будто для нас снова приоткрылась дверь в счастливое прошлое до того самого вечера, когда мы попали на твое шоу «Волшебного фонаря». Только теперь я смотрела на него совершенно другими глазами: не через розовые очки, как раньше. На следующий день он пригласил меня на обед, я приняла его приглашение в надежде, что он расскажет о моем сводном брате Морисе.

Даниэль слушал ее рассказ с каменным выражением лица, не прерывая, пока Лизетт не закончила полный отчет обо всем, что произошло с ней в Париже.

– Развод вызовет большой скандал, – устало произнесла Лизетт, подытоживая свой рассказ. – Разводы всегда мучительны, особенно известных людей. Дело будет рассматриваться в парижском суде.

Она сидела, опустив глаза, не зная, как он отреагирует на все. Лизетт боялась, что Даниэль будет взбешен тем, что она так легкомысленно позволила втянуть себя в это приключение. Она допускала также, что Даниэль мог ревновать ее к человеку, к которому она теоретически вполне могла проявить минутное влечение – ведь она его когда-то любила. Когда Даниэль заговорил, в его голосе прозвучали холодные нотки.

– Давай еще раз проанализируем все, что случилось. – Отставив бокал в сторону, он начал по пальцам считать число их встреч. – В первый раз ты увидела его в казино, после чего вы вместе ужинали. Потом он увязался за тобой в Париж, и вы поселились в одном отеле. Потом вы вместе обедали. На следующий день вы обедали с двумя мальчиками, были в опере, а затем ужинали у «Максима». В последний вечер ты была с ним на порно-шоу, после которого вас сфотографировали в объятиях друг друга. – Даниэль смолк. Его душила жгучая ревность. – Уверен, что у мадам Боннар не будет трудностей с разводом.

В комнате воцарилась гнетущая тишина. Лизетт нарушила ее первой. Ее голос был почти не слышен.

– Я была благодарна Филиппу. Он устроил мне встречу с Морисом. Вот почему все так вышло.

– Ты же мне говорила, что не желаешь видеть этого человека, – со злостью выпалил Даниэль.

Его резкий тон, казалось, пронзает ее душу, и вдруг Лизетт охватила ярость. Вскинув голову, она посмотрела мужу прямо в глаза, и ее гнев встретился с его гневом.

– Но он не был моим любовником, если ты это имеешь в виду!

Даниэль вскочил и стал расхаживать по комнате взад и вперед.

– Я в этом не сомневаюсь! Просто я все бы отдал, чтобы вот этими руками вцепиться в его мерзкую тощую глотку.

Лизетт почувствовала острый приступ смеха.

– Она у него вовсе не тощая. Если бы она была тощей, я бы своими руками удавила его.

Даниэль остановился, и их взгляды встретились. Несмотря на ее смешные абсурдные слова, его лицо было по-прежнему разъяренным. Вдруг он бросился к ней и схватил в объятия.

– Я не хочу тебя терять. Никогда! – в порыве чувств выкрикнул Даниэль.

Лизетт обхватила руками его лицо.

– Ты не потеряешь меня! Никогда!

Они отстранились друг от друга: вошла Дейзи, объявив, что обед готов. Когда они остались вдвоем за столом, Лизетт сообщила ему о визите к адвокату. Рассказав ему все, Лизетт почувствовала облегчение.

– Все адвокаты, которые когда-то помогали отцу, уже на пенсии, но я обратилась к внуку одного из них, мсье Монье. Он будет представлять мои интересы в суде.

– Ты хочешь сказать, что твое присутствие не обязательно?

– Он надеется избавить меня от этого, если, конечно, мадам Боннар не будет настаивать на моей явке в суд.

– Что ты знаешь о ней?

– Только то, что она красива, богата и, очевидно, была очень щедра к Филиппу. Я видела, как он запаниковал, когда частный детектив произнес слово «развод». Думаю, она оплачивала его карточные долги и все остальные расходы.

– Когда назначен процесс, ты знаешь?

– Мсье Монье полагает, что суд начнется примерно через три месяца. К счастью, мои соотечественники – французы более терпимо относятся к вопросам морали, чем чопорные англичане, во Франции мне будет легче выдержать этот кошмар. Правда, если этим процессом заинтересуется английская пресса, то мое имя, которое многие знают по фильмам, неминуемо окажется в центре скандала. Это отразится на моей актерской репутации. Не исключаю, что часть аудитории будет бойкотировать фильмы с моим участием.

– Ты права, – спокойно заметил Даниэль.

– Я знаю, твой последний фильм, на две трети готов, и замена главной исполнительницы в разгар съемок приведет к большим финансовым потерям. Но я боюсь, Даниэль, что тебе придется отдать роль Марии-Антуанетты другой актрисе. Это твой лучший фильм, и я не хочу его погубить.