Воспользовавшись тем, что Бен остался сидеть у камина, девушка незаметно проскользнула в его комнату и взяла из сундука штаны и рубаху. О куртке и шарфе она не беспокоилась – они всегда висели на вешалке возле кухонных дверей.

Позднее, когда старик пошел спать, она еще раз все проверила. Для похода было все готово. Одежда лежала на сундуке, пули для винтовки – в кармане куртки. Прежде чем пойти спать, Грета поставила наполовину наполненный кофейник возле раскаленных углей. Теперь он останется теплым до утра.

Глава 18

Девушка проснулась и, опершись на локти, чутко прислушалась. Вроде погода немного разгулялась. Не было ни дождя, ни града, который еще вчера так противно стучал в стекло. Она выглянула в окошко. Луна уже побледнела – верный признак того, что недалеко и до рассвета.

Соскользнув с кровати и двигаясь как можно тише, она сняла ночную рубашку и натянула штаны и рубашку Бена. Взяв его старые мокасины, Грета тихо спустилась по лестнице, стараясь не скрипеть. Ненадолго задержавшись у дверей старика, она лукаво улыбнулась, услышав его богатырский храп.

Проскользнув на кухню, она осталась очень довольна, когда, потрогав кофейник, выяснила, что напиток был достаточно теплым. Девушка налила себе кофе в оловянную кружку и, отпивая напиток маленькими глотками, торопясь, нацарапала Бену записку.

«Бен, сегодня я сама проверю твои ловушки. Оставайся дома, в тепле. Если хочешь, можешь приготовить ужин. Целую, твоя Грета».

Подписавшись, она довольно улыбнулась. Бен завоет, когда прочитает ее записку, но она твердо знала: сегодняшнего похода он бы не перенес. Взяв фонарь, Грета вставила туда свечу. Натянула мокасины, куртку и обмотала голову большим шарфом. Прежде чем выйти из дома, она взяла ружье и сунула в карман сверток с ветчиной и пару яблок.

Когда девушка вышла на крыльцо, осторожно прикрывая за собой двери, в лицо ей ударил ледяной порыв ветра. Стараясь прикрыться от него руками, она уже собиралась спуститься, как вдруг наткнулась на что-то мягкое. Слезы жалости навернулись на ее глазах, когда, наклонившись, она вытянула из мешка вчерашнюю добычу Бена. Старый охотник так устал, когда вчера вечером поздно вернулся домой, что ему было не до мехов. А она тоже забыла отнести их в сарай.

С пустым мешком, который болтался у нее на плечах, Грета вышла из сарая. Тонкий, прозрачный снег весело заскрипел под ее ногами. Сегодня девушке предстояло проверить линию капканов протяженностью в пять миль. А к тому времени, когда она вернется домой, у нее за спиной окажется десять миль пути.

Но она была молодой и сильной, и десять миль для нее ничего не значили. Ей нравилось вдыхать полной грудью обжигающий морозный воздух, который румянил ее щеки. Крепкие и резвые девичьи ноги быстро отмеряли путь, и вскоре она оказалась возле первой ловушки. Став на колени, она осторожно вытащила мертвую куницу и стала снова устанавливать капкан. Грета аккуратно поместила кусочек яблока, который взяла из маленького узла в мешке, на защелку. Ей даже не верилось, что она сама заправила ловушку, в которую вскоре попадется какой-нибудь зверек.

Когда солнце застыло над ее головой, она присела, чтобы съесть кусочек ветчины, и заметила приближающегося к ней Слима Петерса. Старик говорил ей, что линия друга Спенсера пересекает линию Бена в нескольких точках. Слим изумленно уставился на девушку.

– Что вы тут делаете, мисс Эймс? – он с интересом посмотрел на ее до половины наполненный мешок.

– Я сегодня проверяю ловушки Бена, – Грета вежливо ему улыбнулась.

– А что, старик заболел? – искреннее беспокойство появилось в глазах Слима.

– Ничего нового. Просто он вчера попал под дождь, и у него обострился ревматизм. Думаю, ему необходимо отдохнуть и погреться у огня.

– Я удивлен, что старый чудак разрешил тебе делать подобную работу.

– А он и не знает, что я собиралась это делать. Я выскользнула из дома, когда он еще спал.

Глаза Греты светились радостью. Возможно, Бен и ругает ее сейчас, но она все равно своего добилась. Слим пристально вглядывался в прекрасное лицо, думая, что его друг был величайшим глупцом, позволяя такой девушке ускользнуть от него. Такая девушка могла заставить задуматься о домашнем очаге любого мужчину.

– А Спенсер знает, чем ты сегодня занимаешься? – он начинал недовольно хмуриться.

– Не-а, да и не должен знать. Его вовсе не касается, чем я занимаюсь.

– Мне кажется, что он будет просто в ярости, когда узнает, что ты вытворяешь.

– Если ты ему ничего не расскажешь, он ничего и не узнает.

– Ну уж, нет! Я собираюсь рассказать ему всю правду. Он просто убьет меня, если я что-то скрою.

– Поступай, как знаешь, – Грета равнодушно пожала плечами. – Это все равно ничего не изменит. – Она позаимствовала любимое выражение старика. Нетерпеливо махнув рукой на прощание, девушка быстро скрылась между деревьями.

Когда она скрылась, Слим горестно покачал головой. Теперь он знал наверняка, почему его друг держится на расстоянии от этой красавицы. Спенсер просто не знал, как обращаться с нею. А у девчонки прекрасная душа и упрямый характер, такой же, как и у Стена.

Не может быть никаких сомнений, что его друг любит эту маленькую красавицу и, видимо, очень сильно. В последние дни он много пил, но ни разу даже не посмотрел ни на одну шлюху. Слим считал, что это было смертельное испытание для мужчины. Он шел, усмехаясь про себя. Спенсер, наверняка, ошалеет, когда он скажет ему о том, что его хрупкая девочка проверяет ловушки вместо старика.

Грета в каждой ловушке находила какого-нибудь зверька, и, слава Богу, все они были уже мертвы. К дому она подошла только в сумерки. Девушка еле тащила тяжелый от добычи мешок. Ее губы расплылись в радостной улыбке, когда, подойдя ближе, она увидела в окне горящую свечу и беспокойное лицо Бена, тревожно поглядывающего на тропу.

«Бедный старик, – чувство раскаяния охватило ее, – он беспокоился весь день».

Она тихо ступила на крыльцо. Дверь перед нею резко распахнулась, и вышедший на крыльцо Бен сердито сказал:

– Мисс Эймс! Где был твой разум, когда ты уходила? – он почти кричал. – Ты как бесчувственный юнец! Уйти одной проверять ловушки! Позволь тебя спросить: о чем ты думала, совершая подобную глупость?

– Я думала о тебе, – вспыхнула Грета и, развязав мешок, высыпала добычу на пол. – А теперь скажи правду, – ее глаза пылали от негодования. – Ты был в состоянии подняться сегодня утром с кровати и пойти проверять эти чертовы ловушки? Только прошу тебя, ответь честно.

– Ну, разумеется, мне было бы больно, но я все равно бы пошел, – проворчал старый охотник.

– Правильно, и добил бы себя окончательно, – мирно сказала девушка, постепенно успокаиваясь. – Бен, ты был со мною так добр. Дай мне возможность помочь тебе. Ты же знаешь, я сильная и могу это делать. Я молодая и выносливая, и это несправедливо, что ты, больной, собираешься ловить медведя, а я, здоровая лошадь, сижу в тепле дома. – Она льстиво улыбнулась старику.

Бен проигнорировал ее попытку перевести разговор в шутку.

– А что, если бы ты наткнулась на стаю голодных волков?

Девушка небрежно кивнула в сторону ружья, которое поставила в углу.

– Не ты ли учил меня из него стрелять?

Старик покачал головой, вспоминая летние месяцы, которые он провел с ней, уча ее, как правильно прицеливаться и плавно нажимать на курок, вместо того, чтобы судорожно дергать его.

– Ты и в правду отлично стреляешь, – нехотя согласился он, – но, что если бы ты попала в буран, в метель? Что бы ты тогда делала?

– То же самое, что и ты. Если бы я не смогла найти пещерку, чтобы в ней спрятаться, я просто выкопала бы в снежном сугробе яму и дожидалась там конца бури.

– Слишком все просто у тебя получается, – брюзжал он в то время, как она стаскивала куртку и намокшие мокасины, бросая на него косые взгляды. Его лицо искажали судороги боли, он сильно хромал, выставляя на стол тушеную картошку. Она могла поспорить на что угодно, что сегодня утром он был не в состоянии встать с постели.

Грета жутко проголодалась и с аппетитом набросилась на мясо и овощи, говоря себе, что завтра обязательно возьмет с собой побольше еды. У нее было такое чувство, что она не ела, по крайней мере, лет десять.

Когда все было съедено и выпит кофе, она неторопливо встала и принялась убирать со стола грязную посуду.

– Ну уж, нет, – недовольно проворчал Бен. – Тебе надо, как следует, погреться у огня, а посуду я уберу сам.

– Ничего подобного, – сварливо перебила она его, начиная мыть тарелки. – Я вовсе и не устала. Разве только что чуть-чуть.

– Хорошо, – старик протянул руку к своей куртке. – Тогда я отнесу сегодняшнюю добычу в сарай и сниму шкурки.

– Только будь, пожалуйста, осторожен на льду, – прокричала она ему вслед.

Убрав на кухне, она расслабилась, тихо сидя у огня. Языки пламени метались в неистовом танце, отбрасывая на стены причудливые тени. Вскоре вернулся Бен. Когда он, слегка постанывая, взобрался на свое любимое кресло-качалку, Грета увидела, что его лицо стало серым от боли.

– Бен, – спросила она тихо после того, как он набил свою любимую трубку и закурил. – Ты когда-нибудь спрашивал Пейшенс, нет ли у нее чего-нибудь, чтобы можно было облегчить твою боль?

– Нет, и впредь не намерен этого делать! Я не желаю, чтобы по округе поползли слухи, что, мол, Бен Эйткинс стал старой, никому не нужной развалиной.

– Пейшенс показалась мне очень порядочной женщиной. Думаю, она никому ничего не расскажет.

– Я не собираюсь рисковать, – буркнул старик упрямо.

Грете хотелось объяснить старому упрямцу, что все и так знают, как мучает его ревматизм. В последнее время он стал сильно хромать. Но она знала, что ничего не может сделать, чтобы его переубедить. Да и вообще лучше оставить эту опасную тему. А то, не ровен час, ему придет в голову мысль, что, разрешив ей проверять ловушки, он тем самым признается в своем бессилии. Если подобное придет ему в голову, то он будет ползком ползти, но ни за что не разрешит ей работать вместо себя.