Нэнси Прайс - Женщина ночи

– Ты настоящая ходячая энциклопедия! – воскликнула Мэри.

– Я полагаю, что он хочет заняться биографией Рэндела?

– Мне тоже так кажется. Дети увидят напечатанной всю печальную жизнь их отца.

– Совсем не обязательно. Кто сказал, что Пол напишет его биографию? Он лишь говорит об этом… он может годами говорить о том, что собирается писать ее. А ты можешь слушать его и наслаждаться жизнью.

Мэри ничего не ответила. Она открыла дверь в свой кабинет.

– Посмотри, я купила специальный столик для пишущей машинки, и удобный стул, и еще регистраторы для бумаг.

Нора предполагала, что Мэри до сих пор много делает для Рэндела – вся эта корреспонденция, статьи, критика…

Мэри улыбнулась при мысли, что она может работать в этой комнате при дневном свете и ставить собственное имя на своих книгах.

– Я собираюсь написать что-нибудь свое, собственное.

– Посмотри сюда, – сказала Нора, показывая на сертификаты литературных премий, которые были вставлены в рамки и прибиты к стене в кабинете. Это были премии за книги Мэри, на которых стояло имя Рэндела. – Он был великий писатель. Разве ты не гордишься этим?

– Да, – улыбнулась Мэри, раскинув руки так, будто хотела обнять весь мир.

В середине марта опять выпал снег. Ханна Андерсон отправилась в Калифорнию по делам фирмы и оттуда позвонила Полу.

– Привет, мой большой брат. Я в Калифорнии. Здесь тепло и солнечно. Я с удовольствием послушаю про снежные заносы и холода в Небраске.

После разговора с ней Пол поехал к Мэри Элиот. Его старенькая машина с трудом преодолевала заснеженные улицы, где на перекрестках высились груды старого снега, оставленные снегоуборочными машинами. Он несколько раз проехал по Голден-Драйв, прежде чем свернуть на дорожку, ведущую к дому Мэри. Он хотел приехать точно в назначенное время. Наконец назначенный час наступил, и он припарковал машину у роскошных канадских елей, растущих у ее дома.

На входной двери висела медная маска, к которой был прикреплен молоточек. Трудно было разобрать, чье это лицо – женское или мужское.

– Входите, – сказала Мэри, встречая его на пороге. – Выпьем по стаканчику вина, прежде чем поедем.

– Красивая дверь, – заметил Пол, поглаживая дубовую поверхность массивных дверей и оглядываясь в блестящей от зеркал маленькой прихожей. – Особенно дверной молоточек.

– Это викторианский дверной молоточек. Я купила его в прошлом году в Лондоне на Портобелло-Роуд. – Мэри закрыла входную дверь и помогла Полу снять пальто.

– Это была ваша последняя поездка с мужем.

В гостиной уютно горел камин, бросая отблески на темно-зеленый ковер на полу, отражаясь в красивой полированной мебели. Его блики рубиновым светом играли в бутылке с вином. За окнами в матовой белизне раскинулся сад.

– Вина? – предложила Мэри, протягивая ему наполненный бокал.

– Красивый дом.

Он сел и отпил глоток вина. Из соседней комнаты доносились звуки превосходной музыки, через открытые двери виднелись стеллажи, заставленные до потолка книгами.

– Вы собираетесь снова поехать в Лондон?

– Я надеюсь бывать там раз или два в год. – На ней был костюм из шелковистой ткани сине-зеленых тонов. – И я постараюсь уговорить кого-нибудь из своих детей поехать со мной.

– Я никогда не бывал за границей, – сказал Пол, наблюдая за Мэри. Он отметил про себя плавность и грациозность ее движений, когда она встала и взяла бутылку, чтобы снова наполнить его стакан. Ханна сказала, что ей за сорок, но она может выглядеть гораздо моложе своих лет. Например, если срежет свои густые и тяжелые волосы, которые кажутся слишком массивными для ее маленькой, изящной фигуры. Пожалуй, она права… У нее прекрасные темные глаза, которые становятся глубокими и проницательными, когда встречаешься с ними взглядом. Она прожила с Рэнделом Элиотом целых тридцать лет.

По дороге в ресторан они не говорили о Рэнделе. Пол расспрашивал о ее жизни и сокрушался по поводу неисправной в машине печки.

Они заказали обед. За столом Пол задавал ей обычные вежливые вопросы. Мэри рассказала ему о своих детях. Сказала, что все они разъехались и каждый занят своим делом. Майклу – двадцать восемь лет, и он уже имеет докторскую диссертацию, преподает в Йельском университете. В настоящее время находится в Африке, он по профессии – антрополог. Сказала, что Бет учится в Техасе и собирается стать специалистом английского языка и литературы…

От гордости за своих детей Мэри почувствовала неловкость. Ресторан, горящие свечи… Ей захотелось оказаться дома, в тепле и уюте, у камина. Наверное, женщина в ее возрасте должна быть умнее и осмотрительнее, чтобы не дать вытащить себя из дома только потому, что этого захотел малознакомый мужчина. Ее вечерний наряд стал ей неудобен: сквозь чулки на ногах проникал холод, а лифчик казался тесным и сдавливал грудь. Разговор был вялым и неинтересным. Она поняла, что устала от усилий выглядеть достойной вдовой известного писателя перед ее симпатичным спутником.

– А чем занимаются ваши другие сыновья? – спросил Пол. Несмотря на интимное освещение ресторана, он заметил, что на пальцах Мэри нет колец. Это его удивило, потому что ему казалось, что вдова Рэндела Элиота должна была бы носить обручальное кольцо до самой смерти…

– Дон женат и имеет свой магазин ковбойской одежды в Колорадо. А Джей учится в Миннесоте. Он будет биологом.

Когда официант принес заказанный обед, Мэри стала расспрашивать Пола о его жизни. Он сообщил, что не женат – в разводе. У него нет детей. Рассказал, где учился, что любит слушать хорошую музыку, заниматься садоводством и готовить. У него нет никого, кроме незамужней сестры, которая живет между Омахой и Линкольном.

– Я восхищен произведениями вашего мужа.

– Я тоже.

– Может быть, вам не хочется говорить о нем. Но я так очарован его творчеством, что мне хочется все знать о нем: как он писал свои книги, каким он был в обыденной жизни… Я видел его лишь один раз, и то издалека. Я начал работать здесь, в университете, сразу после того, как он взял отпуск и вы всей семьей отправились за границу. Мне казалось, что у меня будет много времени для того, чтобы познакомиться с ним поближе, когда вы вернетесь. Я так корю себя за это… Больше десяти лет я читал и перечитывал его книги, писал о нем статьи, собирал о нем все материалы, какие только были опубликованы. Моя сестра говорит, что я помешался на Рэнделе Элиоте. – Пол улыбнулся своей симпатичной улыбкой. – Я был просто поражен, когда прочел его первый роман. Я думаю, что он во многом перекликается с «Алисой в Стране Чудес».

У Мэри перехватило дыхание. Она наклонилась вперед, ее темные глаза глубоко заглянули в глаза Пола. Он заметил, как заблестели они в свете свечи.

– Ни один критик не уловил этого сходства, – произнесла Мэри и глубоко вздохнула.

– Молодая невеста тем же путем попадает на плантацию своего мужа, каким Алиса попала в Страну Чудес. Не так ли? И все действие книги концентрируется на ней, все происходит вокруг нее, так же как вокруг Алисы в книге Кэролла.

Впервые Пол заметил, как на глазах помолодело лицо Мэри. От удивления и волнения у нее порозовели щеки.

– Старик – это Чеширский Кот, он говорит невесте: «Мы все здесь сумасшедшие».

– А Белая Королева – это Лоли. Она не может правильно одеться, она ни с чем не может справиться, она безнадежна, – подхватил, смеясь, Пол.

– А Красная Королева? Они перестали улыбаться.

– Это тетя Берд. Она знает, как управлять рабами…

– Книги Рэндела до сих пор не нашли своего настоящего, преданного исследователя, – сказала Мэри. – Нынешние критики ограничиваются тем, что просто описывают сюжет произведения, абсолютно не вникая в его суть. Как школьники, которые пересказывают прочитанную книгу.

Мэри продолжала говорить, и Пол не замечал, как давно остыл кофе. Он даже не попробовал его. Он был полностью во власти ее проникновенной речи, он не мог оторвать глаз от ее вдохновенного лица. Она говорила о персонажах из книг Рэндела Элиота, очень остроумно и точно толковала различные сценки, моделировала дальнейший ход событий, проводила параллели между другими авторами и их книгами и произведениями своего мужа, и все это было настолько талантливо, что Пол сидел словно загипнотизированный, пытаясь запомнить каждое ее слово.

Постепенно ресторан опустел. Официанты смотрели на одинокую пару за столиком, симпатичного мужчину и уже немолодую женщину, которые смеялись и жестикулировали, и со стороны казалось, что это счастливые любовники, слегка чокнутые, как и все влюбленные, которые ничего и никого не замечают вокруг, кроме самих себя.

Проснувшись на следующее утро, Мэри сразу села за пишущую машинку. Она забыла о еде и проработала весь день. С таким же усердием и вдохновением она работала всю неделю.

В пятницу позвонила из Техаса Бет.

– В семь часов должен прийти Пол, – сообщила ей Мэри. – Он принесет ужин. – Она не сказала ей, что Пол – единственный человек за всю ее жизнь, кто говорит с ней о книгах Рэндела – ее книгах. Ведь до сих пор никто не интересовался ее мнением.

– Он умеет готовить? И он симпатичный? Так в чем же дело, мама?

– Мне сорок восемь лет! Я достаточно долго жила с мужчиной. Я знаю, что на свете есть много жаждущих мужчин вдов, но я не отношусь к их числу…

– Мама, но ты еще молода. Ты должна в полной мере наслаждаться жизнью.

– Все, что мне от него нужно – это беседовать с ним. Понимаешь, он первый из тех, кого я встречала, кто хорошо понимает, что хотел Рэндел сказать в своих книгах. Ты не можешь себе представить, что значат для меня эти беседы с ним! Мне порой бывает так одиноко. Но ты не беспокойся, это не свидания при свечах и с цветами.

Как только Мэри положила трубку, позвонили в дверь. Она быстрым движением поправила покрывало на кровати и пошла открывать дверь. Первое, что она увидела, были цветы.