— Когда через коридор от нас будет спать твой отец? — шепчу я.

Он снова садится.

— В полночь. И я отдам тебе твой подарок на Рождество.

— Джейд, ты следующая, — говорит мистер Кенсингтон.

Все смотрят, как Лили несет мне подарок.

Вручив его мне, она становится рядом и с явным нетерпением ждет, когда я открою его.

— Надеюсь, это кукла с очень длинными волосами. Тогда мы сможем причесывать наших куколок вместе.

Я слышу рядом смех Гаррета.

Потом снимаю крышку коробки и обнаруживаю внутри беговые кроссовки. Ярко-голубые с оранжевым. Очень легкие. Намного легче тех, что у меня есть.

Лили — разочарованная тем, что мне досталась не кукла — убегает обратно.

— Какие красивые. Никогда не видела такую модель.

— Их еще не выпустили в продажу, — говорит Гаррет. — У Кэтрин есть друг, который работает дизайнером в обувной фирме. Ты получила одну из первых пар. В них ты будешь бегать по-настоящему быстро, хотя мне и так тебя не догнать.

— Спасибо, — говорю я его родителям. — Не терпится опробовать их.

Кроссовки действительно фантастические. И это отличный подарок. Вне всяких сомнений, предложенный Гарретом.

Открываются все новые и новые подарки, и в итоге я получаю еще несколько — пару кашемировых свитеров, беговую толстовку с длинными рукавами и спортивные часы, которые замеряют время, скорость бега, расстояние и остальные параметры.

— Я же просила тебя ничего мне не дарить, — шепчу я Гаррету.

— Эти не от меня, — сообщает он, изображая невинность.

После большого рождественского ужина мы с Гарретом берем с собой Лили и уходим в кинозал смотреть детский фильм. Посреди фильма она вскакивает и убегает.

— Что на нее нашло? — спрашиваю я у Гаррета.

— У детей ее возраста низкая концентрация внимания. Наверное, она убежала играть со своим новым кукольным домиком.

Когда фильм заканчивается, она прибегает обратно, обнимает меня, а потом кладет мне на колени листок бумаги.

— Что она тебе дала? — спрашивает Гаррет, включив свет.

Я опускаю глаза. Это рисунок, на нем сама Лили и я — с волосами, заплетенными в две косы, и в красном платье, в котором я была утром. Я держу ее за руку, а над моей головой написано: «Старшая сестра Лили».

— Гаррет, это ты подговорил ее, да?

— Почему? Что там такое? — Он забирает рисунок и начинает смеяться. — Клянусь, я не имею к этому ни малейшего отношения. — Он отдает листок мне. — Но ты знаешь, что это значит.

— Не знаю. И что же?

— Что, когда я однажды сделаю тебе предложение, ты будешь обязана сказать «да». Лили хочет, чтобы ты стала ее старшей сестричкой, и, если ты разочаруешь ее, это разобьет ей сердце.

— Ну все, теперь я точно уверена, что ее подговорил ты.

— Извини, но я тут не при чем. Хотя, это хорошая идея — воздействовать на тебя через Лили.

30

В полночь я пробираюсь у Гаррету в спальню, молясь и надеясь, что все крепко спят. Хорошо хоть, что его комната в самом конце коридора — далеко от комнат его родителей и сестры.

— Поверить не могу, что ты подбил меня на такое, — говорю я, забираясь к нему под одеяло. Голубые огоньки освещают комнату мягким сиянием. — Нас стопроцентно застукают.

— Я не заставляю тебя. Можем просто лечь спать. Хочешь?

— Хочу. Я не могу заниматься «этим», когда неподалеку твоя семья.

Или могу? Теперь, лежа с ним рядом, я понимаю, что устоять будет трудно. Он без футболки, и от него пахнет моим любимым одеколоном. Я целую его грудь, вдыхая его аромат.

— Я думал, мы собрались просто спать, — говорит он со смешком.

— Так и есть. Просто целую тебя на ночь. — Я поднимаюсь к его губам, прижимаюсь всем телом к нему и тут замечаю, что на нем ничего нет. Совсем ничего! Я думала, он снял только футболку. Ну и как мне теперь отказать ему? Моя сила воли не настолько сильна, особенно когда я так близко к его обнаженному телу.

— Гаррет, ты почему голый?

— Мне стало жарко. — Он проводит ладонью по моему животу и просовывает ее за пояс моих пижамных штанов. — Тебе, кажется, тоже немного жарко. Так что тебе лучше их снять.

— Черт, Гаррет! Дай мне по крайней мере закрыть дверь на замок. — Под его смех я вскакиваю с кровати, запираю замок и на обратном пути скидываю одежду.

— Джейд, никто сюда не придет. Весь дом спит.

— Так каким образом мы это сделаем? — спрашиваю я, глядя на его перевязанную грудь.

— Это сделаешь ты. Садись сверху, как тогда.

— Но вдруг я сделаю тебе больно?

— Не сделаешь. И рана будет заживать еще долго, так что привыкай к такой позе.

Я сажусь на него верхом, а он притягивает меня к себе для долгого, медленного, глубокого поцелуя. Черт, как же здорово он целуется. Серьезно, если бы проводились соревнования по поцелуям, то он занял бы первое место.

Чуть-чуть отодвинувшись, он тихо шепчет мне в губы:

— Когда я сказал, что соскучился по тебе, я имел в виду, что соскучился очень и очень сильно.

— Я тоже соскучилась по тебе. — Наклонившись, я целую его. Его ладони ложатся на мои ягодицы, а бедра толкаются вверх. Какое-то время он направляет меня, но потом я отвожу его руки в стороны и берусь за дело сама. Я по-прежнему понятия не имею, что делаю, находясь вот так сверху, но Гаррету определенно нравится, а значит, я справляюсь довольно неплохо.

Позже я ложусь на нетравмированную сторону его торса.

— С Рождеством, Гаррет.

Он смеется.

— Хочешь сказать, это был мой подарок?

— Нет! Я просто поздравила тебя с Рождеством.

— И тебя с Рождеством. Готова получить свой подарок?

— Дай мне сначала одеться.

Мы встаем и надеваем наши пижамы.

Он отходит к шкафу.

— Помни, что подарок стоил всего полтора доллара, так что не особенно радуйся.

— Погоди. Сначала я схожу к себе и принесу твой.

Когда я возвращаюсь, в комнате уже включен верхний свет. Мы садимся на кровати лицом к друг другу.

— Ты первый, — говорю я.

— Окей, наверное, ты сочтешь мой подарок совершенно отстойным, но я не придумал, что еще подарить, с учетом того, что ты не разрешила мне тратить деньги.

Он вручает мне маленький зеленый блокнот — один их тех двух блокнотов, которые мы завели в начале семестра, чтобы записывать туда вещи, которые стесняемся произнести вслух.

— Забавно, — говорю я.

— В смысле? — Он выглядит оскорбленным. — Ты ведь еще даже не знаешь, что там внутри.

Я достаю из-за спины второй зеленый блокнот.

— Нам пришла в голову одна и та же идея.

Он берет в руки блокнот.

— И правда забавно. А что в нем?

— Прочитай и узнаешь. Потому-то мне и пришлось все это записать. Говорить вслух я слишком стесняюсь.

— Значит, у тебя все вперемешку. В прошлом семестре я начал записывать то, что хотел запомнить о нас. Например, наше первое свидание, боулинг, мексиканский ресторанчик и все в таком духе. Увидишь. А в конце я составил список.

— Список чего?

— Ты часто спрашиваешь, почему я хочу быть с тобой. Вот я там и ответил. Ты получишь тонну причин, и все они записаны на бумаге. Надеюсь, потом ты перестанешь бояться, что я тебя брошу, и поймешь, что это попросту невозможно.

— Похоже, твой подарок лучше, чем мой. Может, вернешь мне блокнот, и я добавлю еще что-нибудь?

— Расслабься. Что бы ты ни написала, я уверен, мне это понравится.

Я забираюсь под одеяло и прислоняюсь к спинке кровати. Гаррет делает то же самое. А потом мы начинаем читать.

В блокноте Гаррета заполнено примерно десять страниц. Каждая запись помечена датой. Наша первая встреча, первый поцелуй, первая ночевка в одной постели… он описал все наши первые разы. Читая, я то улыбаюсь, то чуть не плачу. Если сложить все его записи вместе, то получится история нашей любви. И это самый лучший подарок, какой я когда-либо получала.

Я открываю последнюю страницу и приступаю к чтению списка.

Почему я люблю зависимую от чипсов девушку из Айовы…

Она забавная безо всяких усилий.

Она красивая, милая и сексуальная одновременно.

Она невинная и очаровательная, пусть и утверждает обратное.

У нее прекрасные зеленые глаза, в которые я никогда не устану смотреть.

Она умная и может переиграть кого угодно в викторинах.

Она супер-быстро бегает и на треке легко надирает мне зад.

Она вежливая со всеми, даже с маленькими детьми, несмотря на то, что, по ее словам, она их не любит.

Она азартная (что дико заводит!)

С ней уютно спать.

Она непредсказуемая.

Она свободно владеет искусством придумывать оскорбления.

Она независимая. Сильная. Неунывающая.

Она хорошо обнимается (хотя у нее был великолепный инструктор).

Она любит всякие мелочи — например, снег, рождественские огоньки и домашние пончики.

Ее не волнуют деньги.

Она не дает мне зазнаваться.

Благодаря ей я бросил пить.

Рядом с ней мне хочется быть не мальчиком, а мужчиной.

Она вызывает у меня желание однажды жениться (хотя я давал себе слово не делать этого НИКОГДА).

Еще не надоело читать? А то я могу заполнить причинами целый блокнот. И, наверное, еще один, и еще. Чем больше времени я проведу с тобой, тем больше блокнотов заполню.

Я люблю тебя, Джейд.

Гаррет.

Его блокнот я читаю гораздо дольше, чем Гаррет мой, потому что я составила только список. Вот, что я написала.

Комплименты, которые я задолжала Гаррету…

Ты невероятно красив! Твои голубые глаза, мягкие губы, идеальная улыбка, каменный пресс… я сбилась с мысли, пока думала о твоем прессе, но, по сути, в тебе прекрасно все!