— Может, куда-нибудь сходим? — спрашивает Гаррет.

— А ты возьмешь с собой пистолет?

— Ты же знаешь, что да.

— Тогда давай останемся дома. Не хочу, чтобы ты разгуливал с пистолетом. Зачем он вообще тебе нужен? Тот тип… мой отец… наверняка даже не знает, что я у тебя.

Он переплетается со мной пальцами.

— Так надо. Для безопасности. Пистолет — просто мера предосторожности.

— Мне до сих пор сложно поверить в то, что Ройс Синклер — мой отец. И что он столько лет одурманивал наркотиками мою мать. Если бы он оставил ее в покое, она была бы совершенно другим человеком. У меня могла бы быть нормальная жизнь. Я бы не слышала у себя в голове ее голос.

— Ты еще слышишь его?

— Не так часто, как раньше.

— Джейд, ты должна перестать ее слушать. С тобой говорила не мать, а наркотики. Она не понимала, что говорит.

— Знаю. Просто мне нужно время, чтобы окончательно в это поверить.

Его большой палец начинает ласково кружить по моей ладони, успокаивая меня.

— Жизнь скоро наладится, Джейд. Голоса пропадут, Фрэнка выпишут из больницы, а отец разберется с Синклером. И Блейка тоже не будет. Декер написал, что весной он будет учиться в колледже в Сан-Диего. Так что нам можно больше не переживать на его счет.

— Когда ты получил его сообщение?

— Утром, когда ты одевалась.

— Что ж, одной проблемой меньше, и то хорошо. — Я бросаю взгляд на елку в углу. Хотя светит солнце, мы включили мерцающие белые огоньки, и они то и дело обращают мое внимание на себя.

— Так что ты хочешь на Рождество? — спрашивает Гаррет.

Я поворачиваюсь к нему лицом.

— Гаррет, не надо. Хватит тратиться на меня. Никакие подарки мне не нужны.

— Да ладно тебе. Хотя бы что-то одно? — Он склоняет голову набок и улыбается.

— Нет. Ни в коем случае.

— Но я люблю делать подарки, а у тебя никогда не было настоящего Рождества. Ты должна получить хотя бы пару подарков.

— Мне ничего не нужно. Ты и так купил мне много всего — и платье, и туфли, и бриллиантовые сережки. Этого хватит как минимум на пять лет вперед.

— Это были не подарки, а необходимые вещи для того вечера. Просто назови хотя бы одно.

— Я хочу только две вещи: чтобы Фрэнк выздоровел, и чтобы история с Синклером закончилась.

— Но ты должна хотеть что-то и для себя. Новые беговые кроссовки? Часы? Что-то еще?

— Нет. Кроме того, у меня нет денег на то, чтобы сделать подарок тебе.

Он затихает, а потом говорит:

— Но я типа как уже приготовил для тебя кое-что.

— Гаррет!

— Не заводись. Оно стоит меньше двух долларов.

— О. Ну… тогда все нормально. Но теперь мне тоже придется придумать что-нибудь для тебя.

— Хорошо, но подарок должен стоить не дороже двух долларов.

— Каким образом? А что купил ты? Пачку жвачки? Шоколадный батончик?

— Подожди и увидишь. — Он наклоняется и целует меня.

Я отвечаю на поцелуй, и вскоре наши поцелуи и ласки становятся чересчур непристойными для солярия.

— Не хочешь подняться наверх? — спрашивает Гаррет. — Дома никого. Отец на работе. Чарльз ушел в магазин. А горничная смотрит во флигеле свой сериал.

— Хм… — Я притворяюсь, что размышляю. — Я быстрей! — Спрыгнув с дивана, я бегу к лестнице, а Гаррет несется за мной. На полпути раздается звонок в дверь. Мы останавливаемся.

— Наверное, это парень из автосалона с моей новой машиной. Схожу, посмотрю. Подожди наверху.

— Нет, я тоже хочу посмотреть. Отец купил тебе точно такую же?

— Надеюсь, что да. Мне нравилась та машина.

Мы идем открывать дверь. Но за ней оказывается не служащий автосалона.

А Ройс Синклер.

28

Гаррет не успевает захлопнуть дверь, и Синклер проталкивается внутрь. При виде него мой пульс подскакивает в миллион раз. Он должен находиться в Де-Мойне! Что, черт побери, он здесь делает?

— Мистер Синклер, сожалею, но отца сейчас нет. — Гаррет разыгрывает спокойствие. Ведет себя так, словно мы ничего не знаем. — Я передам ему, что вы заезжали.

— Я пришел не к твоему отцу, Гаррет. — Синклер улыбается мне. — А к своей дочери.

Мое сердце бьется так громко, что его наверняка слышат все, но я стараюсь казаться спокойной.

— К вашей дочери? Не понимаю, о чем вы. Мой отец умер. — Я не знаю, как эти слова смогли вылететь из моего рта. И понятия не имею, откуда взялась ложь об умершем отце.

Синклер подходит на шаг ближе ко мне.

— Джейд, ты знаешь, кто я такой. Не нужно играть со мной в игры.

Гаррет подлетает к нему.

— Уходите. Немедленно. — Гаррет минимум на пять дюймов выше него и намного сильней, но Синклера, похоже, это ничуть не заботит. Он продолжает стоять, где стоял.

— Я лишь хочу перемолвиться словом со своей дочерью. — На его лице появляется самодовольное выражение. — Вижу, Гаррет, тебе доставили новенькую машину. Что-то случилось со старой?

Гаррет хватает Синклера за лацканы его длинного серого пальто.

— Значит, вы признаете, что испортили мои гребаные тормоза? Вы нас чуть не убили! Этого вы хотите, да? Убить свою дочь?

— Убери от меня руки, — спокойно произносит Синклер.

— Только если вы уберетесь отсюда.

Синклер опускает руку в карман, достает пистолет и приставляет его к груди Гаррета. Гаррет немедленно отпускает Синклера и отступает назад.

Я смотрю на пистолет. Я впервые в жизни вижу оружие, и оно направлено в мою сторону. Готовое убить меня. Готовое убить Гаррета.

— Ройс, что вы делаете? — Гаррет медленно встает передо мной, закрывая меня от Синклера.

— Просто беру в свои руки то дело, с которым не справился нанятый мной человек.

— То есть, вы собираетесь нас убить?

Я обхожу Гаррета, чтобы встать перед Синклером, но Гаррет хватает меня за футболку и тянет назад.

— Джейд, прекрати! Встань у меня за спиной.

Я борюсь с Гарретом, пытаясь остаться впереди него. Пока я смотрю на Синклера, мой страх на миг уступает место бешеной ярости. Я даже не знаю его, но ненавижу. Я ненавижу это самодовольное выражение у него на лице. Я ненавижу его за то, что он хочет навредить всем, когда я люблю. Я ненавижу его за то, что он сотворил с моей матерью.

— Что, папочка, так ты решаешь проблемы, с которыми не получается разобраться? — говорю я с ноткой сарказма. — Я тоже не люблю разбираться с проблемами. Видимо, унаследовала эту черту от тебя. Но в отличие от тебя, я не убиваю людей, с которыми не могу разобраться.

Он улыбается мне странной садистской улыбкой.

— Ты в точности, как твоя мать. Тоже не умеешь держать рот на замке и делать, что велено. Она была такой же упрямой и твердолобой, как ты. Именно поэтому мы сейчас стоим здесь. Она не избавилась от тебя, как я приказал.

У Гаррета наконец-то получается совладать со мной, и он крепко прижимает меня к себе.

— Тогда почему вы не убили меня еще в детстве?

— Джейд, я надеялся, что до этого никогда не дойдет. Все-таки я отец еще четырех дочерей. Вы с Сэди почти ровесницы. Когда ты родилась, у меня не было желания причинять тебе вред. Но потом кое-какие важные люди предложили мне выдвинуться в президенты. Ты понимаешь, какая это честь? И сколько власти дает эта должность?

Он подходит все ближе, и мой страх возвращается. Я концентрируюсь на пистолете в его руке.

— Да. И я обещаю вам, что ничего не скажу. Ни сейчас, ни потом. — В моем голосе звучит мольба. И отчаяние. — Мне все равно, что вы мой отец. Мне не нужны ваши деньги. Просто оставьте меня в покое. Клянусь, я буду молчать.

— Джейд, ты не понимаешь. Когда человек выдвигается в президенты, ему нельзя полагаться на случай. Нельзя рисковать. Я не трогал тебя все эти годы, потому что искренне полагал, что ты не принесешь мне проблем. Никто не знал о тебе. Но потом тебе пришло то письмо, и я понял, что ты начнешь задавать вопросы. В этом смысле ты копия своей матери. А когда с тобой познакомилась Сэди, она сказала мне, что вы с ней похожи. И продолжает говорить до сих пор. Если заметила она, то со временем заметят и все остальные.

— Я уеду! Куда-нибудь далеко! Никто никогда не узнает!

— Довольно. Идите в студию. Оба.

Он машет на нас пистолетом, заставляя отступить в маленькую комнату рядом с фойе.

— Вам не сойдет это с рук, — говорю я ему, хоть и знаю, что это неправда. Он богатый, могущественный человек. Ему сойдет с рук что угодно. — Полиция проведет расследование. Они узнают, что это сделали вы.

— Джейд, полиции не придется его проводить. Им и так будет ясно, что здесь случилось.

— О чем вы?

— В полиции уже есть отчет, где написано, что ты изменяла Гаррету с молодым человеком по имени Блейк Эдвардс. И что Гаррета арестовывали за то, что он избил парня до полусмерти. Когда полицейские увидят, что здесь случилось, они сделают вывод, что Гаррет из ревности застрелил тебя, а потом покончил с собой.

— Но это неправда. Я не изменяла ему. И Блейк отозвал обвинения. Он… — Я замолкаю. Спорить с Синклером бессмысленно. Мои возражения не остановят его. Он явно душевнобольной — собирается убить свою дочь и, кажется, почти счастлив, что сделает это.

— Ройс, вас поймают, — говорит Гаррет. — Вам не выбраться с территории. У нас снаружи охрана. Как вы вообще прошли сюда? Если только вы не… — Он смотрит на меня, и мы понимаем, что Синклер уже убил обоих охранников.

— Наконец-то ты понял, что я не шучу. Шевелись. — Синклер заставляет Гаррета отойти к середине комнаты, а мне приказывает встать в нескольких шагах от него.

Я не могу больше думать. Мой мозг убежден, что все это не по-настоящему. Это просто сцена из фильма, в котором я каким-то образом получила главную роль. Но вот Гаррет опять заговаривает, и я возвращаюсь в реальность.

— Ройс, не надо. Я умоляю вас. Я увезу ее в другую страну. На другой континент. Вы больше никогда о нас не услышите.