– У тебя выразительные глаза, Си Си, – прошептала Гейл. – Это первое, на что я обратила внимание. Темные красивые глаза и эта интересная родинка. – Она наклонилась и поцеловала черную звездочку, потрепав ее языком. – И твой голос, конечно. Как только я услышала твое пение, то сразу поняла, что должна переспать с тобой.

– Вы серьезно?

– Очень серьезно. Ты будешь оказывать такое же влияние на сотни женщин, мы ведь не хотим, чтоб они были разочарованы, не так ли?

Си Си посмотрел на нее с обидой.

– Вы разочарованы в…

Гейл поцелуем прервала юношу и собственнически обхватила мягкой рукой его плоть.

– Вот это, мой дорогой, – сказала она, – имеет такое же важное значение, как и твой голос. И ты должен научиться пользоваться им так же профессионально. А я покажу тебе, как это надо делать.

Си Си вскоре понял, как угодить женщине, и несомненные успехи доставляли ему большое удовольствие. Не меньшее удовлетворение получала и его учительница. Через несколько недель Гейл Бредфорд с трудом могла узнать в своем любовнике молодого, неопытного мальчика, который во время своего дебюта быстро опустошил себя. Всегда следивший за ее чувствами, пылкий молодой человек теперь увлеченно доводил ее до крайней степени возбуждения.

Утомленные раскованными любовными сеансами, они лежали на смятой постели и тихо беседовали. Гейл без особого труда могла вызвать Си Си на откровенность, что обычно никому не удавалось. Например, она сказала, что знает, как насмехаются над ним мальчишки в школе из-за того, что он отказывается от занятий спортом. Почему бы не объяснить причину таких отказов? Да, он боится повредить руки, поскольку в этом случае не сможет играть на гитаре.

Си Си ответил, что не считает себя обязанным давать кому бы то ни было объяснения, и Гейл нежно поцеловала его, потому что ей понравился такой ответ. Ей нравилась его смелость в преодолении препятствий. Нравилось, что он никогда не жаловался на свою бедную жизнь, хотя мог бы себе это позволить. Она любила его за то, что он поклялся во что бы то ни стало выбраться из «поселений».

Си Си тоже любил Гейл, хотя и был уверен, что она уж точно относится к тому сорту женщин, которых, по словам матери, ему следовало избегать. Но Си Си это не волновало. Гейл Бредфорд была гораздо привлекательнее, чем любая из знакомых «леди».

И гораздо честнее их. Она без всяких обиняков сказала, что решила соблазнить его, услышав, как он поет. Что спала с несколькими мужчинами, но он из них самый молодой. Что полюбила его смуглое сильное тело и всегда будет по-особому любить его. Гейл рассказала ему, что дважды была замужем. В первый раз она овдовела, при этом унаследовав от мужа немного денег. Во второй раз Гейл развелась – он был надоедливым и скупым. Нет, она больше никогда не выйдет замуж. Она будет делать то, что ей хочется и когда хочется. Сейчас ей больше всего нравится проводить время с Си Си.

А он поведал ей о своей заветной мечте: заработать много-много денег, купить большой «кадиллак», посадить в него своих родителей, выехать прямо на виадук Хьюстон-стрит, переехать через речку Тринити, остановиться перед одним из прекрасных особняков в Хайленд-Парке и сказать: «Мама, папа, это наш новый дом».

– Однажды ты это сделаешь, дорогой.


Спустя некоторое время Гейл сказала Си Си, что женщинам неинтересно заниматься любовью в одной и той же комнате, в одной и той же кровати. Им доставляет удовольствие дикость и спонтанность мужчины, который овладевает ими в разных местах и разных позах.

В ответ на это Си Си мигом раздел ее и вывел через запасной выход. Он овладел ею на качелях, установленных на крыльце, покачивая их вперед и назад. На следующий день они занимались любовью на голубой переносной мебели. Потом на газоне.

Погода изменилась, и они любили друг друга на голубом шерстяном ковре под треск огня в камине. В горячем, влажном душе. На кухонном столе. На скамеечке перед роялем. И снова в кровати.

За несколько месяцев Си Си Маккарти превратился из довольно робкого юноши в уверенного в себе молодого человека, способного очаровывать симпатичных женщин, прилагая для этого минимум усилий.

Гейл уговорила Си Си выступить на школьном вечере, когда ему исполнилось семнадцать. Он сыграл на гитаре и спел песню Джонни Эйса «Кто-нибудь, помогите мне». Он напустил на аудиторию свои могучие чары и околдовал ее. Потому что все девушки страшно захотели ему помочь. Они не поняли, что с ними случилось, с какой стати они так разнервничались и возбудились. Си Си ничего для этого не предпринимал, только спел песню: невероятной силы магнетизм был в его низком, насыщенном голосе и темных блестящих глазах. Он стоял совершенно спокойно, не сделав ни одного движения своим гибким, сладострастным телом.

Гейл Бредфорд находилась в зале и точно знала, что случилось. Си Си выпустил свои мысли на волю и обнажил свои чувства до предела. Мощное сексуальное послание передалось от него к подросткам.

Это была сила, которая останется с ним на протяжении всей его карьеры.

Глава 3

– Разреши мне одолжить тебе денег. – Гейл нежно поглаживала обнаженную смуглую спину худощавого юноши, растянувшегося на животе.

Си Си даже не открыл глаза.

– Нет, Гейл.

– Но, дорогой, всего пять долларов. И тебе совсем не надо спешить, чтобы вернуть мне этот долг и…

Си Си резко перевернулся, протянул руки и прижал ее к своей плоской груди.

– Церемония по случаю выпуска ничего не значит для меня, Гейл. Честно. Мне не нужно берета и плаща, чтобы понять – я закончил обучение в средней школе.

Гейл тихо заворчала:

– Ты слишком гордый, Си Си. Я хочу сделать это и…

– А я сказал нет. – Си Си был непреклонен.

Гейл вздохнула. Си Си стал совсем взрослым за полтора года их близости. Осознание этого факта наполнило ее гордостью и в то же время заставило приуныть. В восемнадцать лет Си Си стал мужчиной, и она знала, что скоро потеряет его окончательно. Гейл уже сейчас делила Си Си с молодыми, красивыми девушками – они кричали, вздыхали и сами бросались на него, стоило им только услышать его голос.

Достаточно мудрая, чтобы не указывать Си Си на это, она обнаружила, что сама старается изо всех сил доставить ему удовольствие, удержать его. Что блаженство, которое она испытывает в объятиях красивого молодого команчи, слишком много значит для нее, чтобы потерять его навсегда.

– Извини, дорогой, – пролепетала Гейл и перевела дух. – Ты закончил среднюю школу. Не хочешь ли получить свой диплом и от меня тоже?

Гейл чувствовала, как у нее сжимается горло от этих слов. Она спрашивала так, будто между ними все кончено, будто Си Си прощается с ней так же, как и со школой.

Припав к ее губам, он сказал:

– Нет, я хочу, чтобы ты имела право вечно учить меня. – На мгновение он замолчал, а потом, прикусив ее нижнюю губу, зашептал: – Преподай мне урок, учительница. Покажи мне что-нибудь. Покажи мне, Гейл.

Гейл Бредфорд благодарно улыбнулась, приникла к юноше и поцеловала его в шею. Она знала, Си Си говорит искренне – он и вправду верил, что ему никогда не захочется оставить ее. Но Гейл понимала: это лишь вопрос времени, и ей нужно максимально использовать это время. Для него и для себя.

– У меня нет ничего нового, чтобы показать тебе, Си Си. – Она лизнула влажную, горячую складку, уходящую вниз по его рельефному животу.

Си Си тут же отреагировал. Гейл Бредфорд счастливо вздохнула и скользнула ниже. Она приподняла голову и шаловливо подула на его пульсирующую плоть. Потом, заглянув ему в глаза, высунула язык, облизала губы и вновь перевела пристальный взгляд вниз.

– Можно? – спросила она тихо.


– Можно, – холодно разрешила Валентина Трент.

Мускулистый черный гигант кивнул коротко стриженной головой, снял белую простыню с распростертого обнаженного тела женщины и опустил две огромные темные руки на ее бледную спину. Прижав большие пальцы к основанию шеи, он стал медленно вращать их кругами.

– М-м-м, Дэви, это восхитительно, – промурлыкала Валентина, закрыв глаза и прижавшись щекой к застеленному простыней столу.

В большом тренировочном зале, расположенном наверху здания, было очень жарко. Валентина выбрала именно эту большую угловую комнату в задней части особняка, потому что ее окна выходили на восток. До того как Валентина переделала ее, в ней было только шесть маленьких окон. Теперь две стены были застеклены от пола до потолка, позволяя яркому утреннему солнцу проникать даже в самые дальние закоулки этого святилища, окрашенного полностью в белый цвет.

Валентина назвала эту комнату гимнастическим залом, хотя спортом никогда не занималась. Здесь была установлена огромная квадратная ванна из белого итальянского мрамора. По бокам ванны стояла пара шезлонгов, обтянутых белым бархатом, для короткого сна и расслабления и длинный массажный стол, сделанный на заказ, – достаточно высокий, чтобы двухметровому Дэви Томасу не приходилось наклоняться, когда он дотрагивался до нее своими волшебными, успокаивающими руками.

Каждое утро ровно в восемь часов Валентина взбиралась на стол по лестнице. Вот и сегодня, передав белый махровый халат Делии, служанке, она, полностью обнаженная, распласталась на животе. Делия накрыла госпожу свежей простыней и тихо удалилась.

Точно в восемь ноль пять в комнате появилась гигантская фигура Дэви Томаса, закутанная в безукоризненно белые одежды. Он неслышно подошел к массажному столу, остановился в метре от него и молча застыл, спрятав свои огромные руки за спину, пока Валентина не почувствовала его присутствие и не сказала:

– Можешь приступать.

Только после этого он шагнул вперед, чтобы снять с нее простыню. Валентине утренний ритуал доставлял огромное наслаждение. Что может быть приятнее, чем лежать обнаженной в этой теплой белой комнате, пока большие черные руки Дэви властно изгоняют оцепенение и усталость из ее белого тела!