Прошло совсем немного времени после воссоединения семьи Шоу, когда пришло сообщение: выстрелом фанатика в далеком Сараево убит австрийский эрцгерцог Франц Фердинанд. Это убийство стало искрой, повергшей всю Европу во вспыхнувший пожар войны. На улицах развевались флаги, гремели военные оркестры, в отряды набирали новобранцев, невзирая на возраст – даже совсем юных мальчишек, матери которых думали, что их сыновья сидят в школе на уроках. Лизетт получила письмо от Мориса, он сообщал, что его зачислили во Французский летный полк, и она молилась за брата.

Даниэль набрал команду операторов, которым предстояло пройти военную подготовку, как и всем остальным новобранцам. Ему присвоили чин капитана.

В эти тревожные месяцы Лизетт и Мария-Луиза очень сблизились. Девушка была счастлива, что ее настоящие родители такие молодые и современные люди, с живым восприятием жизни, ведь приемные мать и отец были довольно старомодными и во многих отношениях консервативными. С Лизетт и Даниэлем она могла говорить обо всем, высказывать даже самые смелые и экстравагантные мысли, чего была лишена прежде.

– А я не могла бы сняться в фильме Шоу? – спросила она однажды за ужином, вопросительно глядя на Даниэля. – Пусть даже в массовке, где-нибудь на заднем плане.

Даниэль расплылся в улыбке.

– Не думаю, что какому-нибудь режиссеру придет в голову снимать тебя на заднем плане.

Это был его последний вечер перед отъездом на фронт во Францию, и он ни в чем не мог отказать дочери.

– Сейчас всем заведует Лизетт. Если она разрешит тебе сниматься, я не буду возражать.

Лизетт одобрительно кивнула.

– Актриса нового поколения Шоу. Мне нравится идея!

– Значит, мое сценическое имя будет Мария-Луиза Шоу?!

Она видела, насколько ее слова тронули сердце Даниэля. Мария-Луиза страшно волновалась за отца, которого только что обрела. Что ему придется пережить в этой ужасной войне? Ей казалось, что даже за это короткое время она достаточно хорошо его узнала, чтобы понять: он со своей камерой всегда будет на самых опасных участках фронта.

– Скорее возвращайся к нам, папа Даниэль! – с юношеской страстностью воскликнула Мария-Луиза, пытаясь скрыть боль расставания с недавно обретенным отцом. – Без тебя я никогда не стану настоящей звездой экрана!

Даниэль улыбнулся.

– Постарайся стать такой же хорошей актрисой, как твоя мать! Она может многому научить тебя. Она даст тебе больше, чем я.

Последнее, что врезалось в память Даниэля, фигура Лизетт в позе героини – с вытянутыми вперед руками – приветствовала его как героя из фильма. Это было ее личным посланием мужу.