– А прилягу, ладно. Плохо спала ночью.

Никита заглянул в сумрачное лицо девушки, заметил боль и смятение в её глазах. Всего на секунду она нечаянно раскрыла перед ним свою душу.

Он похлопал по рулю.

– Отдыхай. Всегда мечтал покататься на такой машинке.

Через несколько минут Никита оглянулся. Кармель спала на покрывале, постеленном поверх хорошо уложенных вещей, вдоль её тела вытянулась кошка, охраняя сон хозяйки. Когда он оборачивался, Лиска поднимала голову и еле слышно шипела.

– Не волнуйся, я не собираюсь будить твою хозяйку.

Кондиционер тихо урчал, и приятная прохлада в машине смягчала недовольство Никиты плохой дорогой. На хорошей скорости он проехал больше пятисот километров. Желудок взбунтовался, требуя подзаправки. Никита остановился у придорожного кафе и рискнул разбудить крепко спящую девушку. Лиска цапнула его за руку, как только он тронул Кармель за плечо.

– Зараза, – шикнул он на неё. – Я хочу, как лучше. Твоя хозяйка весь день спит голодная. – И добавил: – Стресс пытается приспать.

Лиска потянулась, зевнула, обнажая мелкие острые зубы, и ткнулась мордочкой в ухо Кармель. Она открыла припухшие заспанные глаза.

– Уже вечер? – удивилась Кармель.

– Вот именно. Я остановился возле кафе. Пойдём перекусим чего-нибудь.

Кармель покачала головой.

– Ты иди. Я не хочу есть.

– Так не пойдёт. Решила уморить себя голодом? Сейчас ты поднимешься и пойдёшь со мной. Он не стоит твоих переживаний, – вырвалось у Никиты.

Кармель чувствовала себя разбитой, больной и уставшей. У неё не было сил даже для возмущения. Никита вздохнул.

– Извини. Это не моё дело. Выпей хотя бы чаю.

– Хорошо. – Она причесалась, оглядела измятые льняные брюки и рубашку. Махнула рукой. – Идём.

Лиска выпрыгнула из машины и помчалась в кусты. Никита засмеялся:

– Прижало кошку. Если тебе тоже нужно, вон домик виднеется под деревом. А я пока закажу ужин.

Кармель хмуро взглянула на весельчака и направилась к указанному месту.


– Я же сказала: не хочу есть. – Кармель сердито оглядела тарелки с салатом и пловом.

Никита показал на крохотную чашечку кофе.

– Это тебе. Остальное мне. Люблю сытно покушать.

Кармель выпила кофе. Вкусно пахло свежими огурцами и помидорами. Плов тоже источал немыслимый аромат. Рот наполнился слюной. Никита молча подвинул ей тарелку.

– Ешь.

Кармель опустила голову и принялась за еду. Предательские слёзы выступили на глазах, а потом закапали в тарелку с пловом. Она проглатывала еду вместе со слезами. Никита делал вид, что так и нужно – его спутницы всегда плачут во время еды. Он доел ужин и принёс вазочку с мороженым.

– Давай чуточку подсластим тебе жизнь.

С последней ложечкой мороженого Кармель успокоилась.

– Будем ставить палатку или заночуем в кемпинге? – поинтересовался Никита.

– Поедем. Я сяду за руль, всё равно выспалась и только зря промучаюсь ночь.

– Ладно. Моя очередь балдеть на вещах.

Лиска запрыгнула в машину и свернулась калачиком на переднем сиденье. «Нива» понеслась сквозь ночь. Оказалось, после полуночи автомобилей на дороге меньше и к пяти утра, когда у Кармель начали слипаться глаза, она преодолела четыреста километров. Кармель съехала с дороги и остановилась возле живописной берёзовой рощицы. Умылась минеральной водой из бутылки и села под дерево, опершись о нежный ствол молодой берёзки. Встающее солнце высветлило белые счёрным стволы деревьев. Сквозь кружевные лёгкие ветви на землю упали солнечные лучи. Громко щебетали птицы, занимаясь повседневными заботами. Замечательное утро, красота природы отчего-то напомнили Кармель о её потере. Она всхлипнула, вспоминая слова песни: мои глаза в тебя не влюблены…

– Не грусти. Вот увидишь. У тебя всё будет хорошо, – услышала Кармель знакомый голос.

– Катя? Ты почему здесь?

Рядом с Кармель появился прозрачный силуэт подруги.

– У меня нет сил смотреть, как ты страдаешь. Меня отпустили на несколько секунд. Карамелька, не плачь. Теперь ты мне поверь, у тебя всё ещё сложится.

– Откуда ты знаешь? Там, – Кармель показала пальцем наверх, – известно будущее?

Фигура Кати стала растворятся, словно гонимый утренним ветерком туман.

– Будущего ещё нет. Оно никому неизвестно. Просто я верю в тебя.

– Спасибо, Катюш, – прошептала Кармель тающему облаку.

– С кем ты разговариваешь? – Из машины высунулся Никита. – Где мы?

Кармель быстро вытерла слёзы ладонями.

– Проехали Воронеж. До Шахт осталось где-то километров пятьсот или чуть меньше. А разговаривала я с кошкой.

Из кустов, будто подтверждая её слова, вылезла, облизываясь, Лиска. К мордочке животного прилипли серые пёрышки.

– Зверюга, опять на птичек охотилась, – пожурил её Никита. – Кушать хочется, аж сил нет.

– Тогда едем.

Никита прищурился.

– А ты не хочешь привести себя в порядок? – Он с неодобрением оглядел всклокоченные волосы, красные глаза девушки, мятую одежду.

Кармель стала оправдываться.

– Я уже почистила зубы и умылась.

– Да ты выглядишь бледной и замученной до смерти.

Она пожала плечами. Но, вернувшись к машине, нашла в сумке шорты и свежую рубашку. Пока Никита брился и неловко сливал себе с бутылки, Кармель переоделась и тронула сухие губы блеском.

После завтрака в крохотном дорожном ресторанчике, Кармель заняла место на импровизированном ложе. Лиска тут же приткнулась ей под бок.

Никита больше четырёх часов ехал без остановки, когда до Шахт осталось двести километров, он решил передохнуть и размять ноги. Кармель разбудить не удалось, хотя он тряс её за плечо. Она приоткрыла один глаз, что-то пробормотала и снова провалилась в сон. Её злющая кошка выскользнула в приоткрытую дверцу автомобиля и скрылась за зданием «Блинной».

Никита ел блины и в окно кафешки поглядывал на «Ниву». «Ещё не хватало, чтобы Лиска потерялась», – думал он, ожидая появления хвостатой воровки возле машины. Вернувшись к «Ниве», он сделал вторую попытку разбудить спутницу. На этот раз ему удалось. Кармель вылезла из машины. Со стороны «Блинной» раздались крики и ругательства. Рыжая бестия со стейком сёмги в зубах метнулась к машине и спряталась за колесо.

– Лиска, ты позоришь меня. Будто тебе еды не хватает, – посетовала Кармель и, вздохнув, добавила: – Так и прибьют когда-нибудь.

Кошка выглянула из-за колеса и облизнулась. Потом спокойненько запрыгнула в машину.

Никита удивился:

– Она проглотила кусок рыбы целиком? – Он заглянул под автомобиль. – Нету. Сожрала. – Он посмотрел на Кармель. – В Шахты мы приедем вечером. Переночуешь у нас, а утром мы захороним наших влюблённых на кладбище рядом с дедом Максимом. Я сейчас покажу на фото, какой памятник заказал для Ивана и Кати.

Кармель выпила минералки.

– С захоронением придётся чуть повременить. Мне приснилась Катя. Может, это просто сон, но всё же думаю, она пыталась со мной связаться. В общем, придётся ехать в хутор Благодатный и выкопать остальные кости Кати, чтобы на том кладбище ничего от неё не оставалось. Заодно и деда Ефима повидаем, он просил сообщить о результатах поиска.

Никита обрадовался.

– Я только за. Ефима Донатовича давно не видел. Папа ему трубку из древесины вишни обещал, да времени не нашёл чтобы отвезти подарок. Кармель. Я… – он замялся. – В общем, ты такая классная девчонка всегда себе другого найдёшь… А ты пытаешься сон в анестезию превратить.

Кармель усмехнулась.

– А что? Сон помогает. Во сне не так больно и дурные мысли не лезут в голову. Какие такие пороки он увидел во мне, что не посчитал достойной его персоны? И хватит об этом! Я справлюсь.

Никита покачал головой.

– Да уж, иногда мы, мужики, такие идиоты.


***


Переночевав и оставив в Шахтах останки Ивана и корзинку с черепом Кати, путешественники отправились в Ивантеевск. Никита прихватил подарки для деда Ефима и знакомых бабушек из Благодатного, он явно наслаждался отдыхом от тяжёлой работы, поездка приносила ему удовольствие. И если бы не хмурый вид спутницы Никита был бы полностью счастлив. В родной город Кармель они приехали на закате солнца. Ему понравился уютный очень зелёный провинциальный городок. Кармель остановила машину возле продуктового магазина.

– Хочу мороженого и побольше, – сообщила она Никите.

Пока она в магазине выбирала мороженое, он в киоске приобрёл пару букетов душистой фрезии. Кармель он вручил сиреневую фрезию, а для её мамы оставил бардовую.


– Привет. Ты вернулась? Тетя Ася сказала мне, что ты уезжала с подругой в путешествие по стране. – На тротуаре стояла Лена Стриж с любопытством разглядывая спутника бывшей подруги.

Кармель бросила взор на Лену, на Германа Розова, держащего её под руку.

– Значит, вы снова вместе. Я рада за вас. И как видишь, я вернулась.

Лена, осмотрев Никиту, пожала плечами.

– А вы, простите за любопытство, новый друг нашей Конфетки?

Никита перехватил букет удобнее. На его загорелом лице появилась радушная улыбка.

– Самый настоящий.

Лена чуть надула губы и небрежным тоном сказала:

– Мы тоже когда-то с Кармель были настоящими подругами, а теперь как видите, она путешествовала с новой подругой. Так что не обольщайтесь, «друг», – выделила она это слово особо. – Она вас быстро заменит. – Лена повернулась к Кармель и ехидно добавила: – Во всяком случае, раньше твои бойфренды глаз не красили.

Никита засмеялся. Лена фыркнула и потащила Германа прочь. Кармель бросила им вслед.

– И вам всего доброго.

– Ей обидно, что ты уехала с новой подругой. Она не знает о Кате? – поинтересовался Никита.

– Нет. Мы поссорились раньше, чем я нашла Катю.

– Может, стоило объясниться?

– Там будет видно. За лето многое для меня изменилось. Это было такое насыщенное событиями и впечатлениями время, что у меня появилось ощущение, будто я прожила жизнь. Жизнь длиной в лето.