Впервые Клара вела себя как эгоистка. Она держала Нину за руку и не отпускала от себя. Нина питалась сухомяткой и пила больничный кипяток из чайника на столике у кухни. На очередном обходе профессор сказал Кларе:

– Мы вас выписываем. Дома процесс выздоровления всегда идет быстрей.

В коридоре он взял за руку Нину:

– Крепись, девочка! А где Света?

– Она не может получить визу в Россию.

– Наверное, я так и не увижу свою дочь…

Дома Нина, делая очередную перевязку, испугалась, шов вдруг начал расходиться. Пораженная раком ткань расползлась под руками.

– Доченька, ты меня перебинтуй сегодня хорошо! Ко мне Петенька приедет. Он останется у нас ночевать… Не смотри на меня так. Пока я жива, мне это нужно.

– А что ты ему сказала? Какая операция у тебя была?

– Не волнуйся. Я сказала, что удалили желчный пузырь. Пришлось все разрезать. Ай, да ладно!

Ночью Нина с Владиком обсуждали дату свадьбы.

– Через месяц. Хочу гостей пригласить, – мечтательно сказал он.

– Нет, дорогой, через неделю и никаких гостей.

– Ну, хорошо…

Нину бесило, что он со всем соглашался.

– Знаешь, я решил Фаинку удочерить. Звонил Юра, мы все обговорили. Он даст отказ от дочери.

Нина даже задохнулась. У нее начался приступ астмы.

– Как? Как можно отказаться от своего ребенка? – задыхаясь, говорила Нина.

– Ну, что так разволновалась? Я думал, тебя это обрадует… – удивился Владик.

Через неделю они расписались. Клара была рада, что теперь обе ее дочери наконец пристроены. И она начала догорать, как свеча. Никакие события ее больше не волновали… Новый год встретили тихо, скромным застольем. Сразу же после невнятной речи Брежнева и боя курантов стали расходиться спать.

Клара смотрела мутными глазами на дочку, внучку, отца, зятя и ничего не видела. Петр уже все знал о ее болезни и перешел жить к ним. Надо отдать должное его мужеству – он ложился спать с умирающей любимой в одну постель.

Даже профессор Птенцов приехал навестить Клару.

– Мы все в жизни делаем ошибки и верим, что наши дети их не повторят. Не сердись на меня, Толик. Ты единственный, кого я страстно любила, а жизнь прожила с другим. В чем-то, наверное, мой Гриша чувствовал безответность, поэтому его сердце и разорвалось… Ниночка, позови всех. Я хочу вас видеть перед сном…


В эту ночь рядом с мужчиной, который был ей предан до конца, она перестала дышать…


Свету не пустили на похороны, но она прислала вызов Нине в Израиль.

Нина похоронила маму рядом с отцом.

На поминках она налила себе полстакана водки, выпила залпом и сказала:

– Сейчас мы попрощались с моей мамой. У меня никогда не было и больше не будет такой подруги, как она. Только моя мама могла вдыхать жизнь во всех окружающих ее людей. Она была особенной женщиной. Но сегодня вы прощаетесь и со мной. Мы все уезжаем в Израиль.

Нина и не знала, что очень скоро закончится и сама эпоха, с которой были связаны судьбы ее матери и отца. Новая жизнь наступала не только у нее, но и у всей страны.

Эпилог

Спустя двадцать пять лет Нина стала известным врачом в Израиле, ученым с мировым именем, и три ее дочери сегодня гордятся ею, как когда-то она гордилась Кларой.

Она с сестрой и детьми часто бывает в России, навещает родню в Петербурге. Страна и город сменили имена, но не стали для Нины, Светы и их детей чужими. Старшая сестра встретилась с отцом, однако общения не получилось: они не почувствовали своего родства, не знали, о чем говорить друг с другом. Идти знакомиться с родней не захотела. Светлана еще раз поняла, кого она потеряла, оставшись без матери и отчима. Вместе с Ниной они в каждый приезд приходят на кладбище – поклониться людям, давшим им жизнь и научившим жить.

И как Клара, в трудные минуты они дают своим детям уроки «ЛИКБЕЗА»: я хочу, чтобы эти уроки через много лет вы передали своим дочерям…