Лина Диас - Знаки судьбы

Она тяжело вздохнула. Его слова резали ее, как ножи.

«Между нами все давно кончено… Это ничего не значило…»

– Вам нравится картина? Это работа моей старшей внучки.

Бекс развернулась и увидела, что Марта стоит за столом с документами в руках и гордой улыбкой на лице.

– М-м-м… Да. Картина очень красивая! – Бекс поспешно отошла от стены.

Сзади послышались шаги; она поняла, что Макс снова вошел в приемную. Он собирался что-то сказать, когда у него за спиной открылась дверь в кабинет мистера Леонарда. Сначала показалась инвалидная коляска, и Бекс ошеломленно нахмурилась, поняв, что в ней сидит Роберт Колдуэлл. В последний раз, когда она его видела, он был настоящим крепышом. Теперь перед ней сидел худой и бледный слабый старик. Неужели он стал таким из-за гибели старшего сына? Она прижала руки к горлу, ей стало тошно. Потом она посмотрела на человека, катившего коляску, и шагнула в сторону.

– Бекс! – прошептал Макс. – В чем дело?

Она заморгала, отгоняя возникшее перед глазами привидение. Бобби Колдуэлл… Не может быть! Как такое возможно?!

– Бекс! – Макс встал перед ней и наклонился; их взгляды встретились. – Возьми себя в руки! – прошептал он.

– Но… как такое возможно? Ведь Бобби… – Она шевелила губами, но не могла произнести вслух: ведь Бобби давно умер.

Макс недоуменно посмотрел на нее, но потом до него дошло.

– Это Дикон, он только что вернулся из Ирака. Младший брат Бобби. Они всегда были похожи. Бобби Колдуэлл не восстал из могилы.

Она судорожно вздохнула и кивнула.

– Да, конечно. Просто я… удивилась. Ничего страшного. – Заметив его скептический взгляд, она расправила плечи. – Все нормально. Правда!

Он встал у нее за спиной. В этот момент ее увидел старший Колдуэлл, в его глазах зажглась такая ненависть, что у нее все сжалось внутри. Он побагровел, глаза стали почти черными.

Мистер Леонард, который, судя по всему, не догадывался о напряженной атмосфере, обошел Колдуэллов и поздоровался с Бекс. Он взял ее руки в свои.

– Рад снова видеть вас, дорогая. Вы пришли подписать доверенность?

– Да. Я уже ее подписала и собиралась уходить. Не хочу вам мешать. – Она высвободила руки.

– Ерунда, ерунда, – возразил адвокат. – Не нужно спешить. – Он кивнул Максу: – Рад вас видеть, детектив! Надеюсь, все хорошо? В нашем городке больше ничего не случилось?

Макс пожал ему руку.

– Пока все спокойно.

Он подошел к Дикону и пожал ему руку.

– Дикон, рад что ты вернулся домой целым и невредимым.

– Спасибо, Макс. Приятно снова оказаться дома.

Макс кивнул человеку в инвалидном кресле:

– Мистер Колдуэлл!

– Что она здесь делает? – слова старика сочились ядом.

Бекс побледнела.

Мистер Леонард развернулся, и на долю секунды на его лице отразилось изумление. Наконец до него дошло. Словно извиняясь, он посмотрел на Бекс и повернулся к Колдуэллу.

– Роберт, я быстро подготовлю все нужные документы. Попросите Дикона привезти вас через неделю, и мы обсудим окончательный вариант.

Дикон вздохнул с облегчением и зашагал вперед, толкая кресло отца. Ему, видимо, не терпелось поскорее уйти.

– Погоди! – потребовал его отец, ставя коляску на тормоз, отчего едва не перевернулся. – Я никуда не уеду, пока мне не объяснят, почему она здесь. Огастес, предупреждаю: если вы намерены вести дела с этой убийцей-паразиткой, я найду другого адвоката!

Мистер Леонард покраснел, он был так потрясен, что не нашелся с ответом.

Зато Макс за словом в карман не полез. Он встал перед коляской Колдуэлла-старшего и наклонился, положив обе руки на подлокотники.

– Мистер Колдуэлл, обвинение мисс Кейн в убийстве – клевета. А Дестини – городок старомодный, мы здесь чтим законы. И по закону за клевету я имею право вас арестовать. Предлагаю держать свои оскорбления при себе, если не хотите очутиться за решеткой.

– Фу! Только тронь меня пальцем, и Торнтон вышвырнет тебя. И это не клевета, а правда! Эта… эта…

– Осторожнее! – прорычал Макс, опасно прищуриваясь.

Колдуэлл метнул на него гневный взгляд и снова устремил свой гнев на Бекс.

– Ты убила моего сына. Ты не должна расхаживать на свободе! Ты должна лежать в двух метрах под землей, как он!

– Папа! – взмолился Дикон. – Остановись, пожалуйста! – Он умоляюще покосился на Бекс: – Извини, Бекс. У него рак. Он сам не понимает, что говорит.

– Черта с два я не понимаю! Перестань за меня извиняться, болван! В отличие от твоего брата тебе всегда недоставало ума.

Дикон подмигнул и бросил на Бекс еще один виноватый взгляд, как будто просил ее не обращать внимания на дурные манеры отца.

Бекс так трясло, что она не могла произнести ни слова и просто кивнула Дикону, давая понять, что неприязнь, которую она питает к его отцу, не распространяется на него.

Макс нагнулся и что-то еле слышно сказал старику. Потом жестом показал Дикону:

– Увози его отсюда, пока я не исполнил свою угрозу и не арестовал его.

Дикон снял коляску с тормоза и быстро покатил ее за дверь. Старик больше ничего не сказал Бекс, но прожигал ее взглядом, пока за ними не закрылась дверь.

В маленьком кабинете воцарилось молчание. Выражение лица Макса было таким, словно он собирался кого-то пристрелить. Марта в ужасе смотрела на клиентов; документы у нее в руках дрожали. А мистер Леонард был сам не свой от смущения и явно не знал, что сказать.

Бекс кашлянула и провела дрожащими пальцами по волосам.

– Я лучше пойду. Спасибо, мистер Леонард, что помогли мне. – Она подошла к Марте и протянула руку: – Можно мне копию?

Марта заморгала и посмотрела на документы.

– Ой… простите, пожалуйста. Вот, возьмите! – Она протянула Бекс документ.

– Спасибо! – Бекс развернулась и поспешила к выходу. Дверь открылась, не успела она до нее дойти: ее придержал Макс. – Спасибо! – прошептала она. Ей с трудом удалось произнести единственное слово.

Когда они вышли, она поспешила к «таурусу» и открыла водительскую дверцу.

– Бекс! – раздался совсем рядом голос Макса.

Она кашлянула, но не повернулась к нему. Она не хотела, чтобы он видел, как она изо всех сил старается не заплакать.

– Извини, ужин придется отложить, – сказала она. – Что-то у меня пропал аппетит.

– Бекс, подожди. Прошу тебя! Мне нужно объяснить…

Она села за руль и захлопнула дверцу. Слезы градом текли по ее лицу. Оставалось надеяться, что через стекло он не заметит, как она плачет.

Она смахнула слезы и через несколько минут уже ехала по дороге – совсем как десять лет назад, оставив Дестини и Макса в зеркале заднего вида.

Очень хотелось умчаться по скоростному шоссе в Ноксвилл и притвориться, будто ничего не было. Но Бекс сомневалась, что старая мамина машина на такое способна. Кроме того, сейчас она была так измотана, что не сумела бы проделать долгий путь.

Возвращаться в мамин дом тоже не хотелось. Слишком она была расстроена, и в пустом доме ей легче не станет. Вот почему Бекс бесцельно колесила по проселочным дорогам, пока солнце не начало садиться.

Неожиданно она сообразила, где находится, и ей стало не по себе, она невольно подумала, что в ее планы вмешалась сама судьба. Глаза уже высматривали съезд с дороги, который, как она помнила, находился неподалеку.

Дорога так заросла бурьяном, что обочин почти не было видно, особенно в тени раскидистого дуба.

– Где же ты, где же ты? – бормотала Бекс. И когда она почти совсем решила оставить свою затею и развернуться, вдруг увидела то, что искала, – старый, полуразвалившийся амбар на невысоком холме в сотне шагов от дороги.

Она замедлила ход, немного удивившись, что сумела свернуть, не разбив старую машину. Вскоре деревья расступились, и она, прибавив газу, покатила по невспаханному полю.

Амбар совсем обветшал и напоминал злую горгулью на фоне окружавшей его заброшенной земли. Время, ветер и дождь немилосердно отнеслись к старому строению. В прогнивших стенах зияли дыры. Бекс поставила машину подальше: амбар казался таким ветхим, что сильный порыв ветра вполне мог обрушить его.

Оставив сумку и ключи в «таурусе», она медленно подошла к входу и остановилась. Странно, сколько всего изменилось и вместе с тем осталось прежним! Красная краска, которой был когда-то выкрашен амбар, почти вся слетела. Зато инициалы, вырезанные на доске справа от двери, сохранились – «МР + БК», а посередине – сердечко, пронзенное стрелой Купидона.

Она вспомнила слова Макса:

«Между нами все давно кончено… Это ничего не значило…»

Больнее всего оказались последние слова. «Это ничего не значило…» Что «это»? Семь лет, в течение которых они были лучшими друзьями? Три года, когда они встречались серьезно? Последний год, когда они прошли до конца? Они признались друг другу в любви. Неужели все это было ложью? И то, что он говорил в доме ее матери, было уловкой, чтобы развязать ей язык?

Не важно. Боже правый, ей скоро тридцать! Она владелица небольшого предприятия в другом городе, у нее налаженная жизнь. Есть друзья. Этот амбар и вырезанные на доске инициалы – часть ее жизни, которая в самом деле давно осталась позади.

Подумать только! Оказывается, то, что она считала лучшей частью своей жизни, для него ничего не значило!

Торопливо вытирая слезы, которые снова побежали по щекам, она шагнула к громадным двойным дверям.

Ржавая цепь, соединявшая ручки двух створок, не составляла препятствия. Нужно было только протиснуться в щель между ними, поднырнув под цепь.

Выбитые и сломанные доски давали достаточно света, и Бекс сразу увидела, как мало все изменилось внутри с тех пор, как они с Максом украдкой проникли в сарай и провели в нем свою первую ночь и еще несколько ночей. Он бросил одеяла и подушки на подстилку из свежего сена. Они познакомили друг друга с незнакомым прежде миром страсти. До последнего времени она считала их свидания в амбаре самыми прекрасными часами в своей юной жизни. Какой она была наивной – верила, что любовь будет длиться вечно!