Хок больше не смотрел на Уитни, он наблюдал, как лицо Джейн загорается изнутри от радости, потом в ее глазах появляются слезы, превращая их в две ярких звезды.

— Она солгала, милорд, — сказала Джейн графу.

— Джанет не умерла?.. — поразился Уитни.

— О да, она умерла. Но леди Салби солгала, — с нажимом повторила Джейн. Она встала, вся такая мягкая, тонкая, хрупкая, совсем не похожая на ту своенравную молодую особу, которую знал Хок. — Мне кажется, у меня в сумочке есть кое-что, что принадлежит вам, — это все объяснит... — Она одарила Уитни дрожащей улыбкой.

— Принадлежит мне, Джейн?.. — Уитни никак не мог прийти в себя.

— О да, мне так кажется, — заверила она графа, не сводя с него сияющих глаз.

Сердце Хока вновь сжалось в груди, когда он увидел, что в зеленых глазах Джейн горит любовь. Но к другому мужчине.

— Письма, милорд, — мягко продолжила она.

— Письма, Джейн? Для меня? От Джанет? — догадался Уитни.

Она кивнула.

— Подождете минутку, милорд? Я сейчас их принесу.

— Я... да, конечно.

Уитни был сбит с толку не меньше Хока. Он внимательно наблюдал за тем, как Джейн пересекает комнату. Вот она остановилась, помедлила у двери и повернула к ним лицо, все еще освещенное внутренним светом.

И вновь она обратилась к Уитни:

— Джанет покинула вас не потому, что ей так хотелось, милорд. Она была вынуждена это сделать.

— «Вынуждена»?.. — как во сне повторил граф.

— Вынуждена, милорд, — кивнула Джейн. — Возможно, это поможет вам понять... осознать... Думаю, содержание писем шокирует вас меньше, милорд, если я скажу вам, что Джанет была на третьем месяце беременности, когда выходила замуж за Джозефа Смита. Что не его ребенка она родила перед смертью. Видите ли, милорд, я родилась 2 мая 1794 года.

Джейн развернулась, взмахнув юбками, и скрылась за дверью.

Хок будто завороженный смотрел, как граф Уитни — отпетый повеса, человек, который последние двадцать лет не скрывал, что живет исключительно в свое удовольствие, — бледнеет на глазах, уставив неподвижный взгляд в то место, где только что стояла Джейн.

— Хок, может ли быть?.. — Арабелла незаметно подошла к брату. — Граф — отец Джейн, Хок?

Именно к такому выводу пришел и сам Хок!

Глава 16


— Теперь вы рады, ваша светлость, что я не стала рассматривать ваше предложение о браке? — поддела герцога Джейн чуть позже, когда они остались наедине в одной из малых гостиных Малберри-Холл.

Ей было больно осознавать всю порочность и жестокость леди Салби. Эта дама была такой в прошлом, осталась такой и теперь. Но боль немного утихла, когда она узнала, что отец не отказался ни от нее, ни от ее матери. Он просто не знал о существовании Джейн.

Она оставила графа Уитни — своего отца — в большой гостиной и увела с собой герцога и Арабеллу. Графу наверняка захочется побыть одному, когда он будет читать обращенные к нему письма своей возлюбленной, подумала она.

К несчастью для Джейн, у порога библиотеки Арабелла сбежала от них, заявив, что ей нужно срочно переговорить с кухаркой по поводу ланча, и оставила Джейн на съедение молчаливому Хоку, надменному герцогу Сторбриджу. Вот почему она щебетала так наигранно весело.

— Хотя, может статься, практика вам не помешает, ваша светлость, — сухо продолжила Джейн, не получив никакого отклика. — Все прошло не слишком гладко, знаете ли, — добавила она, и он наконец-то приподнял брови на мрачном, но прекрасном лице. Хоть какая-то реакция!

Герцог — а в данный момент он был с головы до пят высокомерным герцогом Сторбриджем! — глубоко вздохнул, прежде чем уточнить.

— И в чем же проявилось это «не совсем гладко», Джейн? — холодно поинтересовался он.

— Вы хотите это узнать, чтобы избежать этих ошибок в будущем, ваша светлость?

— Да, Джейн, — надменно кивнул он.

— Хорошо. Во-первых, не стоит делать предложение в присутствии третьих лиц. Это очень неромантично и может смутить всех присутствующих.

— Во-вторых... — она набрала в грудь побольше воздуха, — каковы бы ни были ваши намерения, большинство женщин любого возраста и темперамента хотели бы почувствовать себя хоть немного любимыми, когда им делают предложение.

На его скуле заиграли желваки.

— Вы верите в это, Джейн?

Пронзительный взгляд золотых глаз стал нестерпимым, и Джейн сделала вид, что разглаживает складки на платье.

— О да, я так думаю, ваша светлость. — Она кивнула, тряхнув кудряшками.

— А в-третьих, Джейн?.. — Он оставил свое место у пустого камина и подошел к Джейн, сидящей на кушетке. Она уголком глаз видела мускулистые ноги, обтянутые темно-желтыми бриджами.

— В-третьих?.. — вопросительно посмотрела она на него.

Ей не следовало этого делать! Лучше было бы не видеть, как близко от нее стоит Хок. Теперь она каждым нервом, каждой клеточкой тела ощущала его близость. Его мужественность. Его физическое присутствие. Все ее чувства обострились.

— О да. В-третьих. — Джейн попыталась сконцентрироваться на предмете разговора и не дать себя очаровать — заворожить — его близостью. Она облизала губы, которые вдруг стали сухими и непослушными. — В-третьих, ни одна женщина не будет счастлива, принять предложение от мужчины, который делает его из чувства долга, а не по любви.

— Мне казалось, мы уже закрыли тему любви во второй части ваших советов, Джейн, — вкрадчиво проговорил он.

Ее ресницы затрепетали от этой знакомой ей вкрадчивости.

— Я не собиралась давать вам советы, ваша светлость!

— Нет? — Его темные брови снова взлетели вверх. — Тогда, может быть, вы просто хотите мне помочь, чтобы в дальнейшем меня никто не отверг так, как вы?

— Я не отвергала вас, Хок... ваша светлость. — Руки ее задрожали от возбуждения, и она поспешила сложить их вместе, чтобы он не заметил этого. — Вы не были искренним, делая мне предложение.

— Неужели?

— Нет! — сверкнула она глазами. — Вы просто мнили себя обязанным, связанным чувством...

— Чувством долга? — подсказал он.

— Да, чувством долга! — выпалила она. — Хотя я не представляю, как вы собирались объяснить вашей семье, не говоря уже о высшем обществе, что вашу будущую жену обвиняют в краже, — продолжила она, немного успокоившись.

— Да как-нибудь уж справился бы, Джейн, — поджал он губы.

Она нетерпеливо мотнула головой:

— В любом случае вы были бы вынуждены забрать обратно свое предложение, как только узнали бы о моем... моем незаконном родстве с графом Уитни.

Ответом ей послужила тишина, и Джейн решила, что наконец-то сбила с Хока спесь.

Иначе и быть не могло. Все его сомнения рассеялись. Она и впрямь незаконнорожденная дочь Джанет Салби и графа Уитни!

Ее сердце до сих пор сжималось от боли при воспоминании о том, с каким видом граф взял письма Джанет. Как он прижал их к груди, будто это была сама Джанет. Как по лицу его покатились слезы, стоило ему прочесть первые строки. — Джейн?

Она с трудом сглотнула. Она не выдержит, если Хок будет добр с ней. Только не сейчас! Она и так уже на грани истерики!

Она любила этого человека всеми фибрами своей души. И мимолетно — ох как мимолетно — получила предложение стать его женой.

Неужели он не понимает, что быть наедине с ним для нее настоящая пытка? Страшнее которой и придумать невозможно?

— Посмотри на меня, Джейн.

Она на секунду прикрыла глаза, сердце бешено колотилось в груди. Она чуть не погибла, когда в последний раз посмотрела на него, и не была уверена, что сможет пережить еще один его взгляд, не бросится в его объятия и не станет умолять оставить ее в его жизни в любом качестве, в каком он только пожелает!

— Джейн, я настаиваю, посмотри на меня!

Ее глаза внезапно сверкнули изумрудами, когда она резко подняла голову:

— Вы настаиваете, сэр?

Несмотря на всю серьезность ситуации, Хок почувствовал, как невольно дрогнули уголки его губ при виде ее разгневанного личика. Он специально злил ее...

Хок насмешливо поклонился ей:

— Не позволите ли вы мне теперь сказать несколько слов в свою защиту, Джейн?

— В защиту, ваша светлость? — не поняла она.

— Определенно, Джейн. Ибо вы утверждаете, что я не оправдал ваших надежд сегодня утром.

— О, но... — Она кивнула, совершенно сбитая с толку. — Продолжайте, ваша светлость.

— Благодарю вас, Джейн. — Герцог присел рядом с ней на кушетку и тут же ощутил тепло, исходящее от нее ноги. — Во-первых, вы неверно истолковали мои намерения во время нашего утреннего разговора.

— Когда вы обвинили меня во лжи и воровстве?

Он поджал губы, услышав ее приторный тон:

— Когда я сказал, что сочувствую вам и понимаю вас, если вы в сердцах пытались отомстить леди Салби, прихватив с собой из «Маркхам-парка» ее украшения!

— Вы считаете, ваша светлость, что быть злобной мстительницей лучше, чем лгуньей и воровкой?

— Почему вы упорно продолжаете перевирать мои слова, Джейн? — Хок начал терять терпение. — Вы в такой спешке покинули «Маркхам-парк» из-за того, что узнали о существовании этих писем к Уит... к вашему отцу, написанных вашей матерью, так ведь, Джейн? — мягко поинтересовался он, припомнив, с каким отчаянием она молила его взять ее с собой.

Он не сомневался, что Гвендолин Салби способна на подобное жестокосердие. Как и в том, что он намерен лично разобраться с Гвендолин Салби при первой возможности!

— Я узнала гораздо больше, ваша светлость. — Голос Джейн оставался бесцветным. — Пока леди Салби не поставила меня в известность, я понятия не имела, что Джозеф Смит не мой родной отец. Что я незаконнорожденная дочь моей матери от ее женатого любовника!