– Отец! Пенси! – закричал он, натягивая штаны. Бен немедленно появился в комнате еще в своих ночных панталонах. Он бросил взгляд на искаженное болью лицо Греты и кровь на простыне, побледнел и решительно сказал:

– Я пойду за Пейшенс.

– Скачи на моем жеребце и возьми кобылу с собой, – кричал вслед ему Спенсер. – Мулы слишком медлительны.

– Что случилось, мистер Спенсер? – Пенси поспешно вошла в комнату, надевая свой поношенный халат.

Когда Спенсер, спотыкаясь, рассказал о том, что случилось, крупные слезы покатились по ее морщинистым щекам.

– Разреши мне обследовать ее, а ты сходи разорви простынку на куски, – командовала она. – Я должна завернуть ее, чтобы остановить кровотечение.

Спенсер поспешил уйти, и Пенси осторожно подняла окровавленную ночную сорочку Греты до самой талии. Она еще сильнее заплакала, когда увидела, что опасения Спенсера были обоснованы. Красивая, добрая девушка потеряла ребенка, и у нее было сильное кровотечение.

Предстоит борьба, чтобы остановить кровотечение и спасти ей жизнь.

– Дай мне несколько полотенец, – сказала она, обернувшись, когда Спенсер вбежал в комнату, сжимая в руке холщовые куски. Он бросил их на кровать, потом почти бегом помчался, чтобы принести полотенца. Пенси не сказала, сколько, поэтому взял все пять, которые лежали стопкой, выстиранные и поглаженные, на полке в кухонном шкафу.

Вернувшись снова в спальню, он посмотрел через плечо Пенси и издал звук, похожий на крик животного, который попался в одну из его ловушек. Ребенка, которого они вместе с Гретой сотворили, уже не было у них.

– Подними ее так, чтобы я могла вытащить простыню из-под нее. – Пенси не давала ему предаваться горю.

Спенсер осторожно поднял легкое, хрупкое тело, моля Бога теперь о том, чтобы Грета осталась жива. Пенси быстро вытащила простынку, сделала мягкую прокладку из полотенец и положила ее на середину матрацев.

– Можешь теперь положить ее, но только осторожнее, – сказала она мягко, видя страдание в глазах Спенсера. Когда Спенсер сделал все то, что было приказано, Пенси начала укладывать куски простыни на струи крови, которая просачивалась через полотенце. Спенсер наблюдал, пораженный до глубины души. В ее, и без того ослабленном состоянии Грета не должна больше так много потерять крови. Когда он услышал знакомый топот копыт, помчался, чтобы скорее открыть кухонную дверь. Пейшенс должна спасти для него Грету.

Начало светать, когда Бен и Пейшенс спрыгнули с лошадей. Спенсер отошел в сторону, когда Пейшенс со своей медицинской сумкой в руках быстро пронеслась мимо него.

– Вскипятите быстро побольше воды, – приказала она на ходу, проходя в спальню.

Бен посмотрел на Спенсера, боясь задать тот вопрос, который ясно отражался у него в глазах.

– Она еще жива, отец, но потеряла твоего внука, – сказал Спенсер, глотая ком, который застрял у него в горле.

Следующий час прошел для Спенсера, как в тумане. Он нагревал чайники с водой, делал отвары из трав и корней, которые ему давала Пейшенс. Он держал голову Греты на своем плече, заставляя ее выпить горькую, терпкую жидкость, пока Пейшенс лихорадочно работала, чтобы остановить кровотечение. Бен и Пенси толпились на кухне. Бен молился, а Пенси плакала, закрыв лицо фартуком.

Лучи утреннего солнца робко заглянули в окно спальни, когда Пейшенс, наконец, выпрямилась, широко улыбаясь.

– Я остановила кровотечение, Стен. – Она положила руки на поясницу и потянулась, расслабляя уставшие мышцы.

– Пойду сообщу Бену приятную новость и выпью чашку кофе с ним, потом пойду домой.

У двери она остановилась и добавила:

– Я пришлю сюда Пенси, чтобы она переодела Грету в чистую одежду и сменила белье на кровати. – Она посмотрела на связанную, всю в крови, простыню, в которую завернули мертвого младенца. – Бен может похоронить внука рядом с его бабушкой.

Спенсер кивнул, его глаза наполнились слезами.

Всем на удивление, здоровье Греты стало улучшаться. Через три дня после того, как потеряла ребенка, она сидела, опираясь, на кровати и первый раз за неделю хорошо поела. Слим Петерс все еще проверял ловушки Спенсера и Бена, а муж Греты почти не оставлял ее. Он продолжал спать с Гретой, сжимая ее в своих объятиях. Он никогда не возбуждался: ему теперь было достаточно просто держать ее в своих объятиях. Искренняя улыбка сменила насмешку и цинизм, которые раньше мешали их контакту.

Даже подозрения Греты, что Спенсер проводил время с Труди Геррод, рассеялись, когда эта женщина пришла под предлогом проведать Грету и узнать, как она себя чувствует. Она открыто пыталась флиртовать со Спенсером, виляя бедрами, намекая на интимные вещи, которые у них происходили в прошлом. Но неприязнь в нем к этой женщине была выражена слишком сильно, чтобы посчитать это притворством.

Грета не могла удержаться, чтобы не снять у Труди ее самодовольный взгляд. Она нежно прижалась к мужу, положив свою руку на плечо Спенсера. Ненависть вспыхнула в глазах Труди, и она, оценив ситуацию, оставила их вскоре одних, приказав Пенси следовать за нею к лошади. Грета и Спенсер посмотрели друг на друга и рассмеялись. Они знали Труди и не сомневались, что она услышала их смех, прежде чем дверь захлопнулась за нею.

На расстоянии, когда ее уже не смогут услышать в доме, Труди резко остановилась. Она схватила Пенси за руку и скрутила ее за спиной.

– Ты продолжаешь давать мед, карга, или передумала, пожалев эту маленькую ведьму? Она должна быть уже мертвой к этому времени.

Пенси сдержала крик от боли.

– Я не могу продолжать все это, мисс. Грета потеряла ребенка, будучи беременной, и я не могу заставить себя сделать еще одно убийство.

– Так, так. – Труди отпустила сухую руку старухи и повернулась, чтобы уйти. – В таком случае я завтра же пошлю письмо дяде.

– О, нет, мисс, не делайте этого. – Пенси бежала за ней, отчаяние было в ее голосе. – Не разлучайте моего мальчика с семьей.

– Тогда все в порядке, – Труди повернулась. – Ты будешь снова готовить этой ведьме медовое снадобье?

Пенси глубоко вздохнула и кивнула головой. Ее плечи бессильно опустились. Труди бросила на нее ликующий взгляд, потом мужской походкой подошла к лошади и запрыгнула в седло. Пенси наблюдала, как та поскакала прочь, удивляясь, почему Бог позволяет таким злым людям ходить по земле.

Ночью, после визита Труди, Спенсер пришел в спальню, неся в руках матерчатый упакованный кулек. Он положил его на кровать рядом с Гретой и, когда она села, сказал:

– Так случилось, что Рождество приближалось и уже наступило, а мы в суете и болезнях даже не заметили этого.

– Неужели? Ты уверен? – Грета отложила в сторону вязание, положив его на стол.

– Теперь, да. Сегодня четвертое января. – Он подтолкнул рукой маленький узелок. – Открой свой рождественский подарок.

«Рождественский подарок?» Задумчивыми глазами смотрела она на подарок, положив его к себе на колени. Она не получала рождественских подарков с десяти лет, с тех пор, как получила в подарок на Рождество куклу от своих родителей. Слезы застилали ее глаза, ослепив их так, что ей трудно было смотреть, чтобы развязать ленточку, которой был перевязан сверток.

– Я не думал, что ты будешь плакать, – сказал Спенсер. – Может быть, мне унести его назад?

– Не надо, не делай этого! – Грета вытерла слезы. – Только развяжи его сам.

Когда Спенсер, смеясь, развязал узел и достал подарок, Грета открыла рот от изумления.

– Стен, она прекрасна. Где ты ее взял?

Она взяла ярко-красную кружевную шаль.

– Я попросил Пенси связать ее для тебя. Она работала по ночам, когда сидела с тобой.

Спенсер встал и, снимая одежду с нее, сказал:

– Набрось ее себе на плечи и посмотри, как ты в ней прекрасна.

Он набросил яркую шерстяную шаль на ее плечи, пересекая концы на ее груди, потом вытащил ее локоны и свободно распустил их на шали.

– Ты такая красивая, Грета, – сказал Спенсер взволнованно.

– Я рада услышать это от тебя, Спенсер, – Грета благодарно улыбнулась ему, потом совершенно естественно наклонилась вперед, чтобы поцеловать его за подарок.

То, что было простым касанием губ, вскоре стало чем-то более важным для них. Казалось, что кто-то им подсказал, как вести себя сейчас. Их губы слились в поцелуе, словно они испытывали чувство голода друг без друга очень долгое время. Заглушённый стон вырвался из груди Спенсера, и, не осознавая, что делает, он сел на край кровати и притянул Грету в свои объятия. Поцелуй углублялся, и руки Греты обнимали его за плечи, в то время, как шаль смялась между ними.

Когда Спенсер, наконец, прервал поцелуй и поднял голову, их лица раскраснелись, а глаза излучали взаимное желание. Тяжело дыша, Спенсер вернулся на стул, успокаивая себя, так как Грета была еще очень слабой, чтобы довести их возбужденную страсть до естественного завершения.

«Ее лихорадка может повториться, остановись, Спенсер, ради всего святого!» – просил он сам себя. Он поборол в себе дикое желание обладать ею, и когда оно, наконец, погасло, он встал и сказал хриплым голосом:

– Мне лучше пойти к сараю, чтобы почистить лошадей. Они за последнее время стали выглядеть плохо, залохматились.

– Мы будем скоро ужинать, – напомнила ему Грета, потом нежно улыбнулась, когда Пенси вошла в комнату. – Ты снова приготовила мне пудинг? – воскликнула она, увидев маленькую чашку, которую несла Пенси. – Я не ела его уже несколько дней.

– Почему мне и отцу никогда не дают этого? – поддразнил Спенсер, в то время когда негритянка поставила десерт на колени Греты, потом протянула ей ложку.

Пенси улыбнулась ему нервной улыбкой и пробурчала, что он и его отец не такие слабые, как Грета.

Когда Спенсер спускался к сараю по протоптанной в снегу тропинке, он тихо насвистывал. Он не был таким счастливым уже столько времени. Он чувствовал сердцем, что Грета отвечала ему взаимностью. Конечно, их страсть друг к другу оставалась такой же сильной, как была всегда. Это влечение друг к другу было гораздо сильнее, чем у многих супружеских пар. Не раз его женатые друзья жаловались, что их жены редко хотели доставить им удовольствие.