Невероятно, но она вновь вышла замуж. Теперь она жена Руперта Стерлинга, герцога Страттона.

Она еще острее осознала сей факт, когда Женевьева, а потом и Бенедикт поздравили их, хотя оба вежливо отклонили предложение Руперта отобедать с ними вечером в Страттон-Хаус. Бенедикт похлопал приятеля по плечу с озорными огоньками в глазах, и они с Женевьевой вместе вышли из церкви, непринужденно болтая.

Пандора проводила парочку подозрительным взглядом:

— Ты не думаешь?..

— Я стараюсь не строить предположений относительно своих друзей, Пандора, — поддел ее Руперт.

У Пандоры не осталось времени на раздумья, Руперт решительно взял ее под руку, повел к карете, усадил, убедился, что ей удобно, и сам забрался теперь уже в карету герцога и герцогини Страттон.

Все произошло так быстро, Пандора до сих пор не могла поверить в случившееся. Как во сне. Вот-вот пробудится и поймет, что она все та же обесчещенная вдова Барнаби Мейбери, а не герцогиня Страттон.

— Тебе холодно? — Он обнял ее и притянул к себе, увидев, что та дрожит. — Может быть, ты еще не совсем оправилась от вчерашнего шока, как уверяешь?

— Я в полном порядке, спасибо, Руперт. — Она нерешительно посмотрела на него сквозь густые ресницы.

— Полагаю, мне следует лично убедиться в этом для моего — и, надеюсь, твоего — удовольствия, когда мы прибудем в Страттон-Хаус? — предложил он севшим голосом.

Пандору бросило в жар.

— Если считаешь это необходимым.

— Мне это необходимо, как дыхание! — Он сильнее обнял ее и еще крепче прижал к себе.

— Я определенно не испытываю ни малейшего желания лишать тебя воздуха, — рассмеялась Пандора.

— Если я не поцелую тебя прямо сейчас, непременно задохнусь, — с жаром заявил Руперт.

Она положила ладошку ему на грудь и подняла лицо, принимая поцелуй и чувствуя, как бешено заколотилось сердце у него в груди. Ее собственное тоже не отставало!

Теперь она жена джентльмена, которым восторгаются и которого желают практически все представительницы высшего общества. Любая из них почла за благословение Господне очутиться на месте Пандоры. Несмотря на первоначальное нежелание выходить за него замуж, в глубине души она гордилась тем, что из всех женщин он выбрал именно ее.

Пока Руперт целовал ее со страстью, обещавшей повторение вчерашних утех, Пандора раздумывала: а не нашла ли она свою сказку со счастливым концом? «С тех пор они жили долго и счастливо». Причем с самым неожиданным мужчиной…

Надежда погасла несколько минут спустя, когда карета остановилась. Руперт подхватил ее на руки и переступил порог двери в Страттон-Хаус, которую услужливо распахнул перед ними дворецкий.

— Мне кажется, вчера вечером я ясно выразилась насчет того, чтобы приводить в мой дом эту женщину, — врезался в их беззаботный смех ледяной голос Патрисии Стерлинг.

Глава 14

Руперт поморщился, веселье словно ветром сдуло, но он не поставил Пандору на пол. Он кивнул дворецкому, отпуская его, подождал, пока старик удалится, и только потом обратил ледяной взор серых глаз на вдову своего отца, занявшую выгодную, как ей казалось, позицию у распахнутой двери золотого салона.

— Эта женщина, как вы посмели выразиться, теперь моя герцогиня Страттон.

На лице Патрисии отразилось недоверие, быстро переросшее в слепую ярость. Она метала глазами молнии в сторону Пандоры.

— Ты действительно женился на женщине, которая не только прославилась своей неверностью, но также в ответе за смерть мужа?

Руперт почувствовал, как Пандора судорожно вдохнула и напряглась в его руках, но не перевел на нее взгляда. Он прекрасно понимал, что боль, намеренно причиненная Патрисией и наверняка написанная на милом личике его жены, станет его погибелью. Еще крепче прижав ее к своей груди, он сосредоточился на вдовствующей герцогине:

— Не смейте обращаться к моей жене в пренебрежительном тоне, мадам.

Патрисия обидно рассмеялась, с хрипотцой, словно ветки захрустели.

— Ты и впрямь женился на женщине, которую успели уложить в постель дюжины джентльменов? Те самые, с которыми тебе придется ежедневно встречаться в клубе и которые будут хихикать у тебя за спиной, потому что опередили тебя? Твоя новобрачная — та самая женщина, которая так часто и открыто наставляла рога первому супругу, что он был вынужден сразиться из-за нее на дуэли и умереть?

— Советую вам попридержать свой острый язычок, мадам! — прорычал Руперт.

— Ты превратишься в настоящее посмешище! — продолжала ерничать Патрисия, не обратив внимания на угрожающий тон Руперта. — Как же свет будет хохотать, узнав, что печально известная Пандора Мейбери соблазнила надменного и многоопытного Дьявола Стерлинга и привела его к алтарю, держа прямо за мужское достоинство! — Она рассмеялась ему прямо в лицо. — Ты станешь героем анекдотов, Руперт!

Если бы у него были свободны руки, он непременно ударил бы женщину по лицу. Не за себя — свет может говорить о нем все, что пожелает, к черту их всех, — но за то, как ядовито она ранила словами Пандору.

Естественно, она делает это нарочно. Все ее действия подчинены определенной цели, начиная с соблазнения его самого, а потом, когда Руперт избежал ее ловушки, его отца. Теперь же она хочет разрушить их брак до того, как у них появился шанс начать выстраивать семью.

— Не отпустишь меня, Руперт, пожалуйста?

Он с тревогой посмотрел на Пандору. Это были ее первые слова с тех пор, как Патрисия принялась сыпать оскорблениями.

— Я намерен отнести тебя наверх в нашу спальню.

— Возможно, чуть позже. Для начала отпусти меня. — Она твердо повторила просьбу, спокойно глядя на него.

Руперт нахмурился, но поставил ее на пол, однако продолжая придерживать за талию. Обутые в атласные туфельки ножки коснулись мраморных плит холла, она поправила платье и шляпку, ободряюще улыбнулась Руперту и только после этого посмотрела на задиру.

— Вы правы в своем предположении относительного того, что в прошлом Руперт страдал от… некоторых домыслов, которые свет строил насчет женщин, с коими он прежде имел дело, — невозмутимо проговорила она, прекрасно понимая, чего добивается Патрисия.

Пандора не позволит ей насладиться победой, ни за что на свете не покажет, что оскорбления достигли цели, и не даст Руперту усомниться в правильности сделанного им выбора, ведь именно этого и хочет Патрисия — посеять в нем зерна сомнения. И Пандора решила во что бы то ни стало лишить ее шанса, выстроить барьер между ней и мужем сразу после свадьбы.

Ее уверенность зиждилась на заверениях Руперта в том, что он отдает отчет своим действиям, делая ее своей женой, своей герцогиней. Она несколько раз предупреждала его, что он рискует стать посмешищем, если женится на ней, но он отмахивался от ее слов.

Держа все это в уме, она двинулась в атаку.

— Но разве в данной ситуации мы не имеем дело со случаем, когда «люди ищут в других те недостатки, от которых страдают сами»? — елейным голоском проговорила она.

— Да как ты смеешь! — взвилась Патрисия.

Пандора грациозно пожала плечами:

— О, если бы вы узнали меня лучше, чего, собственно говоря, не желает ни одна из нас, вы бы поняли, что я многое смею. Полагаю, моим первым распоряжением в качестве новой герцогини Страттон будет следующее — я прикажу вам удалиться из Страттон-Хаус. Ради всех нас.

Лицо соперницы сделалось багровым, голубые глаза вылезли из орбит.

— Да ты… ты сука! Как смеешь ты приказывать мне, что делать и куда идти?

Пандора тяжко вздохнула:

— Я просто пытаюсь проявить благоразумие…

— Ах ты, самодовольная маленькая выскочка! — сверкнула глазами Патрисия.

— Я явно теряю время, стараясь держаться в рамках приличия, — произнесла Пандора скучающим тоном.

— Да ты вообще теряешь здесь время! — накинулась на нее Патрисия. — Неужели думаешь, что сможешь удержать внимание и расположение Руперта? Не сможешь, моя дорогая! — провозгласила она. — Даже если будешь месяц голой танцевать перед ним на столе!

Последнее замечание попало точно в цель. Пандора действительно чувствовала себя неуверенно в спальне, но не желала показывать Патрисии, что жало дотянулось-таки до нее.

— Фу, какая скукотища! — Тон Пандоры стал более резким. — По моему мнению, джентльмены предпочитают женщин более… сдержанных, загадочных. По крайней мере, молодые и сильные, однако, возможно, более зрелых мужчин, джентльменов в годах, не так легко распалить?

Всего несколько минут назад Руперт опасался за Пандору, боялся, что она не сможет отбить нападки Патрисии и та разорвет ее на куски. Но Пандора в который уже раз удивила его, сохранив лицо перед злыми выпадами Патрисии.

По тому, как дрожало ее тело под его рукой, он понял, что она не так спокойна, как кажется, щеки ее приобрели мраморную бледность, фиалковые глаза превратились в два сиреневых озера. И все же по упрямо вздернутому подбородку и настырному взгляду было понятно, что Пандора ни за что, ни при каких обстоятельствах — невзирая на все оскорбления — не отступит перед этой ядовитой змеей.

Патрисия повернулась к Руперту.

— Так и будешь стоять столбом и позволять этой женщине оскорблять своего отца? Даже слова в его защиту не скажешь?

Он насмешливо приподнял брови.

— Вы говорите о моей жене, герцогине Страттон. Можно ли считать замечание Пандоры оскорбительным или нет, зависит от того, насколько оно справедливо. Если да, я не понимаю, причем тут оскорбления.

Патрисия окончательно потеряла рассудок.

— К твоему сведению, твой отец был более чем способен…

— Эта информация излишняя для сына, вам так не кажется, вдовствующая герцогиня? — мягко укорила ее Пандора. — Особенно если иметь в виду, что вы делили постель с этим самым сыном перед тем, как прыгнуть в объятия его отца?